Алексей Сухаренко - Блокада. Запах смерти
– Как хоть звать-то тебя? – поинтересовался Петраков, больше всего переживая, что дядька скроется с концами вместе с выданной под его расписку золотой монетой.
– Гаврилычем кличут, – представился мужчина, – меня тут каждая собака знает.
– Ты смотри, Гаврилыч, арапа мне не заправь, а то я из тебя все кишки достану, – дал ему напутствие на дорожку Цыган.
– Чей-то раньше я вас, деловых таких, здесь не видел, – немного напуганный его словами, пробормотал мужик. – Как вас людям представить?
– А нас представлять не нужно. Если люди толковые, так до них уже вчерашние новости о стрельбе в городе дошли, – выдал всю информацию про себя с Цыганом Петраков.
– Как, вы те самые? – полезли на лоб глаза удивленного Гаврилыча в подтверждение того, что данные слухи уже распространились по рынку. – Тогда не сомневайтесь, все у вас будет в полном ажуре.
Когда мужчина удалился с рынка, Петраков стал выговаривать Цыгану за его рисковые действия с государственной собственностью.
– Бабан, – с издевкой обратился к майору Цыган, – ты в кабинете опер, а здесь фраер, так что доверься мне. Я эту публику изнутри знаю, а не на бумаге изучал, как ты.
– Ладно, – не стал спорить с вором оперативник. – Поедем в управление, переждем там время и перекусим.
– Нет, Бабан, за нами хвост увязался, придется сегодня поголодать и померзнуть.
Майор, осторожно огляделся, но не смог обнаружить слежку.
– Тогда пойдем по запасному варианту, пересидим в развалинах, там уже подготовлено местечко, – согласился с Зарецким офицер.
Он поправил на голове шапку, подавая условный сигнал переодетым сотрудникам, что операция откладывается. Зайдя под арку, Петраков оглянулся и вправду увидел парня, идущего за ними на расстоянии пятидесяти метров. «Значит, Цыган не соврал», – успокоился оперативник, который поначалу подумал, что это всего лишь уловка Зарецкого, пытающегося найти возможность для побега. Поднявшись на второй этаж разрушенного дома, они вошли в одну из комнат, где на всякий случай стояла печка и находился запас дров, специально приготовленный на случай непредвиденных обстоятельств.
– Здесь и переночевать можно, – одобрительно осмотрел комнату Зарецкий, – даже чайник есть.
– В тумбе и еды должно быть немного, – показал рукой в угол комнаты Петраков, разжигая «буржуйку».
Там и впрямь оказались две банки консервов и двести граммов черного хлеба. Ванька вышел на лестничную клетку, чтобы набрать в чайник чистого снега, и увидел сквозь пролом в стене подъезда топчущегося парня, который был приставлен за ними с самого рынка. Перекусив и попив кипятку, мужчины уселись молча возле печки, слушая потрескивание дров.
…Гаврилыч сразу скумекал, что таких клиентов мог заинтересовать только товар корейца, который знается с уголовниками. Заинтересованный получить комиссионные после сделки, он постучался в небольшую бытовку, из трубы которой вился сизый дымок. Пак, выслушав его рассказ, попросил показать монету. Попробовав ее на зуб, тут же послал сына последить за передвижениями тех двоих.
– Значит, говоришь, это те блатные, которые вчера от легашей свалили?
– Точно, они, – закивал Гаврилыч.
– А почему думаешь, что у них золотишка много?
– Да кто так просто с червонцем расстанется, если он последний? – привел серьезный аргумент мужик.
– Если и правда те, то нужно срочно к ворам бежать… – закряхтел кореец, выходя из бытовки и закрывая дверь на ключ…
Петраков посмотрел на часы – пора возвращаться на рынок. Цыган задремал, сидя перед печкой. Он был сейчас совершенно беззащитным – ударь одним из кирпичей, валявшихся повсюду, и все.
– Просыпайся, – толкнул его Петраков, чтобы избавиться от наваждения.
Они вышли из-под арки. Парень, закоченевший от холода, даже не смог отбежать, лишь отвернул лицо. Толкучка почти опустела, поэтому сразу стало видно, что Гаврилыча среди оставшихся менял нет.
– Обманул, мерзавец, – прошипел Петраков, вспоминая про николаевский червонец.
– Погоди, Бабан, не мельтеши, – опять перешел на привычный разговор Зарецкий.
– Ванечка, какими судьбами? – вдруг рядом с ними раздался женский голос.
Они обернулись и увидели одетую в каракулевую шубу и закутанную в пуховую шаль полноватую женщину.
– Зиночка, да ты ли это? – узнал подручную Деда Зарецкий, инстинктивно оглядываясь по сторонам. – А где Людвиг?
– Я с ним не общаюсь, – соврала Зинаида, выполняя план Нецецкого, – я теперь сама себе хозяйка, скупаю кое-что и по мелочи обмениваю.
– Ты прекрасно выглядишь, – отпустил комплимент Цыган, – прикинута что надо.
– А ты еще вчера, я слышала, выглядел куда хуже, чем сейчас, – откликнулась женщина, намекая на его побег. – Кто это с тобой? Что-то мне его лицо знакомым кажется.
– Бабан, мой подельник, нам с ним вчера подфартило, – подтвердил их вчерашний «побег» со следственных действий Цыган.
– Узнаю Ванечку, все такой же фартовый, как и раньше – улыбнулась Зинаида. – Что дальше делать думаешь?
– Нужно нам с корешем «яму» какую найти и отлежаться, – посетовал Зарецкий. – Может, поможешь чем по старой симпатии?
– Так ты, говорят, при рыжье, зачем тебе моя помощь, ты и сам свою жизнь устроить можешь, – уклончиво ответила женщина, озираясь по сторонам в поисках подозрительных лиц.
– Да откуда, Зинуль? Это мы хотели взять на аферу какого-нибудь жирного фраера. Червонец тот фуфловый, липовый, – соврал Зарецкий.
– А чего твой приятель все молчит? – недоверчиво всматривалась в Петракова опытная воровка.
– Да, наверное, ты ему приглянулась, – пошутил Зарецкий, – вот он и стушевался. Так ведь, Бабан?
– Не без того, – буркнул Петраков, молясь в душе, чтобы дамочка не признала в нем оперативника, который появлялся на квартире убитого Павлухова.
– Боюсь я, Ванечка. Привечу тебя, а потом Людвиг с Федулей мне брюшко попортят, – сделала нерешительный вид воровка.
– Ну хоть пару дней перекантоваться… – умоляюще попросил ее Цыган. – Вон и Бабан уже чуть не плачет, все бейцалы отморозил.
– Ну ладно, пошли, – согласилась женщина. – Только Дед не должен узнать.
– Это же в наших обоюдных интересах Зиночка, – улыбнулся Цыган.
Через полчаса они пришли к дому Зинаиды. В квартире она занимала одну комнату, в которой было достаточно тепло, так как стояла печка-буржуйка.
– А что, соседей нет? – поинтересовался Зарецкий.
– Мне лишние глаза не нужны, – ухмыльнулась Зинаида, – вы располагайтесь, а я чайник поставлю.
– В логово привела, похоже, – оглядевшись по сторонам, тихо произнес Петраков, когда женщина вышла на кухню.
– Верняк, – кивнул Цыган, – мужиками пахнет, я этим запахом совсем недавно в камере дышал.
Женщина вернулась довольно быстро со словами:
– Что ж вас кипятком угощать, когда вы только с нар сорвались? Я сейчас к торгашу знакомому сбегаю, он самогоном приторговывает. Вот и отметим ваше избавление, как полагается. А ты, лысый, готовься, ночью отрабатывать постой будешь.
Зинка засмеялась и, накинув каракуль, вышла из квартиры. Щелкнули замки.
– Закрыла! – Петраков достал револьвер. – Значит, придет вместе с бандитами.
– Не думаю, – спокойно вытянул ноги поближе к печке Ванька. – Дед осторожный, он сейчас в самогон снотворного вбухает и ночью под окном будет ждать ее сигнала, чтобы войти, когда мы вырубимся и будем неопасны.
– Откуда ты все так хорошо знаешь? – удивился майор, пытаясь из окна посмотреть, куда пойдет женщина…
– Алексей Матвеевич, это же любая банжиха знает, так всегда вокзальные проститутки клиентов обувают, – резонно заметил Зарецкий.
– Все, свернула за угол, – проводил взглядом хозяйку Петраков. – Жаль, не смогли своим передать, чтобы ее отследили.
– А где подмога? – поинтересовался Цыган.
– Да вон, видишь, машина стоит напротив подъезда, на другой стороне улицы…
– А как они узнают, что нам помощь нужна? – поинтересовался Цыган немаловажной деталью.
– Во-первых, всех подозрительных, входящих в подъезд, будут провожать и смотреть, в какую квартиру идут. А тех, кто в нашу постучится, будут брать на месте. На крайний случай есть договоренность: если будет разбито стекло, значит, мы нуждаемся в помощи, и они прибегут.
Ванька удовлетворенно кивнул и направился к двери.
– Куда? – забеспокоился Петраков.
– Так оглядеться на месте надо, – удивился его реакции Цыган. – Не доверяете, гражданин майор?
– Пойдем вместе, – недовольно буркнул Петраков.
Они прошли на кухню, где, кроме свечного огарка, примуса да нехитрой утвари, ничего больше не было. Петраков зажег свечку и пошел в ванную. Ванька замешкался – ровно настолько, чтобы успеть спрятать в рукав телогрейки наборный финский ножик, на который майор во время осмотра не обратил внимания.
– Ты посмотри, что тут творится! – Петраков осветил подтеки на ванне.
