Владимир Гурвич - Баловень судьбы
– Я хотел бы с вами поговорить, – произнес я.
Мы прошли в его кабинет. По своим размерам он был раза два меньше, чем тот, который занял я. Мы расположились за столом, девушка тут же принесла нам чай, печенье, конфеты. Это было весьма кстати, так как я уже начинал чувствовать голод.
– Василий Борисович, я бы хотел разобраться, как обстоят дела на фабрике. Прошу вас, рассказать все, без утайки. Вы же понимаете, потом я все равно все узнаю. И уж тогда не обессудьте.
Антонов, соглашаясь с такой постановкой вопроса, кивнул головой. Но я видел, что моя просьба не слишком обрадовал его.
– К сожалению, дела обстоят неважно, – сказал он.
Я не удивился его словам, я сам не знал, почему, но именно нечто подобное я и ожидал услышать. Впрочем, у меня с детства была сильно развита интуиция, нередко я заранее знал, о чем скажет или что сделает тот ил иной человек. Хотя, как и откуда приходила ко мне эта информация, мне неведомо до сих пор.
– Пожалуйста, объясните все по подробней, – попросил я.
– Да, собственно особенно и объяснять-то нечего. Когда мы запустили фабрику, то она была рассчитана на производство самых простых изделий: стульев, кухонных столов, детских кроваток. Тогда на все это был большой спрос. И мы процветали. Даже поставляли часть продукции на экспорт. – В голосе директора зазвучали нотки гордости. – Но затем, видя наш успех, за дело взялись конкуренты. И за короткий срок рынок оказался переполненным точно такими же по качеству и ассортименту изделиями. И сейчас у нас большое падение производства. Мы вынуждены держать людей, так как в поселке больше негде им работать. В результате уже целый год мы находимся в минусе. Если и дальше все так будет продолжаться, то фабрику придется закрывать. Иначе она разорит всю компанию.
– Что же делать?
Антонов пожал плечами.
– Либо останавливать производство, либо переходить на новые виды продукции.
– А для этого фабрику нужно полностью переоборудовать.
– Именно так. Ничего другого придумать невозможно.
– А вам известна требуемая для этого сумма?
Антонов не без смущения посмотрел на меня.
– Да, известна, – негромко произнес он.
– И она окупится?
– Мы произвели все расчеты, затраты окупятся в течение трех лет.
– А как прожить эти три года?
Теперь Антонов бросил на меня затравленный взгляд.
– Это вам должно быть виднее, я отвечаю только за фабрику.
– Проведите меня еще раз по ней.
Мы вышли в цех, Меня тут же окружили работники. Их собралось не меньше пятидесяти. Я сразу же почувствовал, с какой тревогой воспринимают они мой визит. Они понимают, что от него зависит их дальнейшая судьба.
Мы разговаривали не меньше часа. И за это время я узнал гораздо больше о том, как живут в поселке люди, что их заботит и беспокоит, чем за те предыдущие дни, что я тут провел. Я не ошибся, они действительно были крайне встревожены и почти хором просили меня не закрывать фабрику, не лишать их работы, а детей – пропитания. Одна женщина даже расплакалась, и мне пришлось ее утешать. И чем больше я слушал их, тем сильнее нарастали во мне растерянность и отчаяние. Ну почему я должен отвечать за этих мужчин и женщин, я никого из них не знаю, они же требуют от меня, чтобы я взвалил бы на себя ответственность за их судьбы. Но все дело в том, что в отличии от моего дяди я привык отвечать только за себя.
Мне хотелось немедленно убежать отсюда. И я уже в тысячный раз проклинал себя за то, что в мою глупую голову пришла такая нелепая мысль отправиться в этот чертов поселок. А теперь, после того, как я все тут видел и слышал, мне во сто крат трудней принять любые решения.
Наконец, измученный, словно после изнурительной и долгой работы, я вырвался из плотного круга окруживших меня людей и выскочил на улицу. Я был раздавлен и не знал, что мне делать. И тут ко мне пришла спасительная мысль. А собственно чего я так переживаю, как только я получу акции в собственность, я на следующий же день продам их Обозинцеву и таким вот простым способом сброшу со своих плеч весь тяжкий и непосильный для меня груз ненужных мне забот. Надо в самое ближайшее время с ним встретиться и договориться обо всем окончательно. Пусть он выслушивает жалобы людей, пусть принимает важные решения. А это все не для меня.
Я вмиг повеселел. И уже совсем с другим настроением и даже другой, гораздо более бодрой и уверенной походкой, направился к дому.
Анастасия уже вернулась. Я почувствовал, как теплая радостная волна прокатилась по моему телу. Но держалась она недолго, так как брошенный ею на меня взгляд был холоднее, чем температура в морозильной камере.
– Что-нибудь случилось? – спросил я.
Анастасия как-то неопределенно посмотрела на меня.
– Объясните мне, чем вы здесь занимаетесь? – холодно, если не враждебно спросила она.
– Вникаю в дела компании. А что произошло?
Я вдруг заметил, что она еле сдерживает себя.
– Меня только что посетил Струганов. Он мне заявил, что вы всерьез подозреваете его в убийстве Александра. И он поставил передо мной условие: либо я уговорю вас немедленно покинуть поселок, либо он подает заявление на увольнение.
Пораженный ее словами, я замер на месте. Такого поворота событий, я, признаюсь, не предполагал.
– Но почему он сказал об этом вам, а не мне? – наконец спросил я.
– Как вы знаете, я член Совета директоров компании, а во-вторых, он, по-видимому, считает, что раз мы живем в одном доме, я могу на вас как-то воздействовать.
– Вы тоже полагаете, что мне лучше уехать?
Анастасия несколько мгновений молчала.
– Да, – словно приговор, произнесла она.
Я вдруг почувствовал, как закипает во мне гнев. До сих пор я стоял почти у порога, теперь я прошел к камину и сел в кресло напротив Анастасии. Я закинул ногу за ногу и закурил.
– А собственно, что такого случилось? Разве мы знаем, кто убийца? Почему им не может быть Струганов. Вы лучше меня знаете, что мотивы для этого у него весьма веские.
Я увидел, как окрасились щеки молодой женщины в пурпур.
– Это не он, – глухо произнесла она. – Он действительно очень вспыльчивый, даже не сдержанный, но убить… – Анастасия отрицательно покачала головой.
– Никто не знает, что происходит в душе человека. Я не поручился бы ни за кого. Даже за папу Римского.
Анастасия вдруг встала и нервно прошлась по комнате.
– Оставим убийство. Он отличный главный инженер, он знает компанию, как свои пять пальцев. Если он уйдет, тут все быстро развалится. Кто будет всем руководить? Вы что ли? Вы как приехали, так и уехали, а тут, все, что столько лет создавал Саша, пойдет прахом. Поймите, мы живем не в большом городе, где можно найти много хороших специалистов, у нас они все наперечет. Здесь нельзя действовать так, как это делаете вы.
– А вам все равно, кто убил моего дядю?
Она снова села и сжала ладонями виски.
– Я очень хочу знать, кто это совершил, я хочу, чтобы он понес бы заслуженное наказание за свое ужасное зло деяние. Но я знаю, что самое важное дело – это сберечь компанию. Если выбирать между нахождением убийцы и сохранностью компанией, я выбираю второе. Я уверена, что Саша одобрил бы мой поступок. Для него жизнь имела смысл только тогда, когда он что-то делал, когда создавал новое. Он мне говорил, что значение жизни человека по-настоящему раскрывается только после смерти, по тому, что осталось после него. А если компании не станет, значит после него ничего не останется – и все было напрасно. Уезжайте, я прошу вас.
Так будет лучше и для вас и для всех.
– А вы не думаете, что будет дальше, после того, как я вступлю в свою права. Я продам акции, и сюда придет совершенно посторонний человек на правах хозяина. Что он будет делать? А если он захочет все тут ликвидировать?
Анастасию удивленно взглянула на меня. По-видимому, она не думала о таком варианте развития событий.
– Вы готовы продать акции чужому человеку?
– А почему бы и нет. Особенно после того, как меня отсюда фактически изгоняют. А коли так, то гори все синим пламенем. Кстати, у меня есть и покупатель на мой товар.
– Кто? – в ее голосе звучала откровенная тревога.
– Некто Обозинцев.
По ее лицу я понял, что эта фамилия ей знакома.
– Вы знаете его? – спросил я.
– Да. Он давно мечтает прибрать компанию к своим рукам. Несколько раз он просил Сашу продать его долю, предлагал очень большие деньги.
– Что он за человек?
– Я точно не знаю, но о нем ходят много разных слухов. Он один из самых богатых людей края. Но как он накопил свои богатства, никто толком не ведает. Некоторые у нас считают его главой всего местного преступного сообщества, обвиняют в разных преступлениях, вплоть до убийств. Пару раз против него даже возбуждались уголовные дела, но доказать ничего не могли. Или не хотели. Он вхож во многие высокие кабинеты. Говорят, что у него на даче гостил даже губернатор. Впрочем, у нас многое чего говорят. Но Саша утверждал, что Обозинцева интересует только золотой прииск, все остальное ему не нужно, он все это ликвидирует.
