Город Победы - Ахмед Салман Рушди
– Если они заявятся к нам, – сказал Алия Рама Райя Тирумаламбе Деви, – то узнают, сколь велика на самом деле мощь Биснаги. Следи, чтобы все сохраняли спокойствие. Причин для беспокойства нет.
Причин для беспокойства нет – от этой фразы в сердце Тирумаламбы появился страх. Тем не менее она старалась сохранять мужественный вид и объявила о проведении важных поэтических чтений на сцене у ведущих в Царский квартал ворот, куда приглашались все желающие. К этому времени в живых осталось лишь двое из поэтов-слонов – “Носовоспеватель” Тиммана и Алласани Педдана, – и, хотя они были старыми и немощными, Тирумаламба настояла, чтобы они выступили перед людьми и продекламировали свои шедевры. Это событие, призванное продемонстрировать непреходящее культурное богатство и непобедимое великолепие Биснаги, на самом деле продемонстрировало обратное. Два беззубых, лысых, изможденных старика с плохой памятью сбивались, читая собственные строчки, пока наконец Тирумаламба раньше намеченного срока не положила этому провалу конец. Это был дурной знак. Беспокойство, для которого, как настаивал Алия Рама Райя, не было причин, быстро охватило город. Раз уж эпоха Слонов, чьи Гении подпирали Небо, подошла к концу, не означает ли это, что небо вот-вот рухнет?
В некотором смятении Тирумаламба Деви отправилась навестить Пампу Кампану и обнаружила, что старая дама поджидает ее на ногах, в руках она держит бумагу, перья и чернила, а через плечо у нее перекинута сума, в которой хранится рукопись, труд всей ее жизни.
– Время пришло, – сказала она. – Давай поднимемся на крышу Слоновьего Дворца.
Опять слоны, подумала Тирумаламба, но не стала спорить. В одиночестве они благополучно перешли из Царского квартала к зданию с одиннадцатью арками – Пампа Кампана согбенно, опираясь на трость, царица с прямой спиной – и поднялись по лишенной украшений лестнице на крышу; Пампа Кампана поднималась очень медленно, отдыхая после каждых нескольких ступенек, но отказываясь от помощи.
– Поищи гнезда, – велела Пампа Кампана, когда они оказались наверху. – Здесь любят гнездиться чилы, совсем рядом с куполами. Голуби Тиммарасу предпочитали жить на крыше дворца. Они никогда не прилетали сюда, потому что здесь были чилы.
– Сейчас зима, – сообщила Тирумаламба. – Здесь есть старые гнезда, но они пусты.
– А там есть перья? – спросила Пампа Кампана.
Тирумаламба проверила.
– Да, – ответила она, – несколько есть.
– Возьми их, – приказала Пампа Кампана. – Этот день настал.
Она села, прислонившись спиной к колонне центрального купола, самого большого, напоминавшего небольшой павильончик с башенкой наверху, и протянула Тирумаламбе письменные принадлежности.
– Пиши, – сказала она. – Битва вот-вот начнется.
– Откуда ты об этом знаешь?
– Я знаю, – настаивала Пампа Кампана, – знаю уже давно. А теперь пришло время рассказать.
Она повернулась к северу. Легкий бриз овевал ее лицо. Она понюхала ветер, словно он принес весть, о том, что она уже знала. Ее слепые глаза, казалось, во всех деталях видели то, что происходило за сотню миль оттуда.
– Твои сыновья находятся на левом и правом флангах, – начала она. – Тирумала Райя слева, перед ним – армия Биджапура, а Венкатадри справа, ему противостоят Голконда и Бидар. Несмотря на свой солидный возраст, твой муж настоял, что будет командовать армией в поле, и сейчас он едет на боевом слоне в центре, во главе авангарда, брошенного против Хусайн-шаха из Ахмаднагара. Вот как все начинается.
(Следует отметить, что здесь – в первый раз во всем тексте – поэт сообщает нам, что у Тирумаламбы Деви и Алии Рамы Райи было двое детей, оба мальчики, оба уже взрослые, в битве при Таликоте они служили лейтенантами при своем отце. Можно даже сказать, что подобное опущение в тексте является ошибкой. И все же кто среди нас – после всех прошедших веков – способен понимать, какими причинами могла руководствоваться Пампа Кампана? Возможно, она никогда с ними не встречалась? Возможно, не считала, что они достойны появиться в ее стихах, поскольку до того дня они не совершили ничего стоящего? Как бы то ни было, сейчас они здесь и готовятся к битве.)
– Начинается! – воскликнула Пампа Кампана. Она была похожа на одержимую.
– О, их ружья, их ружья! О, перед ними громадная пушка, а сзади – небольшие поворотные орудия, которые могут стрелять во всех направлениях! А за ними воины с ружьями и лучники! Чужеземцы из Туркменистана, о, это меткие стрелки, они лучше наших португальских наемников! О, их арбалеты намного смертоноснее наших луков! О, у них персидские кони, они разворачиваются гораздо быстрее, чем наши бедные, огромные, медлительные, неповоротливые слоны! О, их копья длиннее наших! О, приближается беда! Беда!
– Армия Биснаги отступает! Нас больше, но их атака ужасна, у них более современное вооружение, мы отступаем, отступаем!
– Так значит, все закончилось? – рыдала Тирумаламба. – Мы проиграли?
– Мы сражаемся против моря! – возопила Пампа Кампана. – О, прилив меняется! Наши ракетные батареи бьют по ним! Справа Венкатадри и его тяжелые орудия! О, солдаты Бидара сломлены, они бегут врассыпную! О, Голконда отступает! Браво, храбрый Венкатадри! И Тирумала Райя на левом фланге ничуть не менее храбр! Он собирает силы! Он атакует! Биджапур, место, где родился этот заговор, Биджапур тоже отступает!
– Ах! Ах! – вскричала Тирумаламба, – так значит, мы побеждаем? Сегодня наш день?
– О, битва в сердце битвы! Вот Хусайн-шах Ахмаднагарский на своем боевом коне несется то туда, то сюда. Только посмотри, как подбадривает он свои войска! Смотри, как они бьются!
– А мой муж, – закричала Тирумаламба Деви. – Что с царем?
Пампа Кампана замолчала и закрыла лицо руками.
– Царь! – во весь голос орала Тирумаламба Деви. – Пампа Кампана, что происходит?
– Увы, царь стар, – причитая, продолжала Пампа Кампана, – он стар, а бой длится долго. Он слишком много времени провел верхом на этом слоне.
– Что случилось? – кричала Тирумаламба Деви. – Расскажи мне сейчас же!
– Мне жаль нас всех, моя царица. – Из невидящих глаз Пампы Кампаны текли слезы. – Царь… царь… ему нужно было пописать.
– Пописать? Пампа Кампана, ты сказала “пописать”?
– O, царь слез со своего слона, чтобы облегчиться. Он был на земле. О, тогда появились слоны Ахмаднагара! Твари Хусайн-шаха! Я вижу хобот слона. Он вытягивается! Он обвивается вокруг твоего мужа! Он схватил царя, а струя так и продолжала бежать.
– Он захвачен? О, день ужаса, день гибели!
– O, моя царица, моя царица, я не осмеливаюсь сказать то, что должна сказать. Я не могу произнести эти слова,
