Николай Удальцов - Бешеный волк (сборник)
Дряблел.
Счеловечился.Случается же так – посмотришь в окно на красивую женщину с коляской, а в результате видишь себя совсем по-другому.
Куда бы еще меня увели мои мысли, но Лада остановила их очень простым вопросом:
– После того, что я рассказала тебе, ты веришь в то, что я способна полюбить?
– Конечно, Лада.
И вообще, тот, кто не верит в любовь, тот, по-моему, просто не повзрослел…– Лада, любовь вообще свойственна людям.
И только людям.
– Только людям, – повторила она вслед за мной, – Конечно – только людям. Вся остальная природа обходится голым сексом…– Знаешь, когда я впервые поняла, что люблю по-настоящему?
– Когда?
– Когда встретила человека, которого любила одинаково и когда ложилась с ним, и когда вставала…Вечером она позвонила мне:
– Ты завтра утром не занят?
– Нет.
– Дослушаешь мою историю?
– Да.
– Мне просто нужно выговорить ее до конца.
– Я тебя понимаю, – я не лгал. Я действительно понимал Ладу.
Иногда человеку необходимо выговориться.
Хотя бы для того, чтобы поставить точку.
И принимал на себя роль ее духовника без обязательства хранить тайну.– Я верю в то, что ты понимаешь меня.
Правда, моя история стара, как мир.
– Нет. Это мир стар, а история каждый раз новая.
Старой история становится только после того, как о ней напишут писатели……Следующее утро началось с события, возможно, не имеющего никакого отношения к происходящему в стране, и даже в пределах моей квартиры это событие было не только не неожиданным, а, скорее, ожидаемым.
Во всяком случае, ожидаемым моей мамой.
Я бросил курить.
Так, после утренней чашки кофе с глазированным сырком, я закурил сигарету, и решил, что эта сигарета последняя.
Бросить курить я собирался уже давно, и несколько раз представлял себе, как это произойдет. Чуть ли не похороны последней сигареты представлял.
А вышло все довольно банально.
Мне позвонил Вася Никитин, и я машинально загасил огонек на конце сигареты «Винстон».
– Что нового? – спросил Василий.
– Ничего. Вот курить решил бросить.
– На долго?
«На всю жизнь», – хотел ответить я, но почему-то ответил:
– Не знаю, – а потом, уже когда мы поговорили с Васей о чем-то, и я повесил трубку, подумал:
– На всю жизнь.
На долго ли?..Во всяком случае, я раскрыл все окна и двери, наверное, для того, чтобы проветрить квартиру – для чего еще мы открываем окна и двери одновременно?
..Лада вошла мягко, бесшумно.
Как сомнения в правоте.
И тут произошла одна мелочь.
Так себе – безделица.
Дело в том, что в то время, когда она стала заходить ко мне, я занялся абстракционизмом.
И даже разработал некоторое, новое направление – я постоянно что-нибудь разрабатываю не потому, что я не удовлетворен уже разработанными направлениями, как раз, наоборот. То, что сделано моими предшественниками, мне очень нравится. Нравится на столько, что, опираясь на их открытия, хочется идти дальше – вот я и пустился в поиск, и получился абстрактный импрессионизм.
Я не составлял композиций, а действовал по наитию, ожидал внутреннего толчка, после чего в несколько движений передавал ощущение.
Сейчас я работал над серией «Серебряный век» – старался передать ощущения творцов, за которыми стояли общечеловеческие ценности, через свои собственные ощущения.
Для чего я это делал?
Наверное, для того же, для чего открывал все окна и двери…Определенной издержкой этого процесса было то, что по всему полу у меня были разбросаны краски, а на треногах стояло несколько не подсохших картин.
– Что это у тебя? – я уже привык к тому, что мы обходимся без: «Здравствуй…»
– Прямо перед тобой – Игорь Северянин, справа – Александр Блок, слева – Максимилиан Волошин…
– Хорошая компания у тебя в квартире.
Я посмотрел ей в глаза и сказал:
– Хорошая…– Я сейчас занимаюсь абстракцией. Создаю абстрактные ценности за реальные деньги, – сказал я. На это Лада отреагировала довольно своеобразно: – В то время, о котором я рассказываю, я занималась приблизительно тем же…
– Ну что же, абстракция – это ведь не только конкретное подтверждение реальности мысли, но и подтверждение реальности мира.
Если есть от чего абстрагироваться – значит, мир реален.
Каким бы не был этот мир…– Сегодня ты мне снилась, – переменил тему разговора, или мне только показалось, что я сделал это.
Хорошо, что не все сны сбываются, – ответила Лада, словно прочитав мои мысли.
– Почему? – я был бы совсем не против того, чтобы некоторые мои сны сбывались.
– Слишком много пришлось бы делать абортов…В конце концов, Лада удосужилась коснуться своим рукавом одной из картин – я давно заметил, что мои краски пачкают одежду гостей каждый раз, когда эта одежда стоит больше ста долларов.
В ванной у меня была бутылка растворителя, и когда я появился с этой бутылкой, возникла определенная неопределенность. Но она разрешила ее очень просто. Лада умела выражать словами даже то, что словами выразить нельзя:
– Давай. Я возьму растворитель с собой.
– Может, я попробую оттереть? – довольно вяло предложил я.
– Не стоит. Если я и сниму платье перед тобой, то не из-за такой ерунды, как виридоновая зеленая.
– Волконскоит темный, – вздохнул я…– Ладно, Лада, расскажи о том, как ты воскресала?
Она улыбнулась:
– Воскресают только мертвые. Живые просто продолжают жить…– …Вернулась я в родную Белоруссию с деньгами.
– Ты вернулась к первому мужу? – не знаю, что дало мне право называть ее витебского мужа «первым». Но я почему-то был уверен, что не с ним она приехала сюда.
Наверное, в ее предыдущем рассказе о том человеке, было что-то приговоренное.
– Да.
– Как он тебя встретил?
– Увидев деньги – радостно и удивленно.
Люди часто хотят увидеть что-то удивительное.
Но только такое, чтобы им было понятно.
– Ты попробовала ему помочь? – мне уже давно стало очевидно, что Лада оказалась более сильным человеком, чем ее муж.
– Я не знаю – была ли это помощь для него?
Купила ему машину – «Форд-скорпио». Белоруссия для машин с Запада – перевалочный пункт.
Квартиру отремонтировала.
Он принимал все как должное.
А потом, мне стало все это постепенно надоедать.
– Что – «это»?
– То, что он кормит меня на мои собственные деньги.
И, слава Богу, что деньги постепенно кончались.
– Впервые слышу, что бы кто-то радовался тому, что деньги кончаются.
– Иначе – это все тянулось бы очень долго.
– И чем все закончилось?
– Он вдруг заявил, что знает все.
– Ты разозлилась?
– Нет.
Просто спросила его: раз он все знает, то пусть скажет – чему равна длинна экватора?..– А он? – Оказалось – врет. Не знает…
– Длинна экватора равна сорока и трем десятым тысяч километров, – зачем-то сказал я. Лада посмотрела на меня как на полного идиота, а потом улыбнулась.
Во всяком случае, я понял, что выиграл спор по интеллекту у ее бывшего мужа.
И во мне взыграло мужское себялюбие – приятно, черт побери, превзойти избранника красавицы.
Причем, на целый Земной шар.– Ты оставила его насовсем?
– Судьба, – ответила мне Лада.
– Судьба, – повторил я вслед за ней.
– Судьба шьется на вырост.
А есть люди, которые перестают расти…В очередной раз, рассказ этой женщины заставил меня задуматься о себе самом.
И едва не привел к печальному выводу – слава Богу, ауросимволизм и абстрактный импрессионизм пришли на выручку.
Все-таки, не зря я открывал форточку в своей квартире…– …Дальше все было просто: приехала в Москву, устроилась на Узел связи.
Двери на Узле менял кооператив «Мечта».
Случайно познакомилась с председателем кооператива. Через полгода вышла за него замуж…
– Да, все очень просто, – подтвердил я.
Что мне еще оставалось сказать…
Ясно излагает тот, кто ясно думает.
Или не думает вообще.
Я думал о судьбе Лады, но ясности мне это не прибавляло.…Сто лет назад, хороший писатель и хороший человек, к счастью для него, лишь отчасти увидевший реализацию своей юношеской мечты, написал пьесу «На дне».
В этой пьесе, главный герой произносит слова:
– «Вот ты дай мне хорошую работу…»
– Жену, квартиру, удачу, – добавлю я от себя, – «…Тогда я, может быть, поработаю…»
Конечно, несчастных, сирых, неудачливых нужно жалеть. Им необходимо помогать.
Но их нельзя воспевать!
Нельзя воспевать люмпенство…К чему я это?
Просто к тому, что передо мной сидела слабая хрупкая женщина, которая не стала ждать, что ей кто-то что-то даст.
Которая не стала ждать, что кто-то принесет ей счастье на тарелке.Я не считаю, что она поступала правильно.
Впрочем, в отношении ее, я вообще не имею права что-то считать.
В одном я уверен – она, хоть как-то поступала. И уже это вызывало мое уважение к ней….…В жизни мне не раз приходилось встречаться с самыми разными людьми. Я, например, близко знаком и с некоторыми высокопоставленными сотрудниками правоохранительных органов, и наоборот. Среди моих знакомых есть и совсем не богатые люди, и люди богатые очень.
И каждый из моих знакомых заставляет меня задуматься о чем-то, но только рассказ Лады породил во мне смятение.
