Макс Саблин - Чалын – дочь снежных вершин. Книга 1. Южные ветры

– Эх! – то и дело повторял Рыс-Мурлыс, махая лапой.

Погода благоприятствовала путешественникам, и они не останавливались. Ярко светило солнце, барашками проплывали облака, гулял игриво ветерок. Ну а когда небо нахмурилось и по гладким берёзовым листьям забарабанил дождь, путешественники вышли к небольшому посёлку кочевников. Их войлочные аилы возвышались на берегу продолговатого озера у опушки березняка. Местные жители с радушием встретили гостей: дали сухое белье, накормили и устроили на ночлег. Однако задерживаться надолго путники не стали. Переночевав, они переоделись в просохшую одежду и, отблагодарив хозяев за гостеприимство добрым словом, тронулись в путь.

Время летело быстро, день снова близился к закату. Накопленная дорогой усталость сказывалась, требовался отдых. Остановиться решили за высокой голой горой с пологими склонами, напоминавшей большой муравейник. С невероятным трудом друзья поднялись на её округлую вершину, откуда им открылся удивительный вид на хвойный лес.

– Там кто-то есть, – разглядев в низине рассеивающийся над макушками деревьев дым, подметил Ак-Боро.

– Охотники, – предположила Чалын.

– Кто знает, может, охотники, а может, и нет, – настороженно ответил Кыркижи.

– Или снова аил? – предположил Рыс-Мурлыс, подёргивая за ухо Ак-Боро.

– Вряд ли, – откликнулся бело-серый конь, встряхнув гривой. – Там могут быть люди Боджинга.

– Во всяком случае, нужно быть осторожней, – продолжила девочка. – Мало ли кто там, и что у него на уме.

– То-то и оно! – подтвердил Чыдамкай-Кара.

Спустившись к подлеску, путешественники снова остановились.

– Рыс, вся надежда на тебя, – прошептала Чалын. – Так, как ты, тихо и незаметно, из нас никто к ним не подойдёт. Узнай, кто костёр развёл и сразу же возвращайся.

– Да, конечно, – одобрил слова девочки рысёнок, спрыгнув с белогривого коня.

Задрав кверху нос, он важно зашагал в глубь леса.

– Эй! – тихо окликнул его Ак-Боро.

Рыс-Мурлыс оглянулся, и бело-серый конь шёпотом продолжил:

– Не задавайся, дорога дальняя, пешком пойдёшь.

– А я решил проверить, скажешь ты что-нибудь или промолчишь, – ответил пятнистый зверёк. Ловко запрыгнув на дерево, он обернулся и продолжил, – мои предположения верны: ты язык за зубами не держишь.

– А сам-то!

– Ш-ш! – произнесла Чалын, поднеся палец к губам. – Потом будете перепираться. Иди!

Проворно перепрыгивая с ветки на ветку, Рыс-Мурлыс очень быстро скрылся из вида. Оставаясь незамеченным, он подобрался к лагерю незнакомцев. Сквозь ветви рысёнок разглядел очертания двух сидящих у костра человек. Рассмотрев их боевое одеяние, Рыс-Мурлыс предположил, что это воины. Однако голосов было больше, они раздавались невнятно, отчётливо лишь доносился чей-то громкий хохот.

Подходить ближе сулило разоблачением, однако рысёнок решил приблизиться. Он спустился с сосны, и, прижавшись к земле, подкрался к подходящей разлапистой ели. Вскарабкался по её стволу на толстую ветку и замер. Выбранное им место оказалось очень даже подходящим. Отсюда открывался хороший обзор облюбованной незнакомцами поляны, тогда как самого наблюдателя скрывала хвоя.

Внизу Рыс-Мурлыс разглядел двух людей: гогочущего лопоухого толстяка с большими жирными губами и тощего темнокожего усача с морщинистым лицом и тонким прямым носом. А в сторонке от них молча сидел человек-барсук.

– Вот девку поймаю, аил большой поставлю, как бай, заживу, – распрямившись, выдал тучный воин и развёл руками.

– Ха! Недолго тебе баем быть, – раздался сиплый голос человека, укрытого от глаз рысёнка дымом.

– Это ещё почему? – возмутился толстяк.

– Араку сильно любишь. Всё на неё и потратишь. Пузо-то у тебя всегда полное, а голова как есть пустая.

– Ха-ха-ха! – раздался разноголосый хохот.

– Ай! – отмахнувшись, ответил грузный человек.

Он широко раскрыл рот и ловко опрокинул в него чашу с хмельным напитком. Лицо здоровяка сморщилось, губы вытянулись трубочкой и на выдохе он протянул:

– Хороша-а-а!

Толстяк снова разинул рот и закинул в него кусок варёного мяса. После вытер широким засаленным рукавом халата губы и, начав жевать, замычал от удовольствия.

– Сильно не увлекайтесь! – выкрикнул человек-барсук. – Не то кызычак сама вас поймает.

– Что?! – загоготав с набитым ртом, отозвался тучный воин. – Да чтоб меня девка поймала?! Посмотри, какой я большой, не обхватит!

– Ха-ха-ха! – снова раздался многоголосый смех.

Пока все потешались, рысёнок попробовал сосчитать врагов:

«Толстяк с усачом, человек-барсук, хриплоголосый с той стороны костра и оттуда ещё пара голосов. Всего шесть. А может, людей и больше. Аилов не видать, по всей видимости, они их в сторонке соорудили. Там могут другие отдыхать. Да и по коням не сосчитать, отсюда их не видно. Ну да ладно, пора возвращаться».

Крайне осторожно Рыс-Мурлыс спустился с ели и побежал к друзьям. Однако среди пьяного говора и заливистого смеха человек-барсук всё-таки расслышал чьи-то легкие шаги.

– Тихо! – громко сказал Учинчи Кулак.

Смех стих, но болтовня всё ещё продолжалась.

– Заткнитесь! – подскочив с места, крикнул обозлённый человек-барсук.

Никто из присутствующих не стал ему перечить. Ведь именно он собрал их – братию головорезов из оставшихся в боджингском ханстве людей, и под своим предводительством повёл на поиски Чалын.

Все разом смолкли, наступила тишина. Услышав окрик Учинчи Кулака, затих и Рыс-Мурлыс, укрывшись под ближайшим кустом.

Подняв кверху палец, Учинчи Кулак всматривался в игольчатые ветви деревьев, прислушиваясь к каждому звуку. И вдруг, у невысокого раскидистого куста раздался шорох. Вынув кинжал, человек-барсук приготовился отразить нападение. Его примеру последовали остальные. В этот момент из куста показалась вытянутая звериная мордочка с удлинённым носом и двумя чёрными, как ягодки черемухи, глазками, а потом появилось и само колючее тельце на крепких коротеньких ножках. Это был старый ёж, он недовольно фыркал и водил носом. По всей видимости, его нора была где-то рядом и ему не по нраву пришлись незванные гости.

– Да уж, такого, как он, голыми руками не возьмёшь! – раздался сиплый голос.

– Ха-ха-ха! – рассмеялись остальные.

Под гомон развеселившихся людей рысёнок тихо покинул временное убежище и побежал к друзьям. Оказавшись на месте, он принялся оживлённо пересказывать увиденное.

– Ты уверен, что это был именно он? – спросил Ак-Боро.

– Ну да, конечно. Весь взъерошенный, шальной какой-то, лягушку жуёт. А у костра ещё пятеро сидят. Двоих я видел, а остальных по голосам сосчитал.

Всё, о чём рассказывал рысёнок, Чалын переводила Кыркижи.

– Значит, их шестеро, – уточнил человек-гора.

– Точно не знаю, но не меньше, – ответил рысёнок.

Задумавшись над словами пятнистого разведчика, Чалын подняла голову и разглядела кукушку. Она сидела на пушистой сосновой ветке у самой макушки дерева и внимательно наблюдала за путниками. Девочка поднесла руки ко рту и издала громкий протяжный звук:

– Ку-ку!

Серая птичка встрепенулась и Чалын продолжила:

– Ку-ку!

Кивнув в ответ, кукушка упорхнула в глубь леса.

– Сейчас мы узнаем, сколько их, – сказала девочка.

Ждать долго не пришлось, очень скоро раздался знакомый птичий голос:

– Ку-ку!

– Один, – принялся считать Кыркижи, загибая пальцы на руке.

– Ку-ку!

– Два…

Ку-ку! Ку-ку! – доносилось сверху и до человека-барсука.

Задрав голову, Учинчи Кулак быстро высмотрел кукушку. Опустив крылья ниже брюшка, она виляла хвостом и продолжала счёт.

– А не нас ли она пересчитывает? – подскочив с места, заподозрил Учинчи Кулак. – Точно! Глаз с нас не сводит. Убейте птицу! – гаркнул он.

Восприняв тревогу человека-барсука всерьёз, все бросились к оружию. Первым схватил свой лук темнокожий воин с усами. Несмотря на хмель, он ловко вложил в тетиву стрелу и, распрямившись, навёл лук на голосистую птицу. Наскоро прицелившись, усач выстрелил и промахнулся. Испуганная кукушка сорвалась с ветки и улетела. Тотчас над тем местом, где она сидела, просвистели две стрелы.

– Собирайтесь! Отдыхать потом будем, – скомандовал Учинчи Кулак, – надо поймать того, кто нас выследил.

«Кукушку могла Чалын отправить, – размышлял человек-барсук. – Если и так, это даже к лучшему, она сама к нам в руки пришла. Кызычак же не знает, кто мы, не ведает, зачем явились. А значит, пожелает остаться незамеченной. Обойдёт нас стороной и дальше пойдёт. Тут-то мы её и…»

По слухам Учинчи-Кулак знал, что девочка отправилась в путь совсем одна. Про рысёнка и присоединившегося к ним богатыря он и не ведал, но будучи предусмотрительным и осторожным, взял с собой воинов побольше.