Дар - Элеонора Бостан
Он не знал, к кому конкретно обращается, к своей квартире или к своей жизни. Наверное, и к тому и к другому.
На ватных ногах он прошел в прихожую, накинул куртку, взял маленькую сумку – в ней он носил бумажник, ключи и документы, когда не ходил на работу и не брал портфель. Ужас нарастал, и голосок в его голове трусливо шептал ему, что пора остановится, что это не игра, и он не герой фильма. Что все еще можно отменить и просто плыть по течению, как он делал это всю свою жизнь…
– Да, и вот куда я приплыл, – ответил Антон.
Голосок завопил от страха в его голове, но Антон не отступил. Если уж всему этому суждено было случиться, он не хотел умирать напрасно. Всем нам нужна капля самоуважения, подумал он. Потом, после секундного раздумья, вернулся на кухню, придавил конверт вазой для конфет и навсегда покинул свое жилище.
***
Выходя из подъезда, он снова порадовался, что погода подыгрывает ему – солнечные очки в пасмурный день выглядели бы странно, а без них он уже не мог показываться на людях. Медленно и осторожно Антон спустился по лестнице, прямо перед подъездом его ждала машина, водитель окинул его безучастным взглядом, щурясь от яркого света – за последний месяц жители города отвыкли от солнца. И снова Антон порадовался, что надел очки, хотя видеть одним глазом, да еще и в темных очках было трудно, но свет как будто ударял его, проникал до самого мозга. Надеюсь, я ничего не забыл, подумал он, подходя к машине, проверял же.
– Что, погодка бомбит, а? – дежурно спросил водитель, когда Антон устроился на заднем сиденье. – Щас бы много отдал за такие же очки, солнце как будто взбесилось.
Только вот я бы не продал, подумал Антон, и кривая улыбка невольно появилась на лице, не всё и не всегда в этом мире продается, дружище – урок истины от умирающего. Бывает так, что деньги людям ни к чему, а капля покоя – дороже всех сокровищ.
– Ну, так бабье лето, наверное, – ответил Антон, – за последние недели мы все как-то поотвыкли от солнца.
– Да уж, как чертовы вампиры, ну? – водитель завел мотор, без стеснения разглядывая Антона в зеркало заднего вида, – моя дочь смотрит всю эту херню, я уж устал гонять ее. Как только из школы придет – так сразу за компьютер и давай смотреть как эти твари людей жрут. Ну нормально это?
Антон вежливо улыбнулся в ответ и промолчал.
– Я ей так сказал: если не хочешь, чтобы я твой комп к чертям выбросил, тогда смотри только после того, как уроки выучишь, и не всякую хрень, а что-то развивающее, патриотичное. Обижается. И жена туда же, говорит, это сейчас молодежное, модное… А что это за мода? Мода ведь и порождает мечты. Ну там были раньше модные кожаные штаны – так все их хотели, все мечтали о них. Ну, ты понял. А теперь о чем мечтают? Жрать людей по ночам, днем спать и ни хрена не делать?
– Думаю, у всех мечты разные. – Ответил Антон, он хотел беречь силы, ведь у него было еще так много дел и так мало ресурсов.
– А вот ты о чем мечтаешь? – спросил водитель и тут же примирительно поднял ладони, на мгновение отпустив руль. – Не, я в душу не лезу, если не хочешь – не отвечай.
– Знаете, – сказал Антон, – жизнь научила меня, что желания сбываются редко, а мечты – еще реже. Так что сейчас я просто хочу закончить дела и отдохнуть. Можно сказать, это моя маленькая мечта.
– Хорошо сказал! – уважительно закивал водитель, – а тебе куда ехать? А то я все болтаю, просто только вышел на смену, люди еще не бесят. Ну, ты понял.
– Клиника Новая Эра, это…
– Да знаю, знаю. – Антон снова поймал на себе пристальный взгляд. – Прости уж, но, по виду, тебе туда и надо. Очень уж ты худой и болезный какой-то.
– На правду не обижаются, – улыбнулся Антон, – мне всегда говорили, что главное в жизни – знать свое место. И я как раз еду занять свое.
– Ммм, – кивнул водитель, как-то разом помрачнев. – Может, музыку послушаем?
На этом их беседа закончилась, чему Антон был несказанно рад. Воспользовавшись паузой, он открыл сумку, все еще боясь, что оставил что-нибудь дома, что монета начала противостоять ему. Но все было на месте, и она была там, куда он ее положил – в застегнутом на молнию кармане рубашки.
Движение утром было самое напряженное, поэтому путь до больницы занял больше времени, но Антон был к этому готов, он начал так рано, зная, что будет терять время то тут, тот там. И это, если не начнет происходить что-то совсем уж странное. Но пробки на дорогах были совершенно обычными, просто люди, спешащие на работу, спешащие по делам, спешащие жить. Или умирать, подумал он, как ни посмотри, а жизнь ведь не что иное, как путь к смерти.
На территорию больницы заезжать было нельзя, поэтому водитель высадил его максимально близко к воротам.
– Храни тебя Бог, парень, – неожиданно сказал он, когда Антон протянул ему деньги, – то, что в тебе, болезнь эта – тоже вампир. Желаю тебе всадить хороший такой кол ему в…, кхмм, ну, ты понял.
– Понял, – искренне улыбнулся Антон, – и вам всех благ. – И… знаете, чем хороши вампиры? При всей их могущественности и неуязвимости, их тоже можно убить.
Таксист рассмеялся, вытянул вверх большой палец и влился в поток машин, посигналив на прощание. Антон остался стоять перед высокой кованой оградой, за ней шумели деревья, в зелени утопали корпуса, где одни сегодня обретут надежду или вернут свою жизнь, а другие – потеряют. Это и есть мир, подумал Антон, равновесие. И если оно нарушается, его надо восстановить. Просто иногда ты оказываешься на той чаше весов, что уравновешивает чье-то счастье… И кто нам ответит почему?
Вздохнув, Антон с трудом открыл тяжелую калитку для посетителей и зашагал к крылу А. Внутри было все так же тихо, и пахло цветами, но лилии отцвели, и Антон задался вопросом: какие цветы стоят на столике в палате его матери сейчас? Он не хотел снимать очки, боялся, что увидев его лицо, его просто не пустят или еще хуже, задержат здесь надолго, а время уходило, теперь, когда счет шел на часы, оно как будто набрало ускорение. Как будто кому-то не терпелось поставить точку в этой грустной истории.
– Распишитесь тут, – его опасения оказались напрасными, на проходной сидела молодая незнакомая ему медсестра.
Не отрываясь от телефона, она опустила руку куда-то под стол, Антону жест
