Почтальонша - Франческа Джанноне
– Может, пока сами выпьем? Только ты и я? – предложил Антонио.
– По-моему, отличная мысль! – отозвалась Анна.
Они подошли к столу. Антонио подхватил бутылку «Донны Анны» и принялся вытаскивать пробку. Анна же взяла два бокала и с улыбкой протянула ему. Он наполнил оба и забрал один себе.
– За Женский дом! – произнес Антонио, поднимая бокал.
Анна чокнулась с ним своим и добавила:
– За нас и наш успех. Santé!
– Santé! – повторил он.
Ровно в пять явились первые гости – Роберто с Марией.
– Прости, maman, мы хотели прийти пораньше, помочь, но замешкались на винодельне, – сказал Роберто, чмокнув Анну в щеку.
– Это моя вина, – поспешила вставить Мария. – Напутала с заказом.
И тут же принялась озираться с привычным изумленным видом, будто все новое ее невероятно восхищало.
Анна выдавила улыбку и отставила бокал.
– Пойдем, покажу тебе все, – позвала она Марию кивком головы.
Вскоре прибыли Лоренца с Томмазо, а за ними Агата с малышкой Джадой на руках.
– А тетя где? – спросила Лоренца.
– Наверху, с Марией, – ответил Роберто. – Кому вина? – поинтересовался он.
– Мне, пожалуй, – отозвался Томмазо.
– И мне капельку, – добавила Агата.
– Добро пожаловать, – встретила их Анна, которая как раз входила в комнату. Следом шла Мария, сцепив руки в замок. Она тут же прильнула к Роберто, и тот обнял ее за талию.
* * *
В три четверти шестого никого все еще не было.
Сонная Джада хныкала и терла глазки кулачками. Агата заметила:
– Малая спать хочет. Может, отнести ее домой, а? – спросила она Томмазо и ядовито добавила: – Тут ведь все равно делать особо нечего.
– Да, пожалуй, – ответил он, вставая со стула. – Лоренца, ты с нами?
– Хочешь, я останусь с тобой, тетя?
Хотя уже стемнело, Анна вглядывалась в поля за окном, скрестив руки на груди. На миг она обернулась и сказала:
– Нет, ma petite, езжай.
Антонио шепнул Агате:
– Я еще задержусь ненадолго.
Жена промолчала.
Когда Лоренца выходила, Антонио строго на нее посмотрел.
– Пока, папа, – попрощалась она, не отводя взгляда.
– Пока, – холодно бросил он.
Потом закрыл дверь и направился к Анне.
– Я же говорила: никто не придет, – пробормотала она.
Он посмотрел на нее с сокрушенным видом и положил руку ей на плечо.
– Мне так жаль… Не понимаю. Должно же быть этому какое-то объяснение…
Взгляд Анны стал жестче.
– Да плевать мне, – отрезала она. – Я все равно не отступлюсь. Думаешь, горстка невежд меня остановит?
* * *
На следующее утро в почтовом отделении Элена рассыпалась в извинениях.
– Я собиралась прийти, честное слово. Но пойми и ты меня: с такими распухшими, как сосиски, ногами куда я бы дошла?
– Ничего страшного, – ответила Анна, не поднимая глаз от писем на столе.
Даже Кармине, стоило ему войти, поспешил сказать, как ему жаль, что он не смог явиться… Но – неожиданное профсоюзное совещание, что ж поделать?
В то утро каждый встречный будто из кожи вон лез, извиняясь перед Анной. Нандо, наливая ей кофе с граппой, сетовал, что хотел прийти, даже бар пораньше закрыл, но тут жена удумала устроить генеральную уборку на чердаке и заставила наводить порядок.
– Уж если ей что в голову взбредет – все, никуда не денешься. Делай что велено и как велено.
– Не переживай, Нандо, – парировала Анна. – Еще успеешь прийти, если захочешь.
Но больше всего ее расстроило отсутствие Джованны. До последнего Анна надеялась увидеть ее в Ла-Пьетре, но тщетно. Когда она вернулась домой к ужину и услышала простодушный вопрос: «Ну как все прошло?», то просто не выдержала:
– А тебе и правда интересно?
– Почему ты так говоришь? – опешила Джованна.
– И ты еще спрашиваешь? Сегодня ты была мне нужна, нужна рядом. А тебя не было. Ради чего это все? Ради кого? Долго ты еще будешь плясать под дудку этого человека?
И она ушла к себе, хлопнув дверью.
Несколько часов спустя, уже лежа в постели с книгой, Анна услышала тихий стук.
– Можно? Мне надо тебе кое-что сказать. – Джованна вошла, понурив голову и закусив губу. – Ты права. Я виновата, знаю. Но пойми, я не такая сильная, как ты…
– Нет, ты сильная, – перебила ее Анна, усаживаясь на кровати.
Джованна покачала головой.
– Нет, не сильная, – повторила она. И присела на краешек кровати, сложив руки на коленях. – Честно говоря, я все еще боюсь, – прошептала она.
– Кого? Этого идиота?
– Нет, не его. Я боюсь себя. Собственных чувств, того, что могу испытать там… Я еще не готова, вот в чем дело.
Анна печально вздохнула и посмотрела на подругу с нежностью.
– Готова, просто сама еще этого не понимаешь.
– Может быть, не знаю, – ответила Джованна. – Но пока я сама во всем не разберусь, ты не вини меня…
– Нет, ты права, – сказала Анна. – Прости и ты меня. Правда. – Она протянула руку, ища ладонь Джованны.
Та потянулась навстречу, накрыв руку Анны своей, будто говоря: между нами все как раньше.
* * *
Как обычно, в первых числах декабря Даниэле принес бабушке Джине одну из первых бутылок нового урожая «Донны Анны». 1951 год обещал стать одним из лучших благодаря солнечному, но не слишком жаркому лету и нескольким благодатным дождям, освежавшим землю в самые знойные дни.
Он постучал.
– Бабуля, это я, – крикнул он, зная, что Джина слышит все хуже.
Но дверь ему открыла Кармела в своем черном вдовьем платье.
– Кого я вижу! – сказала она вместо приветствия.
Даниэле напрягся.
– Бабушки нет?
– Бабушка дома, разумеется. Куда бы ей деться? – ответила Кармела, распахивая дверь. – Заходи.
Он вошел на кухню и, наклонившись, поцеловал бабушку в морщинистую щеку.
– Вот, держи, – сказал он, ставя бутылку на стол.
– Ох, как мило, – обрадовалась Джина. – Открой, пожалуйста. Хочу сразу попробовать.
Даниэле улыбнулся и достал штопор из ящика. Несмотря на свои семьдесят с лишним лет, бабушка все еще любила изредка пропустить стаканчик.
– Давай достанем бокалы, – сказала Кармела. – Я тоже попробую.
Даниэле наполнил бокалы для них обеих, потом предложил бабушке вдохнуть аромат.
– Ну как?
Джина глубоко втянула носом воздух.
– Пахнет отменно, как всегда.
Кармела опустошила свой бокал одним глотком.
– Полегче, дочка, – пожурила ее Джина. – Отец разве не учил тебя? Вино нужно пить медленно.
Кармела причмокнула губами.
– Хорошее, – сказала она и налила себе еще.
– Ладно, мне пора, – объявил Даниэле, погладив бабушку по жестким седым волосам.
– Уже уходишь? Ты ж только пришел! – нахмурилась Кармела. И снова пригубила вино.
– Да, – ответил он, не глядя на нее. – Надо возвращаться на винодельню.
– А Роберто на что? – прошипела она. – Ты вкалываешь больше, чем он.
– Неправда, – вступился за него Даниэле. – Просто сейчас мы занимаемся разными делами. Он еще учится, но быстро все схватывает.
– Как скажешь. – Кармела сморщила нос и допила остатки вина. Потом протянула руку, схватила бутылку и повертела ее.
– «Донна Анна», – прочла она, слегка растягивая слова. – Прямо любопытно, когда же ты, совладелец, назовешь вино и в честь своей матери. «Донна Кармела». Звучит ведь, а?
Даниэле досадливо вздохнул, покосился на бабушку и сказал, что ему и правда пора.
– Не отвечаешь? – вскипела Кармела. – Что такое? По-твоему, я не заслуживаю вина от «Винодельни Греко»?
Сын строго посмотрел на нее.
– Пожалуй, нет.
– Иди, милый, – сказала Джина, пытаясь разрядить обстановку. – Я тебя провожу.
– Никуда он не пойдет, пока не скажет мне в лицо, четко и ясно, что думает.
– Лучше не стоит, – бросил Даниэле и двинулся к выходу.
– А, уходишь? Ну и проваливай, – отмахнулась она. – Весь в
