Владимир Гурвич - Баловень судьбы
– Но почему вы волнуетесь сейчас? – спросил я, подавая ей пачку сигарет и затем поднося к сигарете зажигалку. Анастасия закурила так красиво, что у меня на мгновение от восхищения остановилось дыхание.
– Поймите, с этими людьми меня связывает долгое знакомство. В каком-то смысле мы коллеги. Хотя я не работаю в компании, но являюсь членом Совета директоров. У меня десятипроцентный пакет акций. В свое время Саша подарил мне его на день рождение.
– Я ничего не знал об этом. – Я вдруг подумал, что я не знаю не только это, но и на каком поприще и где она трудится. Завороженный ее красотой, мне не приходило в голову поинтересоваться таким естественным вопросом. – Скажите, Анастасия, а кем вы тут работаете?
Она немного удивленно посмотрела на меня, по-видимому, ей, как и мне, тоже не приходило в голову, что я могу не знать таких очевидных вещей.
– Я директор местной школы.
– То есть вы учительница. И какой преподаете предмет?
– Математику.
По-видимому, мое лицо отразило такое удивление, что она не удержалась и улыбнулась. Это была, кажется, первая улыбка, которую я увидел на ее губах за все время нашего знакомства.
– Никогда не был в ладах с этим предметом.
– А я всегда его любила. Впрочем, – уже другим, гораздо более сухим тоном проговорила она, – вы спросили меня о Гессене. Что вам о нем сказать? Саша был высокого мнения об его деловых качествах, он всегда хвалил его за исполнительность и дисциплинированность. И часто на собраниях ставил его в пример своим русским сотрудникам, указывая на его немецкую пунктуальность и собранность. Он не стеснялся таких вещей и всегда говорил то, что считал нужным. Хотя, я знаю, некоторых это сильно обижало.
– Еще бы!
– Но при этом он мне как-то сказал, что Гессену никогда не быть первым лицом, так как он типичный исполнитель чужих замыслов. А своих у него нет. И мне известно, что однажды он сказал ему об этом прямо в глаза. Причем, на оперативке, когда в кабинете у Саши было полно народу.
– Вряд ли Гессену это понравилось.
– Видите ли, – задумчиво произнесла Анастасия, – я вам сказу свое субъективное мнение. Я не раз была свидетелем их разговоров, и у меня всегда возникало одно и то же ощущение, что Генрих Оскарович не любит Сашу. Мне казалось, что он ему завидует, хотя и старательно это скрывает. Года два назад произошел один странный эпизод. Саша, как обычно, отправился в тайгу на охоту или просто погулять – он это любил – и вовремя не вернулся. В его отсутствии всеми делами заправлял Гессен. И он отправил на поиск отряд с большим опозданием, хотя в поселке существует строгое правило: каждый, кто отправляется в лес, сообщает время своего возвращения. И если он не приходит в срок, то сразу начинаются его поиски. Такой порядок установил Саша после того, как исчез один мальчик. Дело было зимой, спасатели вышли с опозданием и нашли его уже насмерть замершим.
– Что же тогда случилось с дядей?
– Он подвернул ногу и не мог двигаться. Его вполне мог загрызть медведь, его берлогу затем обнаружили в каких-то нескольких сонет метров.
– А как объяснил эту задержку Гессен?
– Точно не помню, кажется, что в тот момент не было нужных людей.
– А что вы можете сказать о Ращупкине?
Анастасия вдруг излишне резко затушила сигарету.
– Мне бы не хотелось ничего говорить о ней.
– Почему?
– Ну, хотя бы потому, что мы с ней не разговариваем.
– Но для этого должна быть причина?
– Разумеется, она существует.
По ее виду было ясно, что она не желает продолжать этот разговор.
– Анастасия, я понимаю, что есть неприятные темы, о которых не хочется вспоминать. Но если вы хотите разобраться в этой истории, то…
– Хорошо, – резко прервала она меня, – я скажу. Дело в том, что через несколько лет после того, как ваш дядя семнадцатилетнем пареньком приехал в наши края, он встретил Ращупкину. И они стали вместе жить. Это продолжалось примерно год до тех пор, пока он не познакомился со своей первой женой. Я не знаю всех подробностей, но она очень сильно переживала разрыв. Я даже слышала, что она пыталась покончить с собой. – Анастасия замолчала, при этом она сидела с таким видом, как будто увидела что-то неприятное.
– Это все?
– Не совсем, – неохотно проговорила Анастасия. Когда семья Саши погибла, она решила, что ее час снова настал. И повела решительное наступление. Но в этот момент в поселке появилась я и разрушила все ее надежды. И с того момента мы не сказали друг другу ни слова.
– А как складывались их отношения?
– Внешне они делали вид, что эта страница в их жизни окончательно перевернута. Для Саши так оно и было, но вряд ли для нее. Она так и не вышла за муж, хотя я знаю, что предложений было достаточно. Она ведь красивая и очень не бедная. Но она всем отказывала.
Внезапно Анастасия быстро поднялась со своего места.
– Больше я ничего говорить на эти темы не стану, я не привыкла обсуждать других людей. И, кроме того, у меня разболелась голова. Я пойду, прилягу.
Она направилась к лестнице. Я проводил ее взглядом и тихо вздохнул. Были минуты, когда мне начинало казаться, что лед в наших отношениях начинает чуть-чуть подтаивать. Но скорей всего желаемое, как это часто случается, я принимал за действительное, и ледяной панцирь прочен как никогда.
Глава 10
В доме дяди в небольшой комнатке я обнаружил пистолет и целую коллекцию охотничьих ружей. Я неплохо разбирался в оружие и по достоинству оценил представленные здесь экземпляры. Я вспомнил слова Анастасии о том, что их владелец любил ходить в одиночку в тайгу на охоту. И ко мне пришла мысль: почему бы и мне не пойти по его стопам? Тем более от безделья я не знал, куда себя деть. Была суббота, в компании никто не работал, и я даже не мог продолжить знакомство с ее делами. Кроме того, куда-то исчезла Анастасия. Когда я проснулся и спустился вниз, то на столе обнаружил приготовленный для меня завтрак и записку о том, что ее не будет два дня. Это новость привела меня в мрачное расположение духа, я-то надеялся, что мы продолжим нашу беседу. Теперь же продеться все выходные провести без ее столь приятного мне общества.
Я выбрал ружье, отсыпал из ящика побольше патронов и направился к лесу, который начинался сразу же за околицей.
Я вошел в зеленую чащу и стал углубляться в нее. Я не боялся заблудиться, так как прежний род моей деятельности научил меня хорошо ориентироваться на местности. Я запоминал дорогу и кроме того оставлял ножом зарубки на деревьев.
Я шел уже около часа. День был довольно жаркий, но здесь в лесу царила приятная прохлада. Насыщенный ароматом хвои воздух прочищал лучше любого фильтра мои прокуренные и продымленные городской атмосферой легкие. Мне было так хорошо, как уже не было давно. Теперь я понимал, почему мой дядя так любил одиночные лесные прогулки. Только будучи один посреди всего этого великолепия можешь по-настоящему почувствовать свое единение с природой, со всем окружающим миром.
Я немного, хотя и приятно устал, и решил передохнуть. Я сел на траву и достал припасенные бутерброды. Обычная колбаса казалась здесь самым утонченным лакомством. Я даже подумал: а не подремать ли мне тут немного. Час сна на свежем чистом воздухе стоит целой ночи в душной комнате.
Я прислонился к толстому шершавому стволу дерева. И через несколько минут стал чувствовать, как тяжелеют мои веки. Внезапно мой натренированный слух бывшего разведчика заставил меня насторожиться. Я не слышал никаких посторонних шумов, но по прошлому опыту знал, что какая-то выпадающая из общей симфонии звуков нота проникла в мое сознание.
Я огляделся вокруг, но ничего не заметил. И все же беспокойство не оставляло меня. Конечно, где-то поблизости мог прошмыгнуть какой-нибудь зверек. Но я был почти уверен, что дело не в нем, он бы скорей всего меня не потревожил.
Я встал, сорвал ружье с плеча и взвел курки. Шестое чувство настойчиво подсказывало мне, что я здесь не один, что есть еще кто-то рядом. И даже не исключено, что я нахожусь на чьей-то мушке. Опытному же человеку спрятаться в этих зарослях не составляет никакого труда.
Я сделал несколько шагов. Остановился, прислушался. Единственные звуки, что доносились до моего слуха, – протяжный скрип раскачивающих под напором ветра деревьев. Неужели все-таки померещилось?
Нет, не померещилось. Я бросился на землю и практически одновременно прогремел выстрел. Пуля прошла буквально в нескольких сантиметрах над моей головой, срезав несколько листьев, которые упали на меня.
Я выстрелил в том направлении, откуда раздался выстрел и услышал, как убегает человек. То, что я его не видел, свидетельствовало о том, что он находился на приличном от меня расстоянии. Потому скорей всего и промахнулся. Правда и реакция меня не подвела, слава богу, что я растерял еще не все приобретенные некогда навыки. Правда, когда я увольнялся из армии, то очень надеялся, что они мне больше никогда не понадобятся. Но, как оказалось, я ошибался.
