Лахезис - Юлий Анатольевич Дубов
Я сразу понял, что, подарив Фролычу этот альбом, я сильно подвел своих родителей, хотя уразуметь, почему подвел и каким именно образом, никак не мог. Теперь-то я думаю, что в альбоме были фотографии отца с какими-то людьми, которых посадили либо за генетику, либо за космополитизм. Вот он и испугался, когда этот альбом попал в руки полковнику МТБ. Хотя, скорее всего, Гришкин отец в альбом так и не заглянул. Ему не до того было, ему надо было поскорее наградной пистолет вызволять.
Орленок Эд и девушка Элиза
Совершенно достала меня эта поганая квартира. Непрерывное газетное шуршание — как будто какой-то человек-невидимка днем и ночью ко мне подкрадывается. Из-за этого постоянное ощущение опасности.
Хотя, казалось бы, бояться нечего. При том, что самому Бесику я ни на грош не верю: бандит он и есть бандит, — но зато полностью доверяю его возможностям. Паспорт он мне выправит самый настоящий и все нужные визы проставит в лучшем виде. Это ведь только очень наивные люди могут думать, что этой страной управляют президент с правительством, а на самом деле ничуть не меньше возможностей у Бесика и ему подобных, и на их полномочия никому и в голову не приходит посягнуть.
Так что, пока я этом грязном логове нахожусь, ко мне ни одна прокурорская зараза не заявится — это будет как нарушение государственной границы.
Рискованная ситуация сложится, когда я с новым паспортом в кармане выйду за порог. Бесик, понятное дело, необходимую охрану обеспечит, но, если я правильно припоминаю, обладание поддельным документом образует состав преступления, и тут я уже становлюсь уязвимым. И если до сих пор я формально перед законом чист, то как только паспорт у Бесика возьму и положу в карман пиджака, тут же и окажусь преступником. Впрочем, такая угроза может реализоваться только, когда людей Бесика уже рядом не будет, — на паспортном контроле, например.
Но об этом беспокоиться еще рано. Вполне вероятно, что и среди пограничников у Бесика полно своих людей.
Так что можно спокойно продолжить игру, вот только идиотские песочные часы мешают. Хоть они у меня за спиной стоят, пока я общаюсь с девушкой Элизой, но я их все равно вижу. Они в экране компьютера отражаются, вот ведь гадство какое. В них должна же быть хоть какая-то идея, но я ее совершенно не улавливаю. Не выходят они у меня из головы. Мешают, потому что не понимаю, зачем они, и что сия тяжеловесная аллегория может означать. Это очень раздражает, потому что я же не идиот, и для всяких загадочных вещей вполне могу находить рациональное объяснение. Я, если хотите знать, вполне даже догадливый человек. Вот ведь девушку Элизу я расколол и понимаю теперь, как устроена олицетворяемая ею программа.
А вот интересно, если я расскажу, как и о чем мы с ней разговариваем, кто-нибудь еще догадается, что у нее внутри тикает, или нет. Вот кусочек из нашей беседы.
Элиза: «ТЕБЕ НЕОБХОДИМО ОПРЕДЕЛИТЬ ЦЕЛЬ ИГРЫ».
Я: «Я НЕ ЗНАЮ, КАК ЕЕ ОПРЕДЕЛИТЬ».
Элиза: «ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ?»
Я: «Я ПРОЧЕЛ ОПИСАНИЕ И ИНСТРУКЦИЮ».
Элиза: «ТЫ ВСЕ ВНИМАТЕЛЬНО ПРОЧЕЛ?»
Я: «НА ЭТО ВСЕЙ ЖИЗНИ НЕ ХВАТИТ, Я ПРОЧЕЛ ТОЛЬ. КО ВВЕДЕНИЕ, А ОСТАЛЬНОЕ БЕГЛО ПРОСМОТРЕЛ».
Элиза: «ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ВСЕ БЫЛО КАК В ЖИЗНИ?»
Я: «ДА, А ИНАЧЕ НЕИНТЕРЕСНО».
Элиза: «ЧТО ЕЩЕ ТЫ ЗНАЕШЬ?»
Я: «ЗНАЮ, КАК ДЕНЬГИ ЗАРАБАТЫВАТЬ».
Элиза: «ЭТО МОЖНО ОПРЕДЕЛИТЬ КАК ЦЕЛЬ ИГРЫ?»
Я: «НЕТ, ЭТО МНЕ В РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНИ НАДОЕЛО».
Элиза: «ЧТО ЕЩЕ ТЫ ЗНАЕШЬ?»
Я: «ВСЕ ЗНАЮ, ЧТО СО МНОЙ БЫЛО».
Элиза: «ЧТО БЫЛО С ТОБОЙ?»
Я: «У МЕНЯ БЫЛ БИЗНЕС, БЫЛО МНОГО ДЕНЕГ, ПОТОМ У МЕНЯ ВСЕ ОТНЯЛИ».
Элиза: «КТО ОТНЯЛ?»
Я: «ТЕ, КТО СИЛЬНЕЕ».
Элиза: «ТЫ ХОТЕЛ БЫ СТАТЬ СИЛЬНЕЕ ИХ?»
Я: «КОНЕЧНО».
Элиза: «И ОТНЯТЬ У НИХ ВСЕ?»
Я: «КОНЕЧНО».
Элиза: «ЭТО МОЖНО ОПРЕДЕЛИТЬ КАК ЦЕЛЬ ИГРЫ?»
Вот такой приблизительно разговорчик. Я его очень примерно воспроизвожу, по памяти, потому что ничего не записывал. Никаких письменных принадлежностей в квартире нету, а как в протоколы влезать, я понять не смог. Так вот где-то на этом месте я вдруг начал что-то соображать. Первым делом мне показалось, что эту самую компьютерную Элизу я уже где-то видел. А как вспомнил, где видел, так и началось раскручиваться само собой. Это ведь Одри Хепберн в роли Элизы Дулитл, той самой Элизы, которую на пари профессор Хиггинс учил разговаривать, как подобает настоящей леди. Элиза Дулитл заученно и старательно несла всякую чушь, а окружающие ее леди и джентльмены принимали вызубренные банальности за чистую монету.
Тут я стал за ее вопросами внимательно следить и все понял. Алгоритм, и вправду, был прост. Это не значит, что я мог бы создать нечто подобное, но идея была более или менее понятна. Элиза вылавливала в моем очередном ответе одно или два ключевых слова, после чего, очевидно с помощью заложенных в памяти грамматических правил, формулировала вопрос, относящийся к одному из ключевых слов. Содержание ответов ее не касалось — она представляла собой оригинальный инструмент для извлечения информации, которая, как я позднее сообразил, предназначалась для программ более высокого уровня. Ее не ставили в тупик односложные ответы типа «да-нет», в этом случае она возвращалась на несколько шагов назад, выбирала еще неиспользованное ключевое слово и формулировала новый вопрос. Элизу было трудно сбить с толку, она шла по пунктирному следу из ключевых слов подобно хорошей охотничьей собаке и не отвлекалась на ложные приманки.
Я решил свою догадку проверить и начал экспериментировать. Для начала я несколько раз ее грубо послал, а потом еще сделал ей непристойное предложение. Она все это проигнорировала, и я решил, что программа фильтрует грубости. Потом я попробовал сбить ее со следа и вместо ответа резко сменил тему. Она спросила что-то, не помню уже что, а я напечатал: «ГЛОКАЯ КУЗДРЯ БОКРЮЧИТ БО-КРЕНКА». Эта абракадабра через предполагаемый фильтр проскочила, но Элиза на нее не отреагировала, она ушла куда-то назад и
