Поклажа для Инера - Агагельды Алланазаров
II
Людочкина бабушка – седенькая невысокого роста старушка, брала молоко у какой-то Кузьминичны в соседней деревне. Выходя по утрам во двор умыться, я видел, как она семенит вдоль улочки, лежащей за нашей избой. Если кто-нибудь встречался и спрашивал, куда она идет, бабушка тут же принималась подробно и сердито рассказывать, что-де она еле волочит сейчас больные ноги всего из-за двух глотков молока для внучки. А дорога неблизкая – из одной деревни в другую. И виноваты в этом соседи, которые недавно продали всю такую молочную корову. Да будь эта корова даже одна на все село, жить было бы можно. Ведь что за удовольствие попить парного молочка! А еще лучше поесть блинов со сметанкой…
И бабушка принялась распекать соседей.
На следующий день после приезда она пригласила нас на уху. Кроме ухи на стол подали и жареную рыбу. Подняли первый стаканчик и все разговорились. Рядом со мной сидел Людочкин дедушка. Он вспомнил, как во время войны случайно попал на винный завод, разрушенный бомбой, отыскал там самую старую бочку, кое-как погрузил ее в машину и привез своим товарищам. Это надо было видеть как они обрадовались! В морозный день вино пришлось кстати.
Напротив сидели дядья Людочки: Петька-молчун и очкастый Андрей. Одна рука и нога Андрея были покалечены, плохо повиновались ему.
Людочка, подперев рукой подбородок, слушала все, о чем говорится. Сиди она молчком, может никто и не заметил бы ее присутствия. Но она вопросом выдала себя:
– Деда, а тебе за это дали медаль?
Бабушка, спохватившись, что внучка не спит, стала выпроваживать ее в соседнюю комнату:
– Ты смотри, сама с карандаш, а до всего ей дело, – приговаривала она, легонько подталкивая Людочку к выходу. – Погляди вон, как кошка спит! Завтра снова будет хороший день, пойдешь гулять. А сейчас иди ляг, поспи.
Уходя, Людочка все же успела спросить:
– А дяденьки у нас будут ночевать?..
Разговор за столом перекинулся на рыбную ловлю. Кто-то говорил, что хорошо вот в такой ветренный денек ловить на удочку. Другой предпочитал невод.
Я не пытался вникать в суть спора, потому что в рыбной ловле ничего не смыслил. Петька-молчун тоже сидел и слушал. Но потом вдруг резко поднялся и вышел в другую комнату.
А Андрей, ничего не замечая вокруг, уже вспоминал то время, когда работал в колхозе агрономом. Как-то ему поручили получить в соседнем райцентре два седла. Они же с извозчиком пропили деньги, выданные им для покупки седел, а потом несколько дней он прятался от председателя колхоза, боясь попасться на глаза. Все же председатель разыскал его и крупно ругался. А потом послал кого-то за бутылкой и пригласил Андрея распить ее вместе. О чем они говорили тогда за бутылкой, Андрей не сказал, но чувствовалось, что запомнил он тот разговор навсегда, и случай с седлами тяжелым камнем лежит на его душе до сих пор.
Когда после долгого сидения за столом мы вышли из избы, студеный ветер набросился на нас, пробрав до костей. Слева послышался протяжный гудок проплывающего мимо парохода. Голова у меня кружилась от выпитого, и я на минуту почувствовал себя плывущим куда-то на огромном корабле.
III
Нам с Сашей захотелось прогуляться по реке, и мы попросили у Андрея его лодку.
– А чего ж, – берите, – ответил он. – Раз приехали погулять, значит, и надо гулять.
Саша сел на весла, я устроился на корме. Людочка, тоже собравшаяся с нами, как и наказывала ей бабушка, расположилась на средней скамье, крепко ухватившись за ее край.
Глядя как она с интересом озирается вокруг, как блаженно жмурится на солнечные блики, отражающиеся на поверхности воды я подумал, что не часто ей выпадают такие прогулки. Но вот навстречу вынырнула “Ракета», и Людочка, тотчас забыв все наставления бабушки, вскочила со своего места. Казалось, она кого-то выискивает среди пассажиров. “Ракета», как и полагается ракете, промелькнула мимо и вскоре затерялась в водной дали.
Девочка тихонько вздохнула и опустилась на скамью. Потом, улыбнувшись солнцу, повторила нам рассказ о том, как на такой же вот “Ракете» за нею приедет мама и увезет ее в Ленинград, и там она станет ходить в школу.
– А что дальше, Ленинград или Москва? – спросила она.
– Надо полагать, Ленинград, – ответил я, подражая местной манере говорить.
– Я тоже так подумала, – сказала Людочка.
Мы гребли с Сашей попеременно. У Саши лодка двигалась ровно и быстро, когда же за весла садился я, она рыскала из стороны в сторону, вертелась на месте, не желая двигаться вперед. Да, оказывается, грести не такое уж легкое дело, как думал я, наблюдая соревнования гребцов по телевизору.
Пообедать мы решили прямо в лодке. Но Людочка вдруг напрочь отказалась присоединиться к нам.
– Не хочу, я сыта, – отворачивалась она в сторону.Когда мы уж устали ее уговаривать, она призналась:
– Бабушка заругает.
– Почему?
– Она всегда ругает меня, когда я поем где-нибудь.
– Откуда же ей узнать, мы-то не скажем, – убеждали мы девочку.
– Э, бабушка у меня ведунья, – погрозила пальчиком Людочка. Догадалась же она, что я в тот раз торта у Серафимы поела!..
– Интересно, как же?
– Не знаю. Села я в тот день дома за стол, а есть не хочу. Бабушка и говорит…
– А сегодня и здесь поешь, и дома, – перебил ее Саша.
Но она стояла на своем. И лишь когда мы прибегнули к обычной уловке взрослых, стали уверять девочку, что, поскольку она отказывается от еды, то не вырастет, а, значит, и не поедет в Ленинград и не поступит там в школу, Людочка сдалась.
Возвращаясь обратно, мы заметили женщину, стоявшую на берегу озера. Я толкнул Сашу локтем и предложил:
– Прихватим с собой соседку?
– Какую соседку? – не понял он.
– А ту, помнишь, что встретили в первый день. Она еще белье развешивала.
– Давай прихватим, – улыбнулся Саша, направляя лодку к берегу. Но женщина, словно разгадав наше намерение, повернулась и торопливо зашагала к стоявшей на отшибе избушке. Мы не понимали в чем дело. Саша закричал:
– Эй, Тоня, куда ты? Поедем с нами!
Тоня остановилась, глядя на нас из-под руки.
– Это же мы, не узнала что ли? – снова подал голос Саша.
Теперь в нашей лодке стало веселее. Тоня много говорила и все время смеялась. Меня так и подмывало спросить, почему она вначале вроде бы испугалась нас.
– О! – Сверкнула она голубыми глазами, когда я все же задал ей этот вопрос. – А ты любопытный! Не испугалась. Просто узнала лодку Андрея.
