Пирамида предков - Ильза Тильш
Городская площадь, на которой все было черно от русских, (хотя униформы они носили совсем не черные), сотни, тысячи русских, кто-то забрал отца, и мать пошла через площадь к ратуше, среди всех этих стоящих, сидящих и лежащих русских солдат, но они ничего ей не сделали, они просто пропускали ее, к тому же у нее была повязка Красного Креста на рукаве, она спросила в ратуше об отце, и один чех, которого она хорошо знала и который был пациентом Генриха, сказал, что она может быть спокойна, доктор вскоре вернется, с ним ничего не случилось.
Однажды к нам принесли немецкого пленного, говорит мать, молодого человека со сломанной ногой. Генрих наложил на нее шину и перевязал. У этого солдата был небольшой, обтянутый грубой кожей, ранец. Мать открыла его и заглянула внутрь, там не было ничего, кроме одной надкусанной сырой картофелины.
У нее был тогда крохотный кусочек сала про запас, она положила его солдату в ранец.
У другого в кармане оказалось пять (или шесть) бобов, рассказывает тетя Хедвиг, он сказал, что когда голод становится нестерпимым, он жует эти бобы. (Тетя Хедвиг дала этому солдату кусок хлеба, да у нее самой ничего больше и не было.)
Спрашивать, ждать, что тебе ответят, пытаться составить целостную картину из отдельных оброненных фраз, из брошенных невзначай замечаний, а потом снова и снова дополнять ее рассказами других людей. Например, один мой бывший одноклассник, которого я, Анна, повстречала спустя тридцать лет, вспоминает, что на большом лугу за домом его родителей было целыми днями черно от военнопленных. (Снова это слово, хотя и немецкие солдаты тоже не носили черную униформу.) Он рассказывает, что они ели траву, которая там росла, а когда представлялась возможность, разжигали небольшой костер и даже варили ее. Карл Г., мой школьный приятель, рассказывает, что они ели и листву с деревьев, которые стояли на краю луга. Когда пленных увезли, на деревьях вообще не было листвы. Они все просто падали от голода, говорит Карл Г.
Помнит он и те гигантские стада, которые гнали в направлении Брюнна, быки, коровы, свиньи, козы, весь скот русские выгнали из конюшен и коровников крестьянских дворов и согнали в одно большое стадо, а Карл должен был помогать при отгоне стада куда-то в сторону Брюнна, но в пути ему удалось сбежать.
Радуйся, что тебя там тогда не было, говорит мать, что ты этого не видела.
Не видела, как дед в поисках чего-либо съедобного вышел на виноградник, чтобы принести спаржи, как он там, в грядках спаржи, наткнулся на трупы двух мертвых парней (забитых до смерти, а не застреленных!) Как родителям одного из одноклассников Анни сообщили, что их сын; избитый до смерти, лежит на свекольном поле, как они взяли тележку и пошли забирать своего сына.
Нет, никто не рассказывает все по порядку, об этом никто не хочет помнить, все рады, что прошлое уже далеко позади.
(Представь себе только, говорит Бернхард, что с тех пор, как во всем мире ведутся войны, только нам посчастливилось долгое время прожить в мире!)
Неужели я, Анна, до сих пор хожу по дому, грезя наяву, с зеркалом в руках? Возникают ли среди туманных пятен, появившихся на этом зеркале в течение десятилетий, картины, которые мне лучше было бы забыть?
Нет начала без конца, говорю я. И если я знаю начало, я хочу знать, каким был конец.
Генриха не посадили в лагерь, в который переместили основную часть немецкоязычного населения Б., и его жену тоже не погнали туда, он должен был дальше лечить своих пациентов, насколько это было возможно, хотя ему не позволили жить в своей квартире и лишили всех инструментов и медикаментов. Было очень много больных, говорит мать, прежде всего женщин. А когда приехал новый чешский врач, Генрих стал больше никому не нужен.
В середине июня ему сообщили, что он должен покинуть страну. Это не было официальным требованием. К нему пришел какой-то человек, сказал, что у него болят зубы, и попросил помощи. Вот этот человек и посоветовал ему уехать.
Почему я должен уезжать, сказал отец, ведь я никому ничего плохого не сделал.
Ну, сказал человек, достаточно иметь одного-единственного врага.
У меня нет врагов, ответил отец.
Этого никогда нельзя знать точно, сказал человек.
Человек подошел к окну и посмотрел на улицу, потом он подозвал отца и показал вниз.
Он увидел на улице тетю Ветти, маленькую, толстую, в роговых очках, в сопровождении двух мужчин, а сзади шел третий с автоматом, и дуло автомата было направленно тете Ветти прямо в спину.
Да, сказал человек, который сообщил отцу о том, что ему необходимо уехать; эта женщина тоже, по сути дела, никому ничего плохого не сделала.
После этого, сказала мать, мы решили уехать той же ночью.
Перед отъездом мать еще раз, тайно, побывала в квартире, в которой она со своим мужем и дочерью прожила так много лет. Квартира была пуста, исчезли последние предметы обстановки, так же как и раскладушки из лазарета. Только черный рояль стоял целый и невредимый в одной из комнат, да в углу гостиной лежала маленькая, склеенная из разноцветных кусочков дерева сигарница в виде домика с оторванными дверками.
А на стене, рядом с печкой со слюдяными окошечками, как всегда, висело изображение святой Анны, говорит мать, маленький образок, писанный маслом по жести, я взяла его с собой.
Ночевали они тогда в ванной какой-то квартиры, захваченной русскими офицерами, эти офицеры были очень добры к ним и часто приглашали их пообедать.
Нет, говорит мать, это была не ванная, а кладовка.
Ванная или кладовка, говорит отец, не важно, в любом случае это было крохотное помещение.
Отец стал готовиться к выходу; прежде всего он снял шляпу, которую было уже надел, и повесил ее на крючок.
Это была, по его словам, красивая фетровая шляпа, купленная незадолго до того. Жалко, красивая была шляпа, сказал он. Тогда, говорит мать, он взял свою старую, очень потертую шляпу и надел ее, в этой потертой шляпе он и ушел, и еще долгие годы вынужден был обходиться ею, потому что у него не было возможности купить себе другую шляпу, а прежнюю он оставил.
Отец был беден, как нищий, когда уходил; наверняка у него было чувство, что такая красивая шляпа не смотрится на голове нищего. Может быть, он боялся, что эта новая, красивая шляпа сильно выделит его из толпы, привлечет к себе внимание.
А может
