Макс Саблин - Чалын – дочь снежных вершин. Книга 1. Южные ветры
По слухам Учинчи-Кулак знал, что девочка отправилась в путь совсем одна. Про рысёнка и присоединившегося к ним богатыря он и не ведал, но будучи предусмотрительным и осторожным, взял с собой воинов побольше.
Кыркижи собрал на левой руке все пальцы в кулак, а на правой согнул лишь мизинец.
– Значит шесть, – уточнила Чалын.
Человек-гора кивнул.
– Ты гляди, Рыс не ошибся, – подметил Ак-Боро, бросив взгляд на рысёнка.
Друзьям-то было невдомёк, что кукушку попросту спугнули, и она, не досчитав людей Учинчи Кулака, улетела. На самом-то деле тех было вдвое больше. Как предполагал Рыс-Мурлыс, помимо шестерых сидевших у костра воинов, были и другие: пятеро отдыхали в переносной войлочной юрте, и ещё один стерёг коней.
– Шестерых мы без труда одолеем, – взявшись за рукоять меча, сказал человек-гора.
– Кыркижи, не торопись, – остановила богатыря Чалын, коснувшись ладонью его руки, – человек-барсук многое знает, его нужно поймать.
– Он пугливый. Вон как пятки сверкали, когда от меня удирал, – с гордостью произнёс рысёнок.
– И то верно, – вставил Ак-Боро, – упустим, он точно всё о нас Казыру и Боджингу разболтает. Тогда все наши планы рухнули.
– Окружить, – вмешался Чыдамкай-Кара.
– Что? – дружно переспросили Ак-Боро и Рыс-Мурлыс.
– Их надо окружить.
– Верно, – одобрила предложение Чалын. – Мы разделимся. Вы зайдёте сзади, – посмотрев на богатыря и его коня, продолжила девочка, – а мы немножко подождём и пойдём напрямик. Тогда барсук точно от нас не уйдёт.
Как решили, так и сделали. Кыркижи и Чыдамкай-Кара отправились в обход, а Чалын, Рыс-Мурлыс и Ак-Боро остались выжидать. Друзья намеревались застать врага врасплох, однако всё пошло не так, как было задумано. В лагере Учинчи Кулака их уже ожидали воины с обнажёнными мечами и острыми чеканами. Все они наблюдали за человеком-барсуком. Припав ухом к земле, тот, стоя на четвереньках, внимательно слушал.
– Ат один идёт, – зашептал Учинчи Кулак, – как я и думал, стороной пошёл. Шаг его неторопливый.
– Кызычак? – спросил толстяк.
– Скорее всего, она.
Услышав ответ, воины Учинчи Кулака оживились. Их лица расплылись в зловещих улыбках, глаза загорелись от азарта. Жадность затмила и без того хмельной разум злодеев. Вскочив на коней, они напропалую ринулись через кусты.
– Стойте! – закричал человек-барсук. – Спугнём!
Но раззадоренных людей было уже не остановить и Учинчи Кулаку ничего не оставалось, как последовать за ними. Обезумевшие воины выскочили из кустов на Кыркижи. Увидев богатыря, они остолбенели от изумления.
– Что-то вас больше, чем я насчитал, – вынув меч, подметил человек-гора. – Ну да ладно, оружие бросайте, и я вас не трону.
От предложения богатыря злодеи пришли в ярость. С дикими воплями и выпученными глазами, размахивая мечами и чеканами, они бросились на Кыркижи. Завязалась схватка. Человек-гора отмахивался от врагов, как только мог. Те падали с коней, поднимались и снова бросались в бой. Вставая на дыбы, Чыдамкай-Кара бил копытами неугомонных воинов, и они кубарем разлетались в разные стороны.
– Назад! – всё ещё оставаясь в стороне, кричал человек-барсук. – Он нам не нужен!
Учинчи Кулак негодовал из-за самоволия своих людей. Он отзывал их, однако те не слушались его и продолжали драться. Треск сухих веток под копытами, лязг мечей и крики хмельных воителей притупили бдительность Учинчи Кулака, и он даже не услышал, как сзади подобралась Чалын.
– Кызычак! – крикнул один из дерущихся, указывая мечом на дочь хана.
Развернувшись, человек-барсук увидел девочку, сидящую верхом на белогривом жеребце. Ак-Боро вздыбился и над человеком-барсуком нависли тяжёлые копыта. От страха Учинчи Кулак наклонился и, выставив перед собой руку, рухнул на землю. В этот момент к нему на помощь подоспели двое. Одного из них, толстяка, взял на себя рысёнок, второго, того, что был покрепче, – Чалын.
Подскочив на ноги, человек-барсук вынул из-за пояса плеть, взмахнул ею над головой и нанёс удар. Кожаный кнут, словно змея, обвился вокруг свободной руки девочки. Резкий рывок – и Чалын упала. Взвившись на дыбы, Ак-Боро сначала отогнал крепыша от девочки, а после попытался отпугнуть и сноровистого Учинчи Кулака. Но не получилось, на белогривого коня напали ещё двое.
Злобно оскалившись, человек-барсук бросился с мечом на Чалын. Но та не растерялась и дала ему достойный отпор. Их клинки скрестились, издав протяжный звон. Поначалу дочь хана лишь отбивалась от напористого и превосходящего в силе противника. Однако полученные от отца уроки придавали Чалын сил и уверенности. Очень скоро она перешла в нападение.
Изумлённый ведением боя Учинчи Кулак не мог поверить своим глазам. Девочка, ловко уворачиваясь, уходила от его тяжёлых ударов, а потом стремительно наступала. В каждый удар Учинчи Кулак вкладывал много сил и от любого промаха слабел. Совсем скоро он, обессиливший, пятился назад, ожидая поддержки со стороны.
Однако помочь ему было некому. Одни его люди в беспамятстве валялись на поле брани, другие сражались, а кто-то, бросив оружие, уносил скорее ноги. Осознав, что помощи не дождаться, Учинчи Кулак бросил меч и пустился в бегство.
Человек-гора направил лук на беглеца, и хотел было пустить стрелу, как вдруг…
– Кыркижи, нет! – окрикнула его девочка.
Чалын, не раздумывая, кинулась вдогонку за человеком-барсуком, а богатырь перевёл лук на неугомонного толстяка, досаждавшего Рысу-Мурлысу. Исцарапанный, в исполосованном когтями халате, раззадоренный воин всё ещё пытался расправиться с ненавистным рысёнком. А тот проворно уходил от меча и с выпущенными когтями снова бросался в бой.
– Эй! – крикнул богатырь.
Оглянувшись, толстяк обомлел. Хмель тотчас пропал, мысли прояснились и воин, опустив безвольно руки, обронил себе под ноги меч.
– Ты мне ещё сгодишься, – приспустив тетиву, сказал человек-гора.
Подмигнув, богатырь выстрелил. Тупоконечная стрела угодила толстяку прямо в лоб и отлетела в сторону. Оглушённый воин упал.
Не теряя времени, рысёнок пустился вдогонку за человеком-барсуком, а Кыркижи бросился помогать Ак-Боро. Обогнав Чалын, Рыс-Мурлыс увидел мелькающего среди деревьев Учинчи Кулака. Тот уже сбросил одежду и бежал, что было сил, размахивая руками и постоянно оглядываясь. Однако на его несчастье ни норы, ни расщелины по дороге не попадалось, укрыться было негде. А рысёнок уже наступал на пятки. И вот, наконец, удача – человек-барсук заприметил выкорчеванное бурей дерево и, не задумываясь, сразу же свернул к нему. Превратившись в зверя, Учинчи Кулак юркнул под переплетённые меж собой искорёженные корни с приставшей к ним сырой землёй.
«Эх, опять не успел!» – огорчился Рыс-Мурлыс.
И вдруг из-под корневища раздался испуганный крик барсука, а потом и разгневанный медвежий рык. Убежище Учинчи Кулака оказалось звериным логовом. В нём, как под навесом, укрывшись от полуденной жары, отдыхал медведь. По неосмотрительности человек-барсук уткнулся головой в бок сонного зверя. А когда осознал свой промах, выскочил обратно и тут же оказался в лапах рысёнка. Следом за полосатым зверем показался огромный бурый хищник с вздыбленной на холке шерстью. Он недовольно фыркал и грозно рычал:
– Что за игры вы здесь устроили?
– Царь лесных зверей, – обратилась к медведю подоспевшая девочка, – я прошу прощения за себя и за моего маленького друга.
– Которого из них? – грозно спросил косолапый зверь. Встав на задние лапы, он поднял за загривки рысёнка и барсука.
Косматый великан выглядел угрожающе: оскал обнажил его большие жёлтые клыки, а на мощных лапах виднелись острые изогнутые когти. Прекрасно понимая, на что способен разъярённый медведь, Чалын осторожничала.
– Рысёнка, – медленно вложив меч в ножны, ответила девочка, – мы на этого барсука охотились. Он хотел укрыться да вас потревожил.
– Хорошо. Твои извинения я принимаю, – ответил медведь, – ступайте дальше. А барсук со мной останется. Сейчас я сыт и хочу спать, а к ночи наверняка проголодаюсь.
От ужасающих слов бурого хищника Учинчи Кулак затрясся.
– Айу, – смекнув, обратился к медведю Рыс-Мурлыс, – ты вон какой большой и сильный. Разве ж ты этим барсуком наешься?!
Рыс-Мурлыс вспомнил, с каким удовольствием прожорливый толстяк, тот, что сидел у костра с усачом, уплетал мясо и прикинул, что в лагере Учинчи Кулака наверняка ещё осталась еда, которую можно отдать медведю. А на худой конец, если съестного всё же не окажется, можно пожертвовать и своей провизией.
– Хм! – с лёгким недоверием, но гораздо большей заинтересованностью произнёс царь леса, окинув тяжёлым взглядом рысёнка. – Продолжай.
– Айу, позволь я добычу себе оставлю, а взамен, прямо сейчас, принесу тебе много угощения. И оно будет гораздо вкуснее этого трясущегося барсука.
В подтверждение сказанному Учинчи Кулак закивал, покосившись на разъярённого хищника. В раздумьях медведь немного помолчал, а потом ответил:
