Затерянный книжный - Иви Вудс
– Но живая она стоила денег. За мальчика, конечно, дали бы еще больше, но и она обеспечила меня кругленькой суммой.
Он посмотрел на меня и усмехнулся. Он смеялся над моим незнанием, совсем как в далеком прошлом, и я, будучи младше, соображала не так быстро, как он.
– Ты понятия не имела, не так ли? – Он с победоносным видом сделал глоток. – Старина Пэдди сохранил это в секрете…
Я схватила с комода нож и бросилась на него.
– Да поможет мне бог, Линдон, но, если ты немедленно не расскажешь мне всю правду, я выколю тебе глаза!
– Спокойнее, старушка, а то еще поранишь кого ненароком. – Он небрежно развалился в кресле. – Я продал ее бездетной паре, которая очень хотела иметь ребенка. Линч все организовал – видимо, ему не впервые случалось проворачивать подобные сделки.
– Она… жива? – Я едва могла дышать и уперлась руками в спинку стула, чтобы не упасть.
Он ничего не ответил. Похоже, что-то пошло не так, как он рассчитывал.
– Ты, кажется, испытываешь облегчение?
– О боже… Ты и правда понятия не имеешь, да?
– О чем?
– Что это значит – любить кого-то! – На мгновение я почувствовала себя лучше, но следом на меня обрушилось понимание глубины его бесчеловечности. – Ты продал собственную внучку!
Я бросила на стол статью мистера Тернера, а потом развернулась, чтобы уйти.
– Ты что, даже не спросишь меня, где она?
– А ты бы сказал, если б я спросила?
Он ухмыльнулся.
– А ты хорошо меня знаешь, малышка Опал.
Это стало последней каплей. Только Арман называл меня так, когда-то давно, в прошлой жизни.
– Послезавтра все узнают, каков ты есть на самом деле.
Я вышла из гостиной. Почему-то я все еще держалась на ногах. В холле я прошла мимо экономки, которая одарила меня странным взглядом. Я потерялась в бесконечном лабиринте эмоций и воспоминаний, которые больше не сплетались в единое полотно. Моя дочь жива. Вот за что нужно было держаться.
Уже у дверей я услышала громкий звук. Выстрел. Я замерла. Следом почти сразу раздался женский крик. Я не обернулась. Я приказывала ногам двигаться, шаг за шагом, а оказавшись на улице, сделала судорожный вздох. Я знала, что у меня был выбор. Эта ужасная череда событий могла стать моей новой историей – той, которую я была обречена носить с собой вечно, – или же могла умереть вместе с Линдоном. У меня был выбор, и мне предстояло совершать его каждый день до конца жизни.
Глава 53. Марта
Стемнело. Я чувствовала себя в безопасности в нашем маленьком коконе. Это было такое облегчение – наконец впустить в свою жизнь Генри, поделиться всем, что я не хотела больше нести в одиночку. Мы знали, что нас не просто тянуло друг к другу: в каждом поцелуе, в каждой ласке таилась какая-то магия. Я с трудом могла поверить, что он был моим, что эти глаза смотрели только на меня. Он шептал мне в шею разные глупости, гладил кожу кончиками пальцев и, что было приятнее всего, заснул в моих объятиях.
Мадам Боуден так и не объявилась, и я подозревала, что она уже не вернется. Пусть это говорила во мне та самая интуиция, но я догадывалась, что она всегда знала об этом здании куда больше, чем показывала. Как и обо мне. Кем она была? Что за проверки устраивала мне? Ее подруги с той вечеринки были в этом как-то замешаны? Все это было не более чем инсценировкой? Я не обладала всей полнотой картины, но не могла больше обманывать себя и считать свое появление на Халф-Пенни-Лейн чистой случайностью.
Вместе с этим пониманием пришло и другое, замечательное. Я снова могла читать Генри так же ясно, как и в тот день, когда мы только встретились. Даже сквозь сон я видела его воссоединение с отцом и, несмотря на противоречивые эмоции, которые он испытывал по этому поводу, ощущала, как много это значит для него. Может, вовсе не любовь блокировала мои способности. Может, это была полная противоположность любви к себе. Чтобы оставаться с Шейном, несмотря на то, как он относился ко мне, мне пришлось неведомым образом отказаться от части себя. Заглушить внутренний голос, который твердил: что-то не так. Игнорировать ту сторону личности, которая знала, что я не заслуживаю подобного обращения. Что я достойна куда большего, чем просто быть чьей-то боксерской грушей. Я утратила способность понимать Шейна, когда выбрала закрыть глаза на себя и свои потребности. С Генри было так же. Я отказывалась видеть, как сильно люблю его, как нуждаюсь в нем.
Я почувствовала, как он пошевелился рядом со мной. Его волосы, слегка влажные на лбу, пахли бумагой и осенним ветерком. Я осторожно выбралась из постели, стараясь не разбудить его, и проскользнула наверх по лестнице, чтобы взять со столика в прихожей мою книгу. Я устроилась в одном из кресел мадам Боуден и прочла последние несколько страниц.
«Если что-то потеряно, это не означает, что надежды нет. Это значит лишь, что пришла пора терпения, ожидания. Потерянный – не значит навсегда ушедший. Потеря – это мост между мирами, где боль прошлого может превратиться в истинную силу. Ключ от этого особенного места всегда был у вас, но теперь вы готовы наконец отпереть двери.
Каждый человек несет в себе особый дар, который, если им воспользоваться, поможет преодолеть страхи. История, передаваемая через память, жизни, которые молчаливо открываются вам, книги, которые мягко шепчут вам на ухо обо всем, что хранят, механические игрушки, оживающие в добрых руках, древности, спасенные и возрожденные для новой жизни, – это и есть истинное волшебство этих стен. В них сокрыта энергия, которая может стать чем угодно. Она прячется от всех, кроме истинно верующих, и это крошечное зерно, хранящее память обо всем, чем оно когда-то было, может снова стать цветущим садом.
Готовы ли вы переступить порог и заявить о том, что принадлежало вам по праву рождения?»
Я ощущала тело как нечто стойкое, приземленное, как дерево, чьи корни уходят глубоко в землю, в то время как мой разум парил на ветру, как перышко. Вот она, моя дорога. Я не выбрала бы сама все, через что прошла с Шейном, но в итоге оказалась здесь, в поисках чего-то лучшего. Опалин была права – я чувствовала свою силу. Не эгоистичную, но спокойную, осознанную. Будто я наконец готова взять свою жизнь в свои руки.
А потом я вспомнила кое-то, о чем сказал Генри. Или, вернее, о чем он умолчал. Чутье подсказывало мне, что это важно, и теперь я была готова
