Дар - Элеонора Бостан
То, что он искал, найти было несложно, уже спустя полчаса он набрал достаточно телефонов и адресов. На электронные письма времени у него не было, поэтому, вооружившись сотовым, он налил себе еще одну чашку и стал обзванивать всех по списку. Рабочий день только начался, но многие были уже нарасхват, Антону предлагали записаться, назначить встречу заранее, но ждать он не мог. И, снова воспользовавшись ноутбуком и добыв новую порцию телефонов, он, наконец, нашел.
– Но это будет дороже обычного, – сказал голос на другом конце, как будто и впрямь на другом конце галактики, в мире, где кипит жизнь, в мире здоровых. – И в стоимость войдет дорога.
– Меня это устраивает, – ответил он, снова ощутив легкий укол грусти, – жду вас через час.
Привычка экономить забила, было, тревогу в его мозгу, но Антон решительно это пресек. Финишная прямая, сказал он себе, деньги мне скоро не понадобятся, так зачем их беречь? А кто-то ведь живет так всю жизнь – делая все, что захочется, не думая ни о чем, отвечая: «Деньги – не проблема», подстраивая мир под себя, а не ломаясь на его крутых поворотах. Люди, путешествующие в частных самолетах, люди, имеющие недвижимость в красивейших местах планеты, люди, которых всегда и везде ждут, которым всегда рады. Люди, уверенные в завтрашнем дне. И он будет, такой же прекрасный, как и вчерашний.
Антон не мог даже представить себя в такой роли, шикарная жизнь была для таких, как он, чем-то вроде сказки по телевизору или красивого кино, где все ненастоящее. Поэтому, вздохнув, он решил заняться делами, у него был всего час до приезда заказанного специалиста – надо было привести себя в божеский вид.
Косметики у него не было, да и вряд ли она смогла бы скрыть неестественную восковую бледность кожи и огромные темные круги под глазами. Антон видел больных женщин, когда навещал мать – грим только подчеркивал их состояние, но никак не скрывал. Да и зачем врать? И кому? О себе он итак все знал, а тому, кто приедет по его вызову, на это глубоко наплевать, он просто сделает свою работу и получит солидный гонорар. Зато вопросов будет меньше, это радовало – крайне больных людей редко о чем-то расспрашивают, их вообще стараются не замечать, как будто они уже умерли.
Антон прошел в ванную и внимательно осмотрел свое изменившееся почти до неузнаваемости лицо, всё, что он мог – это побриться, что он и сделал. Пусть он умирал, но не неряхой. Вид однозначно стал лучше, не намного – это было уже невозможно, дни, когда после бриться он становился свежее остались в прошлом – но лучше, смущала только новая язвочка на щеке. Может, сойдет за порез при бритье, утешал себя Антон, понимая, что любой, кто будет рассматривать его лицо с расстояния хотя бы метра, поймет, что бритье тут совсем ни при чем. Ну и пусть понимает, сказа он себе, по моему заказу итак ясно, что мои лучшие дни остались в прошлом. Как, собственно, и все остальные.
Потом он пригладил волосы, на это ушло гораздо больше времени, как бы ни одряхлел и ни разрушился его организм, волосы по-прежнему отказывались подчиняться, такие же рыжие и такие же непослушные. Возможно, их стало немного меньше, а может, просто жизненная сила покидала и их. Провозившись с волосами довольно долго, он, наконец, соорудил нечто, напоминающее его прежнюю прическу. И снова тоска кольнула в сердце, он как будто собирался на работу в своей прежней жизни, где у него было все, а он ничего не умел ценить.
– Ну вот, – сказал он, слабо улыбнувшись своему отражению, – уже гораздо лучше. Почти похож на человека.
Оставалось только что-то сделать с красными глазами, они выглядели пугающе, напоминая ему вампиров из дешевых фильмов, что крутили по ночам. Если бы все было так просто, вздохнул Антон, в шкафчике над раковиной он хранил аптечку и свои немногочисленные косметические средства: пену для бритья, бальзам после бритья, крем для рук (в банке подчеркивали, что сотрудники являются лицом компании, поэтому должны выглядеть здоровыми и ухоженными. Даже если сидят безвылазно в своих кабинетах), и капли для глаз. Антон редко ими пользовался, и помнил, что собирался забрать пузырек на работу – вот где они были всегда нужны, после целого дня работы за компьютером или работы с документами. Антон закапал глаза и стал ждать, специально не глядя на свое отражение. Глаза – зеркало не только души, но и здоровья, а его зеркало было таким мутным в последнее время. Посмотрю, когда буду при полном параде, решил он. Он пошел в комнату и долго рылся в шкафу, не зная, что надеть – все было либо слишком огромным и болталось на нем теперь, как на вешалке, либо неуместным. Его все же ждала последняя в его жизни деловая встреча, и он не хотел проводить ее в пижаме или трениках. И пред ним вставала еще одна задача: тот, кто придет, не должен увидеть ранки, покрывающие его руки и шею – Антон подумал, что просто не выдержит взгляда, в котором смешаются жалость и отвращение.
Наконец, решение было найдено – он надел легкие бежевые спортивнее брюки, недавно купленные Ритой, поэтому, не болтающиеся на нем (не совсем спортивная одежда, хотя и не классические брюки, в которых он когда-то ходил на работу), и водолазку с длинным рукавом. Он в ней почти утонул, но в паре с брюками смотрелось не ужасно. Подойдя к зеркалу в прихожей, Антон не увидел ин одной язвы, кроме той, что алела на щеке, но с ней он ничего не мог поделать. Хотя…
– Бинго! – прошептал он, стремительно возвращаясь в ванную, – ну разве я не гений!
Забыв посмотреть на свое лицо и глаза, он распахнул дверцу шкафчика и стал рыться в коробке с мазями, таблетками и пузырьками. Так как он всегда и во всем любил порядок, нужное нашлось сразу – упаковка пластырей телесного цвета. Антон оторвал один и приклеил на щеку, скрыв язву. Всё, теперь это могло сойти за порез при бритье. Закончив, он критически оглядел свои труды.