Маша Трауб - Соня и Александра
Владимир в некоторой надежде огляделся – их гостевой дом был единственным, который имел вид на парковку. Судя по наглухо закрытым ставням в спальне, догадка в отношении Сони была верна. Даже если он будет кричать, его никто не услышит. Подойдя к сетке, он понял, что через нее тоже не перелезет. Смеркалось на удивление быстро. Так же быстро становилось прохладно, даже холодно. Наброшенное на плечи полотенце не спасало. Поскольку Владимир не имел никакого опыта выживания в подобных условиях, он просто решил сесть рядом с помойкой и ждать, когда кто-нибудь выйдет из ворот. И только тогда он позавидовал людям, которые могли выйти сухими из воды. В его случае – в прямом смысле слова. Он всегда завидовал мужчинам, которые вели себя как «мужчины». Или женщинам с природной смекалкой и заложенной на генетическом уровне бытовой расторопностью. Такой была Соня и такой никогда не была Александра. Соня бы уже стучалась в соседнюю гостиницу, перезнакомилась с соседями, сверкая своими ямочками. Она бы чувствовала себя в мокром полотенце, как в вечернем платье, и без колебаний пошла по пляжу куда глаза глядят, и вышла бы в нужном месте, готовая хоть к барбекю, хоть к ужину при свечах.
Вот даже сегодня утром. Как давно это было… Так давно, что Владимиру стало страшно. Неужели этот день так и не кончился? Сегодня утром они потеряли чемодан. На багажной ленте его не оказалось. Владимир переживал, но не так, чтобы очень – чемодан был Сонин, с ее нарядами. Соня же даже не расстроилась. Она немедленно очаровала сотрудников своими ямочками – и уже через пятнадцать минут чемодан стоял у ее ног. Соня знала, что ничего плохого с ней приключиться просто не может и без своих платьев она точно не останется. И пока Владимир нервно заполнял бесконечные бланки, звонил по указанным телефонам, Соня находила новых знакомых, умеющих уладить проблему. И она ведь даже не сомневалась, что по-другому быть не может. Владимир считал это инфантильностью и безответственностью. К Соне даже такси всегда приезжало минута в минуту, а к Владимиру, даже без пробок, обязательно задерживалось. Или попадался бестолковый водитель. Или на дороге прямо перед его носом случалась авария.
Владимир опять вспомнил Александру. Она была такой же, как он; если они собирались в поездку, то готовиться начинали за полгода. И это был сложный, мучительный процесс: или не было мест, или места оказывались, но не на нужный срок, или отменялся рейс, или… Соня нашла эту гостиницу за три недели, так же легко заказала билеты, которых, удивительным образом, оставалось ровно две штуки, – и даже этому не поразилась. Казалось, провидение или рок, увидев такую святую веру в прекрасное, плевало на испытания и давало Соне то, чего она ждала. А вот Владимиру доставалось от судьбы по полной. Он ждал плохого, его и получал.
Владимир уже окончательно погрузился в тяжкие мысли. Из ступора его вывело дерзкое и требовательное мяуканье кошки – оказалось, что он уселся рядом с коробкой, в которой жили котята, и кошка требовала, чтобы незнакомец встал и дал ей возможность накормить потомство. Ничто не мешало кошке обойти человека, но она стояла, мяукала и требовала, чтобы гость убирался с ее законной территории. Владимир оглянулся и увидел, как из коробки вылезают котята, среагировавшие на голос матери. Он встал и снова подошел к воротам. Решил стучать, пока кто-нибудь не услышит. Нагнулся в поисках подходящего предмета – палки или камня, но ворота вдруг открылись. Владимиру пришлось отскочить в сторону, чтобы его не ударило массивной ковкой.
Из ворот вышел Константин и направился к скутеру. За сеткой-забором появилась Ирэна.
– Немедленно вернись и подумай о гостях!
– Я уезжаю! Прямо сейчас! Я тебе говорил, что не хочу заниматься гостиницей! – выкрикнул Константин, заводя скутер.
Ирэна увидела Владимира, нисколько не удивилась, что он оказался за воротами, да еще и в плавках, и переключилась на него:
– Что мне делать? За что мне такое? В прошлом году он решил стать поваром и уехал на кулинарные курсы. Конечно, за мой счет. Но я была так рада! Тогда бы я смогла уволить Макса! Но он, видите ли, разочаровался в этой профессии. А в позапрошлом году хотел стать музыкантом и уехал отсюда с гитарой. Вы представляете, что со мной тогда было? Конечно, я дала ему денег. Я же мать. Я хочу, чтобы он хотя бы нормально питался. Он решил ездить с группой и выступать. И чем все закончилось? Через полгода вернулся! А сейчас, пожалуйста, он решил стать компьютерным дизайнером. Опять просит денег. Я ему говорила: хочешь быть дизайнером, возьми краску, кисти и сделай ремонт в домах. Я ведь ради него все это делаю. У меня уже нет сил работать так, как раньше. Но ему наплевать на семейное дело. Мать не жалеет! Ну не хочет он работать официантом, пусть занимается планированием, бронированием, пусть развивает дело, новых клиентов ищет. А он смеет мне заявлять, что его гостиница не интересует. Разве можно так меня расстраивать? А его девушки? Вы еще не видели его девушек! Где он их находит? Вот объясните мне, где мужчины находят таких женщин?! Ни одной я не смогла бы доверить управление гостиницей. Ни одной! Я же прошу так немного: пусть девушка будет здравомыслящая. Остальному я ее научу. Но в его увлечениях есть все – ноги, ресницы, грудь, все, кроме здравомыслия!
– Ты же говорила, что они тебе нравятся! – воскликнул обиженно Константин.
– А что я еще должна была сказать? – ахнула Ирэна. – Я их все равно не запоминаю и отличаю только по цвету купальника. Ты их меняешь с такой скоростью, не думая, что твоя мать уже не так молода и у нее могут быть проблемы с памятью. К тому же они все на одно лицо. Даже размер бюста одинаковый!
– Неправда! Тебе же нравится Элина!
– Мне нравится, что ей хватает мозгов помогать мне с гостями. Официантка она хорошая. Это же ее профессия, – хмыкнула Ирэна. – Кстати, пригласи ее на этот сезон к нам. Хотя бы по выходным. От тебя все равно никакого толку!
– Я с ней расстался, – гордо заявил Константин.
– Тогда найди мне другую официантку. Гости приезжают. Кто-то их должен обслуживать! Или ты хочешь меня заставить бегать вокруг столов? Я и так бегаю! По твоей милости!
– Макс сам подает свои блюда!
– Только не надо мне сейчас напоминать о Максе! А то я припомню тебе прошлые выходные, когда вы опустошили весь бар.
– Я же уже сказал, что отработаю. И Макса ты зарплаты лишила.
– Надо было двух лишить. Все, слезай со своей табуретки и быстро возвращайся к гостям. У нас сегодня барбекю, если ты забыл. И завтра съездишь в город – у меня закончилась краска. А если ты сейчас уедешь, то назад можешь не возвращаться. Довел мать!
Ирэна повернулась и пошла на поляну.
– Подождите! – очнулся Владимир.
– Что? – Ирэна была недовольна тем, что ее остановили.
– Откройте мне дверь, пожалуйста. Она захлопнулась. Случайно, – попросил Владимир.
Ирэна посмотрела на него как на умалишенного, но дверь открыла. Оказалось, что кольцо нужно было повернуть в другую сторону. Владимир почувствовал себя полным идиотом.
Дома Сони уже не было. Владимир побежал в душ, с наслаждением постоял под струей горячей воды, нехотя оделся и вышел на поляну, где за крайним столиком сидела в одиночестве Соня. Перед ней стояла бутылка вина, наполовину пустая.
– Ты где был? – Соня была раздражена.
– Не поверишь: застрял за воротами. Не мог зайти, – признался Владимир, – еще и замерз.
Она ему, конечно, не поверила. Потому что он не мог застрять за воротами и куда-то не войти. Тем более в одном полотенце. Владимир предупредительно подлил ей вина, решив, что если она выпьет еще, то перестанет сердиться.
– А что, еще не начали жарить мясо? Я очень голоден, – он рассматривал то, что стояло на столе: корзина с хлебом (или хлеба положили мало, или Соня съела почти весь), салат, составные части которого не поддавались определению на глаз, и склизкая субстанция зеленоватого цвета на маленькой тарелочке. Около решетки с горящими углями никого не было.
– Надо найти какое-нибудь кафе поблизости, на всякий случай – сказал Владимир как можно бодрее, ковырнув субстанцию вилкой. – Ты это пробовала? Что это? На вкус похоже на тыкву.
– Не знаю, какая разница? Это комплимент от шефа. Не нравится – ешь салат, – ответила Соня.
Судя по тону, она все еще на него сердилась.
Владимир покорно положил на тарелку салат. Вкус сырой цветной капусты, знакомой и ненавистной с детства, он ощутил сразу. И в ту же минуту на зуб попалась горьковатая отварная брокколи, прописанная ему диетологом, согласно диете по группе крови. «Лучше умереть», – сказал тогда Владимир. Остальные секретные ингредиенты он определять уже не стал. Разве что морковку опознал. Морковку он любил. Александра терла ее на мелкой терке вместе с яблоком, добавляла немного сметаны, подсолнечного масла и посыпала сахаром. Так делала бабушка Владимира, и он удивлялся: как Александра догадалась про такой салат? В детстве он отодвигал тарелку и отказывался есть – не любил масло и сметану. Но бабушка говорила, что морковка без масла «не усвоится», а сметана – для сытости. Он капризничал и выедал только яблоко. Когда Александра в первый раз приготовила такой салат, ему стало неприятно. Как будто она узнала что-то сокровенное, тайное, как если бы догадалась, что он в детстве страдал энурезом или заикался.
