Почтальонша - Франческа Джанноне
– Не хотел омрачать отпуск дурной вестью… – сделал он попытку оправдаться.
Лоренца одарила его укоризненным взглядом и вынула телеграмму из конверта. Прочитав ее, она будто обезумела. Потребовала, чтобы Антонио немедленно, сию же минуту, отвез ее в Лиццанелло.
– Ночь на дворе, куда мы поедем? Одумайся!
– Плевать мне, что ночь! Я должна быть рядом с ним, я ему нужна! – кричала Лоренца.
Антонио схватил дочь за руку и возразил – шепотом, но строго:
– Ты нужна мужу. Ты должна быть рядом с ним.
Лоренца застыла, ошарашенно распахнув глаза.
– Ступай спать, Лоренца. Не серди меня.
Лоренца вырвалась.
– Либо ты меня отвезешь, либо я пойду одна. Прямо сейчас. Пешком!
Шум разбудил Томмазо и Агату. Встревоженные, они сбежали вниз.
– Да что стряслось? – спросила Агата, прижав руку к груди.
– Лоренца, все хорошо? – поинтересовался Томмазо, кладя руку ей на спину.
Лоренца впилась в отца горящим взглядом, ожидая, что тот придумает какое-то правдоподобное объяснение.
– Ничего, не переживайте, – успокоил их Антонио. – Неприятности на маслодельне, – добавил он, помахав желтым конвертом. – Утром надо будет скататься в Лиццанелло, но к вечеру постараюсь вернуться.
Агата тяжело вздохнула:
– Вы меня в могилу сведете!
– Ты из-за этого разбушевалась? – спросил Томмазо жену. – Он же сказал, что вернется завтра, не переживай. Никуда он не денется.
Он поднял глаза на Антонио и улыбнулся, будто говоря: ничего-ничего, к вспышкам Лоренцы мы все давно притерпелись.
– Я лучше поеду с ним, чтобы уж наверняка вернулся, – возразила Лоренца. – Ясно? – повернулась она к мужу. – Завтра еду с папой.
* * *
– Даже не верится, что все почти готово, – прокомментировала Анна, уперев руки в боки и оглядываясь по сторонам. За несколько месяцев дом Джованны преобразился, став именно таким, каким его представляла Анна, вплоть до мельчайших деталей. На входной двери появилась деревянная вывеска с изящной надписью черными наклонными буквами: «Женский дом». Это написала сама Анна – своим четким округлым почерком.
Внутри свежевыбеленные стены придавали помещению ощущение чистоты и простора. От старой кухни, справа от главного входа, остались лишь плита с мойкой, навесной шкаф и пара полок. Все остальное пространство занимал массивный прямоугольный стол в окружении стульев. В центре него красовалась ваза с цветами. У другой стены примостились швейная машинка и высокий стеллаж, уставленный швейными принадлежностями и инструментами для работы с папье-маше и керамикой. Незадолго до этого Анна объясняла Антонио, что хочет открыть в Доме еще и ремесленную мастерскую, а изделиями торговать прямо здесь или на рынке. На каждом будет стоять клеймо «Женский дом», а вырученные деньги, до последней лиры, пойдут в карманы женщин-мастериц.
В комнате слева, бывшей гостиной, теперь располагался учебный класс с доской, партами и стульями. В библиотеку, помимо школьных учебников Роберто, Анна принесла и свои любимые романы – от «Мадам Бовари» до «Грозового перевала».
На втором этаже из двух комнат устроили две общие спальни на десять кроватей: шесть в одной комнате, четыре в другой. Анна даже раздобыла пару колыбелек.
Торжественное открытие планировалось через месяц – 29 ноября, в день рождения Карло. Так в итоге решила Анна. Открыть Женский дом раньше было никак невозможно.
– Да уж, почти, – мрачно вздохнул стоящий рядом Антонио.
– Да что с тобой сегодня? Будто витаешь где-то.
– Прости…
– Нет, правда, ты какой-то… не знаю. Грустный, что ли.
– Да так, думаю о своем, – пожал плечами Антонио.
– И о чем же, позволь узнать?
Антонио помолчал несколько мгновений.
– Пойдем подышим, – предложил он, протягивая Анне руку.
Она сжала его ладонь, и они вместе вышли в сад. Антонио опустился на землю, увлекая за собой и Анну.
– Ну? – не унималась она, скрещивая лодыжки.
– Лоренца меня тревожит, – произнес он спустя мгновение. – Я-то надеялся, что с Даниэле у них все кончено… А выходит…
Анна сглотнула, но промолчала.
– Я за ней в эти месяцы внимательно наблюдал… даже следил за ней…
– Что ты делал?!
– То, что должен был. – Он слегка напрягся. – Знаешь, куда она ездит каждую среду, когда оставляет тебе Джаду?
Анна пожала плечами и отвела взгляд, принявшись перебирать травинки.
– Знаю, что по средам она навещает школьную подругу в Лечче, – солгала она.
– Ну, если она так тебе говорит, значит, безбожно врет.
– И куда же она тогда ездит?
– К нему. Каждую неделю, по средам. Они встречаются в Лечче, неподалеку от Порта Рудиэ, – нервно вздохнул он.
– В голове не укладывается, что ты за ней шпионил…
– Да ты слышишь, что я тебе говорю?
– Слышу.
Антонио вгляделся ей в лицо.
– Что-то ты не слишком удивлена.
Анна в ответ тоже пристально на него посмотрела.
– Потому что я с самого начала знала, чем все это кончится. Помнишь, я ведь тебя предупреждала?
– Анна, ты должна мне помочь, – взмолился он наконец. – Поговори с ней, с Лоренцой. Тебя-то она послушает. Вразуми ее, объясни, что все это неправильно. Останови ее, пока она не вляпалась, пока… Страшно подумать! – он схватился за голову.
– Успокойся, – произнесла Анна, запуская пальцы ему в волосы.
Антонио поднял на нее повлажневшие глаза и шумно выдохнул. Видеть его таким было невыносимо больно.
– Ладно, я попробую с ней поговорить, – утешила она, продолжая гладить его по волосам.
Антонио кивнул, потом взял ее руку в свои, поднес к лицу и чуть прикоснулся к ней губами. Анну будто ошпарило, по спине пробежала дрожь.
– Спасибо, – проговорил он.
* * *
До торжественного открытия оставалось меньше часа, а Анна все мерила шагами комнату и нервно стискивала руки. На ней был кремовый костюм из шелка и шерсти: приталенный жакет и юбка чуть ниже колен – наряд, купленный специально к этому случаю. В кармане жакета лежал листок с наброском приветственной речи – или чего-то в этом духе.
Время от времени Анна останавливалась, бросала взгляд на Антонио и спрашивала:
– А вдруг никто не придет?
– Придут, обязательно придут, – успокаивал он.
В мастерской Анна организовала небольшой фуршет. Бутылки «Донны Анны» и «Дона Карло» с самого утра привезли на «Фиате-508» Роберто с Антонио, пока сама Анна разносила почту.
– Не мой конек, прямо скажем, устраивать приемы и все такое, – вздохнула она, усаживаясь за парту.
Антонио слегка улыбнулся, подошел и пристроился за партой напротив.
– А вот Карлетто был мастак по этой части, – заметил он. – Представляешь, если бы он сейчас был здесь?
– Пригласил бы самого папу римского, – пошутила Анна.
– Это уж точно, – откликнулся Антонио с грустной улыбкой.
Анна же, напротив, не позвала ни единого церковника. Несколькими днями ранее, выходя из бара «Кастелло», она столкнулась с отцом Лучано. Тот направился прямиком к ней, приветственно раскинув руки:
– Доброе утро, синьора почтальонша! Хотел вас увидеть. Иначе пришлось бы идти за вами на почту.
– Меня? Это еще зачем? – спросила Анна, выгнув бровь.
– Ну как же, благословение-то! Надо договориться. Во сколько мне прийти? В этот четверг, верно?
Анна недоуменно уставилась на него:
– Какое еще благословение?
Отец Лучано рассмеялся и повторил:
– Ну как же! Для вашего Женского дома, разве нет?
– Мой Дом ни в каком благословении не нуждается! – отрезала Анна.
Священник в замешательстве отпрянул. Пара мужчин за столиком неподалеку оторвались от карт.
– Всякое новое дело требует благословения Господа нашего, – напыщенно изрек отец Лучано.
Анна скривилась и вскочила на велосипед.
– Мое – нет, извините, – ответила она, пожав плечами.
И укатила прочь, оставив его стоять столбом.
Она снова взглянула на часы: до пяти, когда ждали гостей,
