Три Анны - Ирина Анатольевна Богданова
Обычно Аня проводила у папы в Змеевке всё лето, но мама в Сибирь никогда не ездила. Активная и общительная, она была очень занятым человеком, и так сложилось, что воспитывали Аню папины родители – бабушка Лена и дедушка Воля.
День, когда Аня узнала, что мама решила уйти из семьи, она запомнила навсегда. Он повис в памяти удушливой тошнотой страха, смешанного с запахом модных духов, оставшихся на щеке после прощального поцелуя.
Весенним днём, поздно вечером, когда Аня делала уроки, мама пришла к дедушке и бабушке и, не позвав Аню, раздельно сказала:
– Елена Петровна, Владимир Константинович, у меня к вам очень серьёзный разговор.
Даже не видя маму из-за двери, Аня хорошо представляла её лицо – гладкое, выразительное, с бровями вразлёт и ровными зубами между розовых губ, нежных, как у ребёнка. Мама всегда казалась ей необыкновенно красивой, изысканной, едва уловимо пахнувшей кружащими голову духами, по-современному одетой дамой.
Обожавшая английские романы Аня считала, что обыденное слово «женщина» к маме не подходит. Её можно называть только леди и никак иначе.
Отбросив учебник истории, Аня хотела выскочить ей навстречу, но незнакомые, надрывные нотки в голосе матери удержали её за столом.
– Инна, проходи. Что случилось? – слова бабушки звучали чуть медленнее, чем обычно, и Аня поняла, что бабушка тоже волнуется.
От недоброго предчувствия сердце в груди у Ани забилось часто-часто, как порою бывало на контрольной, когда она не знала ответов на вопросы.
– Давайте пройдём в комнату, я не хочу, чтобы слышала Аня, – ответила мама.
– Я уже услышала! Услышала! – захотелось закричать Ане, но она сдержала себя, сообразив, что прекрасно узнает всё из своей комнаты, главное встать близко к двери и постараться не дышать.
«Подслушивать недостойно», – внушала ей бабушка, но сейчас Аня догадывалась, что дело касается её, и она непременно должна выяснить, в чём дело.
Впрочем, особенно прислушиваться не пришлось – разговор вёлся достаточно громко.
– Елена Петровна, Владимир Константинович, – медленно начала мама, постепенно убыстряя речь. – Я очень благодарна вам за заботу об Ане, но должна сообщить, что я вынуждена забрать дочь и уехать.
На этих словах Аня от радости чуть не стукнулась лбом о дверь. Неужели мама всё-таки решила уехать в Сибирь к папе, оставить свою работу с постоянными командировками за границу и жить так, как живут все нормальные семьи?!
Они чудесно устроятся в Змеевке. От прадедушки Кости им остался уютный рубленый домик на зелёной тихой улочке в двух шагах от школы. А уж как обрадуются Аниному приезду друзья и соседи – описать невозможно!
Но то, что сказала мама дальше, мгновенно поменяло Анин восторг сначала на недоумение, а потом на глубокий ужас.
– У меня на руках билеты на самолёт, и через неделю мы с дочерью уезжаем в Австралию.
Поскольку бабушка с дедушкой хранили молчание, мамины слова повисли в тишине, и она продолжила:
– Наверно, не стоит вам напоминать, что наш брак с Иваном давно распался. У него свои интересы, у меня свои. Дело в том, что я выхожу замуж. Моего жениха зовут Лео Мазинни. Он бизнесмен и очень обеспеченный человек. У нас будет большой дом с бассейном, прислуга. Аня сможет получить хорошее образование, жить в полном достатке и ходить по улицам не опасаясь хулиганов.
– Воля, я не понимаю, о чём Инна говорит, – жалобно, как потерявшийся ребёнок, сказала бабушка.
– Леночка, не волнуйся, мы сейчас во всём разберёмся, – хладнокровно и жёстко прозвучал дедушкин голос, и Ане стало спокойнее: слов на ветер дедушка бросать не привык. Он обязательно прояснит ситуацию, и всё встанет на свои места. Мама никуда не поедет, а она, Аня, постарается выкинуть из головы мамины слова о женихе Лео Мазинни и сделать всё, чтобы маме было с ними хорошо. Не станет больше огорчать её двойками по физике и химии и не будет дерзить попусту.
Дедушка Воля чуть повысил голос:
– Инна, я попрошу тебя ответить на один вопрос: Иван знает о твоём решении?
Аня напрягла слух так сильно, что расслышала свистящее дыхание бабушки и лёгкое поскрипывание пола под мамиными каблучками.
Ожидать ответа пришлось целую вечность, прежде чем мама произнесла:
– Не буду вас обманывать, Владимир Константинович, Иван не в курсе. Но я уверена, что он правильно понял бы меня. Тем более что за границей для Ани открываются блестящие перспективы. Не то, что тут, в совке, – добавила она презрительно.
Зря мама упомянула слово «совок». Аня не выносила этой короткой, презрительной клички, которой доморощенные аристократы презрительно именуют Россию. Но сейчас словечко корябнуло только вскользь, Аню захлестнула огромная, недетская обида за папу, за дедушку с бабушкой, за себя. Как мама решила, нет, как посмела распорядиться их жизнями? Какое имела право подсовывать ей какого-то итальянского Мазинни вместо любимого, весёлого, самого лучшего на свете папы Вани?
Таиться дольше не было никаких сил. Пинком раскрыв дверь, Аня вылетела в большую комнату и, встав прямо напротив матери, отчеканила:
– Я всё слышала! И я не еду ни в какую Австралию и не желаю знакомиться с Лео Мазинни! У меня есть папа.
Мельком Аня увидела в кресле побледневшую бабушку и стоящего у окна деда с затвердевшим от волнения лицом.
Мать, напротив, казалась спокойной и особенно красивой.
Она мягко положила Ане руку на плечо и проникновенно заглянула в глаза:
– Анечка, ты взрослая девочка и знаешь, что в жизни бывает всякое. Так сложилось, что нам с тобой выгоднее уехать. Может быть, сейчас тебе это не нравится, но пройдёт немного времени, ты приживёшься на новом месте и поймёшь мою правоту. Я желаю тебе добра.
– А мы? – сдавленно простонала бабушка. – Разве мы желаем Ане зла? Опомнись, Инна. Я умоляю тебя, переговори с мужем.
– Мне до него не дозвониться, – раздосадованно отрезала мама, – наверняка он снова в тайге. А я должна выехать срочно. Я достаточно тянула, и у меня заканчивается срок визы.
Спиной Аня почувствовала, как стронулся с места дед. Тяжело шагнув к маме, он обнял дрожащую Аню и решительно сказал:
– Без согласия Ивана ты не посмеешь увезти дочь, и я тебе этого не позволю. Кроме того, Аня не кукла и не неразумное дитя, она самостоятельный человек, и ты не можешь не считаться с её мнением.
– Девочка целиком находится под вашим влиянием, – вспылила мама. От гнева она разрумянилась и стала
