Сочувствую, что вы так чувствуете - Ребекка Уэйт
«Привет, Кеми. Как дела? Ты сегодня с Ханной не говорила?»
Элис задумывается: как сделать так, чтобы сообщение выглядело не особо странным и внезапным? И она идет на хитрость:
«У нее, похоже, телефон сломался. Дозвониться не могу».
Она снова принимается убеждать себя, что все в порядке, когда приходит ответ от Кеми.
«О господи, она тебе тоже это прислала?»
Сообщение, присланное Кеми, очень напоминает то, что получила Элис, вот только оно намного менее внятное.
– Как будто она под чем-то, – говорит Кеми.
– Под чем? – На миг Элис представляет, что Ханну чем-то придавило.
– Под наркотой, – терпеливо объясняет Кеми. – Страшновато за нее. Надо бы убедиться, что с ней все в порядке.
Следуя указаниям Кеми, Элис звонит на охрану в университетское общежитие, и дежурный идет проверить, у себя ли в комнате Ханна. Ханны там не оказывается. Кеми тем временем обзванивает других подружек Ханны – узнать, не разговаривал ли кто из них с ней в последнее время. Никто с ней не разговаривал.
– Наверное, лучше твоей маме позвонить, – решает наконец Кеми, – и рассказать ей. И потом подумаем, что дальше делать.
Необходимость описывать происходящее матери приводит Элис в ужас, как и зыбкое «дальше», но она знает, что Кеми права.
– Хотя про наркоту, наверное, говорить не надо, – советует Кеми, – скажи только, что она ведет себя странно.
Но стоит Элис взять телефон, чтобы позвонить матери, как та по какому-то зловещему совпадению звонит сама. Элис почти не удивляется, что матери захотелось общения вскоре после предыдущего звонка, такое и прежде случалось. Она уже собирается с силами, чтобы не дать матери и дальше в подробностях расхваливать рецепт вегетарианской мусаки, но не успевает Элис открыть рот, как мать опережает ее:
– Элис, мне только что звонили насчет Ханны.
Удивительно, что даже после беспокойных разговоров с Кеми первое, что приходит Элис в голову, это что с Ханной случилась пусть и неприятность, но обыденная – например, что она устроила чересчур шумную вечеринку, или что ее застукали с сигаретой в общежитии, или что она не сдала вовремя какие-нибудь работы. И в то же время Элис замечает, что голос матери звучит иначе – выше, чем обычно, и напряженнее, словно звук чрезмерно натянутой струны.
– С ней все в порядке? – спрашивает Элис. – Что-то случилось? – Внезапно ей становится зябко, хоть она и сидит возле батареи у себя в комнате.
– Она в больнице, – говорит мать.
Мир переворачивается вверх тормашками.
– Она в аварию попала? Что случилось?
– Нет, – отвечает мать. Невидимые колки снова поворачиваются, голос становится еще напряженнее. – Элис, она в психиатрической лечебнице.
Потом Элис несколько месяцев кряду снится кошмар о том, как у нее выпадают все зубы. Иногда во сне она падает с велосипеда и выбивает зубы при падении, но чаще всего они выпадают сами собой, когда она занимается какими-то повседневными делами – например, сидит в читальном зале или бродит по магазину. Это очень странно. Прежде Элис никогда не переживала за зубы. Она всегда очень следит за зубами, и у нее нет ни единой дырки.
После того как Ханну кладут в больницу, Элис с матерью неделю живут в кембриджской гостинице, в двухместном номере. Каждый вечер они ложатся спать, но ни одна из них толком не спит. Ты всегда чувствуешь, когда рядом с тобой в темноте кто-то не спит, – почему так, Элис не понимает. Словно сам воздух меняется, тяжелеет. Элис затихает и старается не шевелиться, точно ей никак нельзя напоминать матери о том, что обе они бодрствуют. А ведь она давно привыкла, что в комнате спит еще кто-то. Вообще-то когда она только переехала в Эдинбург и поселилась в одноместной комнате в общежитии, она еще долго не могла привыкнуть, что не слышит по ночам дыхания Ханны. Теперь Элис каждую ночь представляет, как Ханна лежит на больничной койке, и задается вопросом, спит ли она.
По утрам у Элис пробуждается волчий аппетит, хотя в обычной жизни она почти не завтракает. В маленькой гостиничной столовой Элис каждое утро берет английский завтрак – яичницу, сосиски, бекон, оладьи, бобы – и все сметает. Как ни странно, мать оставляет это без внимания – сидя напротив, она сдержанно пьет кофе и жует что-то из фруктов.
Потом они возвращаются в номер, где Элис устраивается за столиком в углу и пытается писать курсовую о кельтах. Сдать ее нужно в следующий понедельник, но Элис не приходит в голову попросить об отсрочке. Она вообще ни разу в жизни не просила о поблажках. Пока Элис занимается, мать идет прогуляться или делает вид, будто прибирается, хотя на самом деле просто перекладывает с места на место их немногочисленные вещи. Нервы у обеих постоянно на пределе, адреналин зашкаливает, и они вздрагивают от малейшего шороха. Неудивительно, что они не спят.
Днем они ездят к Ханне.
Не то чтобы Ханна – или, скорее, незнакомка, напоминающая Ханну, – особенно горит желанием их видеть.
– Уходите, – убеждает она их, – они знают, что вы здесь. Они в стенах.
– Ничего страшного, – возражает Элис. Она силится говорить уверенно, не желая пугать Ханну собственным страхом.
– Не понимаю, почему я здесь, – говорит Ханна.
– Ты здесь, потому что болеешь, – объясняет мать.
– Это они вам сказали? Я не болею. – Правда, говорит это Ханна неуверенно. – Просто они за мной наблюдают, – добавляет она, – если бы они на меня не смотрели, все было бы отлично. – Снова неуверенность: – Не сомневаюсь, все было бы отлично.
– Ты скоро поправишься, – говорит Элис, – вот только отдохнешь немножко. – Она и сама слышит, как глупо это звучит. От поведения Ханны она леденеет.
Ханна с жалостью смотрит на нее.
– Ты ничего не понимаешь, – бросает она и снова оглядывается.
Элис понимает, что психически нездорового человека без толку призывать к здравому смыслу. Вы с ним всегда руководствуетесь противоположными целями и при каждой беседе испытываете тревожное отчуждение, нездоровое, подогретое ужасом любопытство. Это Элис вынесла из прошлых встреч с тетушкой Кэти. Несмотря на волнение, Элис внезапно осознает, что она никогда не видела тетю Кэти в здравом уме и понятия не имеет, какова на самом деле личность, которую стерла болезнь. Смотреть на Ханну невыносимо, потому что Элис пытается разглядеть в ней сестру, а вместо этого видит сумасшедшую.
После третьего посещения доктор Уолш мягко напоминает Элис и матери, что лекарства подействуют не сразу. Элис плачет, хотя предыдущие два дня умудряется
