Владимир Гурвич - Баловень судьбы
Однако возникло замешательство, которым я и воспользовался. Мой сторож на мгновение отвлекся, и я не преминул воспользоваться такой счастливой возможностью. Я вырвал из его рук автомат и полоснул очередью по Маринину. Вторая очередь пришлась по стоящим рядом с женщинами боевикам. Помогла мне расправиться с ними Анастасия, которая среагировала мгновенно, бросившись на пол и при этом сбив с ног свою напарницу по несчастью. Затем пришла очередь и обезоруженного моего охраннику, я приставил к его животу автомат и спустил курок.
Я обернулся к Обозинцеву, тот трясся от страха и пытался извлечь из-за пояса пистолет. Но руки его не слушались, и ему никак не удавалось выполнить эту простейшее движение. Я выстрелил ему в голову. Его смерть была мгновенной. Все было кончено.
Я подскочил к громко стонущему Струганову. Пуля разворотила ему живот. С таким ранением и без немедленной операции шансы его были ничтожны. Анастасия подбежала к нему.
– Его надо перевязать, он умрет от потери крови! – воскликнула она.
Я кивнул головой, хотя, на мой взгляд, все было бесполезно.
Анастасия кинулась к аптечке. Я же приподнял голову главного инженера. До этого мига он находился в полузабытьи, но неожиданно пришел в себя. Его взгляд устремился к Анастасии.
Она с бинтом и настойкой йода подошла к нему.
– Я люблю, я люблю… – На то, чтобы закончить фразу, сил у него уже не было. – Я…, – снова попытался произнести он, – но вместо слов на губах выступила кровавая пена. Его голова поникла.
Анастасия громко, по-бабьи зарыдала. Я молча стоял над остывающим телом, в своей жизни я проводил в тот, неизвестный, но по слухам лучший мир, немало своих товарищей, но никогда мне не было еще так тяжело.
Прошло никак не меньше десяти минут, а Анастасия продолжала рыдать с тем же накалом. Казалось, что она не один год копила слезы и вот теперь собиралась истратить весь свой многолетний запас.
Я дотронулся до ее вздрагивающих плеч. Она резко обернулась и посмотрела на меня.
– Анастасия, я понимаю, как вам сейчас тяжело, но нам кое-что нужно срочно сделать.
– Что сделать? – с упреком проговорила она, словно это я был виноват в его смерти. – Его больше нет.
– Его нет, но есть компания и тысячи людей, которые от нее зависят. Подумайте о них.
– Что я должна сделать? – уже другим, более спокойным тоном спросила она.
– Нам нужно собрать все трупы в дом и сжечь здесь все, что есть Мы не должны оставлять следов, никто не знает, как повернутся события. А рисковать нам нельзя.
– Хорошо, – безжизненно произнесла она. – Пойдемте.
Это была очень неприятная работа, собирать трупы, сносить их в дом. Хотя нас было трое, но на это ушло не меньше трех часов. Затем я облил строение бензином и поджег зажигалкой.
Мы стояли на приличном удалении от дачи и смотрели, как разгорался этот жертвенный костер. Горючее сделала свое дело, и огонь распространялся стремительно. И уже через минут пятнадцать все полыхало.
Никто из нас за все то время, что горел дом, не проронил ни слова. Примерно через час, сожрав все, что можно и не находя больше для себя пищи, огонь стал стихать. К тому же начался дождь, который помогал гасить устроенный нами пожар.
– Нам надо ехать, – сказал я.
Никто не возражал.
Мы сели в машины и поехали.
– Остановите! – внезапно потребовала Анастасия.
Я остановил машину. Она вылезла из нее и направилась к пепелищу. Я вышел вслед за ней, но не стал ее нагонять, а остановился на некотором расстоянии от Анастасии.
Анастасию опустилась на колени и стала неистово молиться. Так продолжалось минут десять. Затем поцеловала землю, она встала и, уже не оборачиваясь, как человек, который окончательно расстался с прошлым, пошла к автомобилю.
Она села рядом со мной.
– Поехали, – спокойно и в тоже время отрешенно сказала она.
Я тронулся с места. Впереди нас ждала очень трудная дорога.
«Прощай, Валера, – мысленно произнес я. – Ты был отличным парнем. Как жаль, что я это понял только после твой смерти».
Я взглянул на Анастасию, она посмотрела на меня. Взгляд ее не выражал ничего. Но это было и не важно. Я вдруг почувствовал, как что-то хорошее наполняет всего меня. А ведь мне в самом деле неслыханно везет. А впереди новые везения. Мне вдруг очень захотелось, чтобы эта дорога закончилась бы как можно быстрей. Ведь в самом недалеком будущем меня ожидали другие дороги, гораздо более ухоженные и приятные.
Какие и полагаются везунам.
