Владимир Гурвич - Баловень судьбы
Наконец окончательно убедившись, что ее мне не дождаться, я решил отправиться в офис компании и заняться там делами. Правда, какими конкретно делами, представлял весьма смутно. Надежда была лишь на то, что там, на месте, я сумею найти подходящее занятие.
Хотя я еще официально не стал владельцем шести десятипроцентного пакета акций, хотя Совет Директоров на своем заседании не утверждал меня главой компании, я не без удивления мог убедиться, что ее сотрудники воспринимают меня именно в этом качестве. Едва я переступил порог здания, как все, кто попадался мне навстречу, поспешно здоровались со мной. Когда же я вошел в приемную, пожилая секретарша резво вскочила со своего места, словно молоденькая девушка при виде возлюбленного, предупредительно отворила двери в кабинет и спросила, не подать ли чаю и не будет ли каких-либо распоряжений.
Ее последние слова заставили меня задуматься.
– Пригласите, пожалуйста, Ращупкину Марию Владимировну, – сам не зная, то ли попросил, то ли приказал я. Пока мне было весьма трудно найти правильную интонацию для разговоров с сотрудниками компании.
Финансовый директор явилась незамедлительно. Я подумал, что, наверное, так же быстро она приходила сюда на зов предыдущего хозяина этого кабинета. Я предложил ей сесть, она устроилась напротив меня на стуле. Мне показалось, что она весьма настороженно смотрит на меня.
– Мария Владимировна, мне бы хотелось получше разобраться в финансовом состоянии компании, – сказал я, хотя еще десять минут назад не имел и следа подобных намерений. – Мы должны решить, нужно ли нам закупать оборудование для мебельной фабрики? А для этого я должен знать все и досконально. Вы согласны с такой постановкой вопроса?
– Безусловно, Евгений Викторович. Это абсолютно разумный подход. Что бы вы хотели узнать?
Я вздохнул про себя. Я бы тоже очень хотел бы узнать, что бы я хотел бы узнать. Хотя нет, знаю: меня на данный момент интересуют два вопроса: почему не приехала Анастасия, и какие отношения в последнее время были у этой дамы с бывшим хозяином этого кабинета? Вот только говорить нам придется о другом.
– Объясните, что происходит в компании? Насколько мне известно, в последнее время она переживает определенные трудности. С чем они связаны?
Ращупкина как-то странно посмотрела на меня, Но что означал этот ее взгляд, распознать я не мог.
– Можно я закурю? – вдруг спросила она.
– Конечно, курите. – Я придвинул к ней пепельницу.
Она достала из кармана своего строгого темного костюма пачку сигарет. Мне показалось, что ее движения излишне порывисты для столь простой операции, как прикуривание. Кажется, она волнуется больше, чем желает того показать, отметил я.
– Хорошо, я попытаюсь вам объяснить. Но для этого вам следует лучше представлять характер и психологию Александра Михайловича. Сама компания и все, что происходит в ней, это в каком-то смысле слепок с его натуры.
– Любопытный взгляд, – заметил я.
– И, тем не менее, это так. Видите ли, Александр Михайлович, был человеком определенного склада. В жизни его воодушевляло только постоянное, ни на минуты не останавливаемое развитие, только движение вперед. Поэтому все деньги, которые зарабатывала компания, вкладывались в новые проекты. Он обладал замечательным даром – видеть перспективу, находить те виды деятельности, которые могут принести отдачу.
– Но это же прекрасно! – перебил Ращупкину я.
Она снова посмотрела на меня своим загадочным, как у сфинкса, взглядом.
– Да, это прекрасно, но только даже самые прекрасные качества должны быть у человека в меру. А когда их слишком много, они подчас мешают делу. Это я вам говорю, как финансист. А, поверьте, я кое-что в этом понимаю.
– А я нисколько и не сомневаюсь, – сам, не зная для чего, польстил я ей.
И снова в ответ на свою реплику получил все тот же странный взгляд.
– Александр Михайлович, едва закончив один проект, тут же начинал другой. А подчас начинал другой, не закончив предыдущий. Но ведь каждое новое дело имеет свой срок окупаемости, а на первоначальном этапе требует вложений. Иногда очень больших. А у вашего дяди не всегда хватало терпения дождаться отдачи, прежде чем предпринимать что-то новое. В итоге же мы попали в ситуацию, когда у нас работает несколько производств, их продукция востребована рынком. Но прибыли от них пока нет, мы ее получим только через пару лет. А жить-то надо каждый день, возвращать кредиты, платить зарплату, содержать социальную сферу. Ведь весь поселок – а это пять тысяч жителей – целиком питается от компании. Где на все это взять деньги? А ведь он собирался приступить к еще ряду начинаний.
– Интересно, каких?
– Здесь, недалеко, в тридцать километров обнаружено богатое месторождение угля. Александр Михайлович намеревался приступить к его разработке. Проложить узкоколейку до краевого центра и подвозить уголь на электростанции города. Мы просчитали экономический эффект: он огромный. Но и затраты на проект тоже немалые.
– Да, это очень любопытно. И что же вы бы мне посоветовали в этом случае?
Ращупкина несколько мгновений молчала.
– Мне трудно вам что-то посоветовать, скажу честно, меня приучили к другому стилю работы. Александр Михайлович всегда выслушивал чужие мнения, но советов никогда не просил. Он сам принимал все решения. Извините меня, но я не привыкла давать советы первому лицу.
– Но я пока не первое лицо, а так, с боку припека.
– Но вы же собираетесь им стать. Если я вам больше не нужна… У меня срочные дела. Нужно урегулировать пару вопросов с банками. Они все настойчивей требуют возвращение денег. Это плохой признак.
– Конечно, идите. И все же спасибо за высказанное мнение.
Я проводил женщину взглядом. Да, совсем не просто оказаться в шкуре моего дяди. И как он справлялся со всем этим потоком дел?
Интересно, что же это за женщина Марина Владимировна Ращупкина? Мысленно я представил ее фигуру. В ней есть нечто странное, она напоминает застегнутый на все пуговицы френч. Такая же закрытая, однотонная, как военная форма. И одевается соответственно: темно-синий, спускающийся вниз почти до пяток костюм. Хотя мне показалось, что как раз нижняя часть ее тела сохранилась лучше всего. Но при этом она явно следит за собой, но следит как-то странно, напоминая чем-то аккуратно одетую монахиню; она словно сознательно создает впечатлении у окружающих о себе, как о человеке мрачном, даже отчасти нелюдимом. Но действительно ли она такая, какой себя пытается явить миру? Или это не более чем маска? Но тогда, зачем ей нужна такая, далеко не самая лестная репутация?
Но дальше продолжать разматывать клубок мыслей по этой дорожке мне хотелось, вместо этого я стал ломать голову над вопросом: каким должен быть мой следующий шаг? Как для меня это ни прискорбно, но именно мне придется решать, брать или не брать этот, будь он трижды проклятый, кредит? А ведь эти ребята настоящие хитрецы, руководят компанией, а ответственность хотят спихнуть на человека, который по крайней мере формально к ней не имеет никакого отношения. Когда я еще стану хозяином здешних мест, а принимать важнейшее решения я почему-то должен сейчас.
Неожиданно для себя я решил отправиться на мебельную фабрику и посмотреть, что происходит на ней воочию. С главным инженером во время ознакомительной экскурсии мы там уже побывали, но знакомство было чересчур поверхностным и скоротечным, дабы я мог бы сделать какие-либо выводы. Теперь же я хотел изучить все более основательно.
Я вышел из кабинета в приемную и почти лоб в лоб столкнулся с главным инженером. Он посмотрел на меня как на заклятого врага и прошел к себе. Я поймал понимающий взгляд секретарши и подумал, что эта женщина может знать весьма много о царящих тут нравах и отношений между людьми. Надо будет как-нибудь воспользоваться ее эрудицией.
Я сообщил ей о своем предстоящем маршруте.
– Вам вызвать машину? – предупредительно осведомилась она.
– Тут недалеко, дойду пешком, – отказался я. Затем подумав, добавил: – Пока меня не будет, я вас попрошу найти для меня отчет о деятельности компании за прошлый год.
– Непременно, – пообещала она.
Я все же недооценил предупредительности секретарши, на фабрике меня уже ждали. Едва я переступил ее порог, как мне на встречу поспешил директор, с которым мы познакомились во время первого моего посещения. Это был пожилой, болезненного вида человек по фамилии Антонов Василий Борисович. Мой внезапный приход сильно взволновал его, это было видно по его нервным порывистым, немного невпопад движениям.
– Я хотел бы с вами поговорить, – произнес я.
Мы прошли в его кабинет. По своим размерам он был раза два меньше, чем тот, который занял я. Мы расположились за столом, девушка тут же принесла нам чай, печенье, конфеты. Это было весьма кстати, так как я уже начинал чувствовать голод.
