У смерти два лица - Кит Фрик
Я заставляю себя идти. Океан мерцает тусклыми отблесками, напоминающими не то штормовые облака, не то двери машин. Я ковыляю по причалу, Иен идет следом.
Когда мы доходим до конца, зрение окончательно фокусируется. Куртка Старр, ее платье и туфли валяются на досках. Ее огромной сумки нигде не видно. Кейли одной рукой держит возле уха телефон, другой нервно похлопывает себя по бедру.
— Не берет трубку. Черт побери, Старр!
— С ней все в порядке, — убеждает ее Майк. — Она просто нас разыграла.
— С чего ты взял? — спрашивает Иен.
Майк пожимает плечами:
— Ее сумка пропала, верно? Или она пошла плавать с сумкой, или взяла с собой смену одежды. Старр и раньше выкидывала всякие шутки.
Мы все ненадолго замолкаем. Насчет сумки Майк не ошибается. Если только ее кто-нибудь не спер. Но кто-нибудь из нас видел, как она входила в воду? Колени подгибаются, и вот я уже стою на четвереньках на краю причала и смотрю вниз. Вода мутна и непроницаема. Легко поверить Майку. Поверить, что со Старр все хорошо, что она стоит за нашими спинами на набережной и посмеивается. Потому что если он ошибается, то мы все виноваты. Мы все слышали, как она сказала, что собирается в воду, и никто из нас даже не поинтересовался, что с ней. Я пялюсь в воду, пока мне не начинает казаться, что я вижу девичью руку, тянущуюся к поверхности. Я вздрагиваю.
— Старр! — кричу я, и тут же руки Кейли крепко обхватывают мои запястья, и она пытается оттащить меня от края.
Потому что там ничего нет. Только жадная мутная вода, исходящая пеной, словно дикий зверь, терзающий зубами опоры причала…
* * *
— В такси ты отключилась, — говорит Кейли.
Ее подбородок дрожит, но голос остается ровным.
— Это было по пути в клуб. Майк настоял, что мы все равно должны поехать, хоть Старр и пропала. Что мы должны вести себя как обычно. Думаю, он нас почти убедил, что это был розыгрыш. А если и нет, то звонок на девять-один-один принесет нам только проблемы. Если она действительно осталась там, спасать ее было уже поздно.
Она делает еще один долгий глоток из термоса.
— Я все равно позвонила из туалета клуба.
Сказала диспетчеру, что видела женщину, отплывавшую от причала. Повесила трубку, не назвав имени, — она поворачивает голову и смотрит мне в глаза. — Даже тогда я уже все понимала. Слишком мало и слишком поздно.
— А где была я? Где, черт побери, была я?!
— Солнышко, да ты и до клуба не доехала. Ты совсем отрубилась в такси, и мне пришлось отправить тебя домой на другом такси.
Я снова закрываю глаза.
В такси пахло индийскими пряностями и старой кожей.
Кажется, я это помню, но я не уверена.
Я откидываю голову на кирпичную стену за нашими спинами. Слова Кейли окружают меня, проникают внутрь, оставляя глубокие раны. Старр. И я позволяю себе вспомнить. Я вспоминаю воду, ветер, хлещущий по щекам. Вспоминаю темноту. Сырой туман, висящий в воздухе. Вспоминаю, как гляжу на воду, в глубине души понимая, что это был не розыгрыш. Что моя подруга где-то там. Тело девушки, укрытое волнами. Вспоминаю чувство вины. Потому что мы даже и не попытались помочь. Мы хотели верить, что Майк сказал правду. Потому что альтернатива была слишком ужасна.
Поэтому я даже ее не рассматривала. Я заглушила правду дешевым виски, и травкой, и бог знает чем еще. Я похоронила ее в глубине сознания на многие месяцы, не признавая ее существования, не пытаясь ее осмыслить, пока не приехала в Херрон-Миллс. Пока не узнала о Зоуи. Пока две истории о девушках, которых поглотили темные воды, не перемешались в моей голове.
Я позволила Майку убедить себя, что Старр на следующей неделе переехала в Орландо. Он сказал, что она нашла там работу в одном из парков развлечений и что приступить нужно было немедленно. И я ему поверила. Зачем ему было бы врать об этом?
И никто ее не искал. Не у всех девушек есть семьи, как у Зоуи. Старр жила отдельно от своих с шестнадцати лет. Из-за нас, из-за наших действий никто даже и не узнал о ее исчезновении.
Старр часто говорила о переезде на юг, где тепло. Я скучала по ней. Я ненавидела ее за то, что она не отвечает.
Хотя при этом была рада, что у нее все так хорошо сложилось.
Кейли протягивает руки и обнимает меня за плечи. Я кладу голову ей на грудь. И начинаю плакать.
34. Октябрь
Херрон-Миллс, Нью-Йорк
Кейден опаздывает. Во вторник после школы Мартина ждет в более новой из двух кофеен на Мейн-стрит за столиком возле входа. Она пощелкивает ногтями по кружке — огромной керамической посудине в черно-розовую косую клетку. Симпатичное местечко, но кофе мог бы быть и покрепче.
Она смотрит в телефон, проверяя время. Не так сильно и опаздывает, всего на несколько минут. Она пришла заранее, очень нервничая перед личной встречей с Кейденом. Теперь, раз уж она пришла, ей хочется поскорее со всем покончить.
Прошло пять дней с тех пор, как Мартина и Астер отправились к развалинам конюшни в Уиндермере. Пять дней с тех пор, как их отвезли на допрос в полицейский участок, и Мартину почти сразу же выпустили, когда миссис Толбот отказалась выдвинуть обвинение во вторжении на ее территорию. Впрочем, это мало помогло. Мама с папой все равно, конечно же, были в ярости. Она под домашним арестом до особого распоряжения, и сегодня она здесь только потому, что соврала насчет школьного проекта после занятий. Она снова проверяет телефон. Если Кейден в ближайшее время не появится, ей придется уйти. У нее всего несколько минут.
Вчера были слушания по делу Астер. Она тоже под арестом, но хотя бы дома, а не в исправительном центре. Мартина не смогла связаться с подругой. Она знает, что Астер обвиняют в сокрытии тела сестры, но больше ей почти ничего не известно. Она видела, как полицейский подобрал сережку с пола конюшни. Она знает, что той ночью Астер допрашивали и она вернулась домой только утром с родителями. Что в какой-то момент после того, как они покинули Уиндермер, Астер передумала и решила сознаться.
— Привет! — Мартина поднимает голову и видит Кейдена; он отодвигает стул, разматывает шарф на шее и садится напротив. — Прости, я задержался. Понадобилось больше времени, чем я рассчитывал.
— Ничего страшного, — Мартина робко улыбается
