Дар - Элеонора Бостан
Через каждые 30-40 сантиметров он давал себе отдохнуть, понимая, что слишком резкий подъем, скорее всего, уложит его на асфальт, иногда глаза отказывались его слушаться и закрывались, он медленно уплывал, и это было так приятно, так легко…а потом он с силой кусал щеки или язык, чтобы прийти в себя, чтобы не сдаться. Наконец, после, казалось, нескончаемой борьбы длиной в сотню лет, он встал прямо, тяжело опираясь о стену какого-то высокого здания, зеленый козырек книжного магазина был совсем рядом.
Надо перевести дух, сказал он себе, надо собраться, потому что это последний раз, когда со мной такое происходит, с меня хватит этого дерьма, пора «поделиться с ближним».
Некоторое время он постоял, делая глубокие вдохи и готовя себя к финальному броску, а потом медленно отпустил стену и шагнул по направлению к книжному магазину. «Один маленький шаг для меня…», – вспомнил Антон слова американского астронавта, высадившегося на Луну, как же го звали?
– Нил Армстронг, – прошептал Антон, удивляясь, как мозг может хранить и находить самую невероятную информацию в самое странное время. – Да, один маленький шаг для него и большой шаг для всего человечества. О, черт…
Мир снова закружился, как будто он сам вдруг оказался на Луне или на какой-то другой планете с нестабильным грунтом. Антон едва успел ухватиться за стену, прежде чем гравитация уложила его на чистый асфальт. Я космонавт, мелькнула мысль, застрявший на чужой, враждебной планете, и я так хочу вернуться домой. Тогда старайся, сказал себе Антон, осталось ведь совсем чуть-чуть, главное ты сделал, только доберись до проулка или до поворота и отдай ее, покончит с этим. И вернись домой.
Ухватившись за стенку, Антон побрел вперед, медленно, как тяжелобольной человек бредет по больничному коридору. Зеленый козырек книжного магазина медленно, но приближался. За ним будет проулок, думал Антон, и угловое здание кафе, целых два варианта, только не останавливайся, доведи это дело до конца.
Шершавая стена высотки под его руками соединилась с гладкой штукатуркой книжного магазина, кажется, этот цвет называют мятным, подумал Антон. Он уже понял, что его разум специально забивает себя всякой ерундой типа мятного цвета или фразы первого человека на Луне – все, что угодною лишь бы не думать о том, что предстояло сделать его хозяину. Что ж, хоть какие-то защитные механизмы в моем теле еще работают, подумал Антон, значит, есть надежда.
Никто по-прежнему не обращал на него никакого внимания, больше никаких комментариев или хотя бы взглядов, все шли мимо, как будто для них не существовало ничего, кроме серого асфальта и таких же серых мыслей в их головах. А Антон продвигался к цели, понимая, что ему придется отпустить стену, придется найти в себе силы стоять более-менее твердо…но пока он просто двигал рукой по блекло-бирюзовой штукатурке стены, приближаясь к первому из двух больших окон. Впереди, совсем рядом гудели машины, деля дорогу на перекрестке, пищал светофор, оповещая слабовидящих, что пришло время пешеходов, пришло время идти. На миг оторвавшись от стены, Антон переместил руку на металлический подоконник, чувствуя, как возвращается неуверенность, как предательски ведет себя асфальт под ногами. Ничего, твердо сказал он себе, доберусь до проулка и передохну, это не будет длиться вечно, скоро отпустит. А если нет, я заставлю себя стоять и ходить, потому что это финишная прямая, а по ней, как известно, летят без тормозов.
Холодный металл под ладонью заставил его инстинктивно повернуть голову, он увидел в начищенном стекле свое отражение и замер. В сером свете дня на него смотрел призрак, тощий и почти прозрачный, лишь потускневшие рыжие волосы напоминали, что их обладатель пока еще в этом мире… даже если одной ногой уже в другом. Одежда висела на нем, как на скелете, да собственно, он уже был ходячим скелетом, ему самому было непонятно, как в этом иссохшем теле еще теплится жизнь. Антон поднял руку, поднес к лицу, чувствуя ужас – его новый верный спутник и друг, как правило, проявляющий в сопровождении своей невесты – отчаяния. В отражении его рука уже не выглядела человеческой, это была костлявая клешня ожившего мертвеца, обтянутая сухой кожей с синими ниточками вен. Возможно ли вернуть все, задался вопросом Антон, неужели на такой стадии я все еще могу повернуть все вспять? И как я дошел до такого? Как такое вообще могло произойти со мной?
Ощущение невесомости, нереальности и страха окутало его, он застыл, глядя на свое жуткое отражение, не в силах сдвинуться с места или хотя бы закрыть глаза. Поэтому он и заметил какое-то движение внутри. С трудом сфокусировав взгляд, Антон увидел продавца, тот стоял в совершенно пустом магазине в своем старомодном зеленом, как брезент козырька фартуке и смотрел на него. Лысоватый мужчина лет 40 с лишним в больших роговых очках, он стоял неподвижно, и выражение ужаса и отвращения на его лице было таким явным, что Антон сумел разглядеть его даже сквозь стекло в неосвещенном полутемном помещении. Вся фигура продавца была пронизана этими чувствами, и Антон подумал, что тот тоже напоминает привидение, застрявшее между мирами, как пловец на середине реки.
С трудом оторвав взгляд, Антон медленно опустил руку и двинулся дальше. Смотреть все равно было не на что, ни его пугающее отражение, ни похожий на призрак продавец не радовали взгляд. Свой свояка видит издалека, подумал Антон, осознавая, что люди вокруг не замечали его, поэтому не доставляли дискомфорта, а этот странный мужчина видел его. А в таком состоянии зрители не нужны никому.
Все еще держась за здание магазина, Антон удалялся от окна, чувствуя на себе взгляд продавца, но, конечно же, он не обернулся. А добравшись до второго окна-витрины, он уже начал сомневаться, является ли тот мужчина живым. После увиденного отражения, он бы этому нисколько не удивился, он и сам был уже почти мертвецом, а ведь по ТВ часто показывают истории о том, как умершие видели обитателей «другой стороны» перед смертью. Ну уж нет, решил Антон, так просто я не сдамся, старик сказал, что в любой момент можно все исправить, надо только принять решение. И я его принял.
Он уже почти добрался до проулка, пройдя под зеленым козырьком и миновав второе окно, там он даже не стал поворачивать голову, не то что останавливаться.
