Николай Удальцов - Бешеный волк (сборник)
Далеко не все умные люди – охотники. Но, успешные охотники всегда – умные люди…
А еще, в тундре у промысловика слишком много работы, чтобы еще и задумываться о том, что, если бы люди не стали бы охотниками, то на земле людей не было бы…
…Солнце появилось, и тут же метнулось к туче над горизонтом, но не спряталось за ней, а только чуть-чуть прикрылось. Так не светят в окно.
Так изображают целомудрие фотомодели.
Но и этого оказалось достаточно для того, что бы Илья Облинский открыл глаза.
И услышал лай собак.
Меланхолией Илья не страдал, потому, что жизнь занятого человека полна незначительными неприятностями. Неприятности эти всегда мелкие, но неподатливые.
Мелкие неприятности это – лучшее лекарство от меланхолии.Кто много живет, тот много чувствует.
Взгляд на карабин – МЦ двенадцатого калибра – у стены, мысль: «Заряжен или нет? – Заряжен,» – не заряженный карабин в тундре так же не естественен, как заряженный карабин в столице, то есть, просто чушь какая-то, вроде женщины в парандже на бразильском карнавале. И еще одна мысль: «Что могло случиться, что бы залаяли собаки?» – все это заняло меньше секунды – Илья уже натягивал свитер.
Собаки в тундре – не крикуны; как и людям, им некогда драть глотку. Кроме всего прочего, это просто бессмысленно. Голос подается только тогда, когда нужно что-то сказать.
Разве пройдет вдалеке от избушки медведь, или уж совсем посторонний человек – охотник, осваивающий новую площадь, геологи или военные заглянут на огонек – но такие случаи бывают редко, и потому, собачий лай насторожил Облинского.
Вообще, тундра, это довольно мирное место, с многолетне выработанным ритуалом встреч.
Если встречаются два вездехода, то один должен остановиться, а другой направиться к нему. Не желающий встречи отворачивает с пути, и не дай бог второму за ним погнаться. Здесь уже и на неприятности нарваться можно. На совсем не городские неприятности.
Такие, что определяются не величиной кулака, а калибром ствола.
А если двое встретились, то выйди из вездехода без оружия, и без оружия выйдут навстречу тебе.
И чаю попьете, и новости с Большой земли расскажут, если знают, и письма возьмут, и обязательно передадут на почту, и марку за тебя наклеят.
Только о добыче не задавай вопросов – что захотят, люди сами расскажут. Что захотят – утаят.
А на прощанье и папиросы, и патроны разделят поровну.
А уж о продуктах, и говорить нечего. Что крупа, что соль – все общее.
Ну а если у тебя нет мяса, то в город отвезут, потому, что тому, кто в тундре без мяса и рыбы, в тундре вообще делать нечего.
И потому, взгляд на ружье, это не подготовка к опасности, а так, оберег, на всякий случай.Всякий случай с человеком произойти может где угодно, а не только в тундре…
Илья Облинский вышел на порог избушки, осмотрелся, прослушал воздух, отыскивая слухом шум винтов вертолета или рокот мотора вездехода, прошел взглядом по краю земли и неба, опустил глаза. И тогда он встретил взгляд волка.
Взгляд волка.
Инстинкт охотника сработал мгновенно. Илья знал, что при встрече с хищником, время идет на мгновения.
Рука человека сама подняла ружье, и ствол уперся в этот взгляд, но волк не шелохнулся.
И волчий взгляд следил не за ружьем, а за человеком.
Они оставались неподвижными довольно долго. Человек с ружьем у плеча и указательным пальцем правой руки на курке, и волк со своей судьбой, которой он перестал быть хозяином.
Потом человек опустил ружье…Илья вернулся в избушку, потом вновь появился в дверях, уже без ружья, но с толстой белой веревкой в руках.
Сплел петлю, опустился на корточки, не перед мордой волка, а чуть сбоку. С того бока, где из-под шерсти выпирали сломанные ребра хищника.
Волк не пошевелился, когда Облинский стягивал его пасть. Только взгляд его стал тоскливым, мутным, умирающим…Илья не знал, зачем делает это, но он лечил волка, и делал это так, как лечил бы самого себя. Фиксировал зверю ребра, менял стрептоцидовые повязки на ранах, кормил его разварной пищей. И даже иногда подливал в воду немного спирта.
А потом, когда уже зазеленела мылким кобальтом тундра, человек снял с волка ошейник с цепью.
И волк ушел, провожаемый лаем своих врагов-собак.
Он ушел не оглядываясь.
Не оглядываются только те, кто уходит ненадолго…А Илье Облинскому почему-то стало грустно. Впервые за все то время, что он был в тундре.
Человека и диких животных в природе объединяет не сходная генная структура, совместная эволюция или общая экология. Прежде всего, их объединяет конкуренция за лучшее место на Земле. Если эта конкуренция исчезает, это означает, что животное перестает быть диким.
Или, что человек погиб.Для каждого добытчика в тундре есть неписаные законы.
Не станет промысловик ловить рыбу в немереных в тундре озерах при помощи хлорки, и не выстрелит в лебедя. А тому, кто эти законы нарушает – люди руки не подают.
А без поданной руки жить нельзя…Еще не зная того, волк и человек не приручали друг друга, а просто выбрали одну судьбу, оба оставшись такими, какими их сделала природа.
И им пришлось пройти этот путь до конца.
Хотя, конец у них будет, сосем разным…14
Для того, чтобы выйти замуж за генерал-полковника, девушке, иногда, требуется смелость.
– Как вас зовут? – спросил генерал девушку.
– Ирина, – то, что произошло дальше, Ирина не могла рассказать никому, ни подругам, ни матери. Она просто не знала, какими словами это можно сделать, потому, что генерал вдруг стал тем, кем генералы ни бывают никогда – очень смешным ребенком.
Он смотрел ей в глаза, смотрел и вдруг заговорил:
– Вы ведь пришли сюда что-то купить, но ведь здесь же ничего нет. А у меня дома два, наверное, полных холодильника. Я вам все это отдам… Ой, что я говорю… Вы простите…
Я совсем не это хотел сказать…
– Я вижу, – улыбнулась Ирина.
– Пойдемте ко мне… Вы только не подумайте… Если ваши родители волнуются, можно позвонить им из моей машины… Вы только ничего не подумайте…
– Я ничего и не думаю.
– Мы просто посидим. А потом, моя машина отвезет вас, куда захотите… Я опять говорю что-то не то… Я просто не хочу, что бы вы уходили… Я вас больше не встречу… Это очень важно… Я не знаю, что нужно сказать… Простите… Я не знаю, как нужно сказать… Вы послушаете музыку…
А я послушаю вас.
– Не надо волноваться. Вы все просто и ясно сказали…Почти в центре, не то, чтобы голодной, но какой-то беспродуктной Москвы генерал Франтов кормил девушку осетриной и многослойным сыром. Сам он ничего не ел, а просто слушал ее, хотя ничего особенного Ирина не рассказывала.
Она говорила о маме, об институте, о Бухарине, о журнале «Огонек» и газете «Московские новости» – обо всем том, о чем говорила вся Москва.
А генерал слушал, и ему не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался.
Когда Ирина стала собираться домой, Иван Иванович хотел ее удержать:
– Подождите. А икра… – и понял, что опять сказал глупость. Даже не глупость, а что-то совсем не то, что хотел сказать, – Простите.
– Ничего. Я и сама не знаю, как себя вести. Знаете, а можно я возьму два бутерброда для мамы?
Впервые в жизни благополучному генералу стало стыдно за то, что он благополучный человек:
– Я вас очень прошу, возьмите все.
– Все – это то, о чем я сегодня не хочу думать…«Чайка» отвезла Ирину домой, и она не узнала о том, что Иван Иванович позвонил начальнику райотдела милиции:
– Послушай, Семен Иванович, дело у меня к тебе личное. Ты не мог бы установить адрес девушки. Зовут Ирина. Года двадцать два. Живет в том доме, где кинотеатр «Киев».
– Конечно, Иван Иванович. Ответ послать письменный или телефонограммой?
– Какой телефонограммой. Позвони мне домой. И прошу тебя, никому об этом не рассказывай.
– Слушаюсь, товарищ генерал-полковник, – ответил начальник отдела милиции, и добавил про себя: «Не рассказывай, счас… Как же…»Потом Иван Иванович позвал домработницу:
– Скажите, Елена Михайловна, можно к завтрашнему вечеру достать букет хороших цветов? Только не через управление, а так.
Ну… как все люди.
– Сделаю Иван Иванович.
– И еще – у меня есть гражданский костюм?
– У вас их шесть.
– Тогда подберите что-нибудь. Ну, такое, что бы не слишком официально, и помоднее, посовременнее.
– Ордена прикалывать, товарищ генерал? – спросила домработница, и Иван Иванович, совсем не по-генеральски пожал плечами:
– Зачем?..А вот на то, что, на следующий день, генерал-полковник Иван Иванович Фронтов пришел к ней во двор пешком, без машины, Ирина обратила внимание…
15
Чем меньше человек знает прошлое, тем легче он делает ошибки в попытках понять настоящее. Чем меньше человек понимает настоящее, тем проще он рассуждает о будущем.
Чем меньше человек разбирается в прошлом, настоящем и будущем, тем легче он становится профессиональным ученым-политологом.
