Золотой ребенок Тосканы - Риз Боуэн
Она схватила его за руку.
— Нет! Я не позволю тебе этого сделать.
— Но я считался бы военнопленным. И я офицер. Официально они должны обращаться со мной должным образом и доставить меня в офицерский лагерь.
София яростно покачала головой, и шаль упала с головы ей на плечи.
— Они убьют тебя на месте. Я знаю это. Немцы отступают и напуганы. Они не захотят брать с собой пленных. Я не хочу потерять тебя, Уго.
— Я тоже не хочу тебя терять. — Он обнял ее.
Она уткнулась лицом в лацкан его куртки, как тогда, когда упала бомба. Они стояли вместе в тишине. Хьюго нежно гладил ее волосы, утешая, как будто она была маленькая девочка.
— Должен быть способ, — наконец сказал он сердито. София посмотрела на него. — Есть здесь у кого-нибудь машина или грузовик? — спросил он.
Она пожала плечами:
— У нас все забрали. Да и бензина больше нет. Лишь у немногих фермеров остались лошадь или осел. Я знаю фермера, у которого есть телега, на которой он возит урожай на рынок в Понте-а-Мориано. Я слышала, что он помогает сбывать вещи на черном рынке. Но берет за это много денег, а у меня их нет, и продать нечего.
Хьюго нахмурился, отчаянно думая. Затем он снял перстень со своего мизинца.
— Возьми кольцо. Оно золотое. — Он вложил кольцо в руку Софии и сжал вокруг него ее пальцы. — Я не знаю, хватит ли этого, но скажи ему, что мы просто хотим одолжить телегу. Мы оставим ее там, где он после сможет найти ее и забрать.
Она кивнула.
— Я точно не знаю, где он живет, но в деревне кто-нибудь знает. Это очень плохо, что Козимо приходится скрываться, потому что он мог бы нам помочь. Я уверена, что он знает о сделках на черном рынке.
— Нам не нужно, чтобы Козимо что-то знал, — резко проговорил Хьюго. — Нам не нужно, чтобы хотя бы кто-то что-то знал. Мы не можем рисковать. Неизвестно, кому может прийти в голову рассказать все немцам.
— Что ж, ты прав, — согласилась она. — Ладно, я попробую. Я сделаю все возможное. Но это будет нелегко. Я думаю, немцы не оставят нас в покое. И если они опознают одного из убитых как выходца из нашей деревни, тогда все будет кончено. Нас всех перебьют, как скот на бойне.
— Но ведь они не пойдут на это? — все-таки усомнился он. — А как же женщины и дети?
— Пойдут. Они уже поступали так в других деревнях. Все население было убито, потому что жители помогали врагу. Я уверена, что немцы это сделают.
— Тогда, ради бога, иди и найди этого человека сегодня. Я приготовлюсь к побегу и буду ждать. Отсюда видна дорога. Если поедут немецкие машины, я спрячусь в лесу, и ты найдешь меня там.
Она кивнула, явно пытаясь осмыслить то, что предстояло сделать.
Хьюго схватил ее за руку.
— И, София, если это не безопасно, не приходи снова. Спаси себя. Спаси Ренцо. Это все, что имеет значение. Я люблю тебя. Я знаю, что не должен так говорить, потому что ты замужняя женщина, а я женатый мужчина. Я сделаю все, чтобы защитить тебя.
— Я тоже тебя люблю, Уго, — ответила она едва слышно.
Он взял ее лицо в свои ладони и нежно поцеловал в губы. Неожиданно почувствовав, как в нем пробудилось желание, поспешно отошел.
— Иди сейчас, пока еще есть время.
Слезы текли по ее щекам.
— Да хранит тебя Бог, Уго, — сказала она.
— И тебя! — вслед ей, поспешно уходящей прочь, крикнул он.
Глава 34
ХЬЮГО
Декабрь 1944 года
После ухода Софии Хьюго застыл на месте, пытаясь собраться с мыслями. Он, британский офицер, имеющий хорошую военную подготовку, просто обязан придумать план спасения. В барабане револьвера имелось шесть патронов. Значит, можно уложить первых шестерых сунувшихся сюда врагов, если застать их врасплох. Но после этого они наверняка казнят всех жителей деревни. София должна найти человека с телегой и уговорить его помочь. Кольцо было отличным. Увесистая вещица из золота в двадцать два карата. Дорогая. Весьма заманчивое приобретение для простого фермера.
Затем его взгляд остановился на младенце Иисусе. Картину он тоже обязан защитить. Ни один немец не должен к ней прикоснуться. Он с трудом снял полотно со стены, удивившись, насколько тяжелым оно оказалось. Создавалось впечатление, что рама покрыта настоящим золотом, а вовсе не сусальным. Пока он держал картину близко к себе, ему показалось, будто малыш хочет по секрету сообщить ему что-то. Хьюго подмывало снять холст с рамы, свернуть его и засунуть в куртку или в сумку с парашютом. Но художественное образование не позволило ему совершить такую глупость. Старая краска растрескается, и картина будет испорчена. Не говоря уже о том, что она слишком большая и тяжелая, чтобы нести с собой. Ее надо спрятать до тех пор, пока немцев не отгонят на север.
Хьюго вернулся к маленькой двери в стене. Она была сделана из дубового массива, украшена резными панелями, с большой замочной скважиной под старый грубый ключ. Он взял нож и сначала попытался вскрыть замок — неудачно, затем вырезать часть двери, но тоже тщетно. Дерево было слишком толстым, и дверь плотно прилегала к камню. Хьюго не хотел выносить картину наверх, где ей угрожали ветер и дождь. В конце концов он спрятал ее за алтарь. Если тщательно не обыскивать, то ее будет не найти.
Он поднялся наверх, чтобы осмотреться. День был ветреным, с запада надвигались тучи, предвещающие ненастье и затяжные дожди. Хьюго внимательно всматривался в окружающий его мирный пейзаж, но на дороге не было никакого движения, а близлежащие поля лежали голые и пустые. «Заброшенная земля, — подумал он, — такая же, как и я сам». Взгляд его остановился на недавнем оползне, сбросившем часть склона на дорогу. «Смогу ли я добраться до дороги, если София приведет повозку с этой стороны?» — спрашивал он себя. Тихий голос в голове прошептал, что он должен бежать самостоятельно и больше не подвергать Софию опасности.
Хьюго вернулся к развалинам возле часовни, чтобы попробовать отыскать еще что-нибудь полезное — что-то, что можно использовать в качестве оружия, например. Но стены рухнули еще при первой бомбардировке, и последующий удар ничего не изменил. По правде говоря,
