На память милой Стефе - Маша Трауб
«Дорогая Луиза. Поздравляю с рождением дочери! Какое же это счастье! Но почему ты мне ничего не написала? Я получила короткую открытку от Алессандро, что ты родила дочь, которую назвали Софией. Прекрасное имя. Что у вас происходит? Видимо, почта работает все хуже и хуже. Ту открытку от Алессандро я получила полгода назад. Не удивлюсь, если в следующем письме узнаю, что София пошла в школу. Всегда твоя, Стефания».
«Луиза, дорогая, я себя всю извела. От вас нет никаких вестей – ни от тебя, ни от Алессандро. Почему? Чем я вас обидела? Что не так написала? Тогда прошу прощения. Или что-то случилось? Лишь бы вы были здоровы, молюсь за вас».
Я прервал чтение. Я смотрел только на Джанну – она поняла или нет? Но Джанна молчала. Сидела, застыв.
– Лея, в каком году родился хозяин этой квартиры? – спросила наконец она.
– Годом позже Софии, – ответила Лея, которая как риелтор знала год рождения своего клиента. Она уже все поняла.
– То есть мы с ним родственники, так? – уточнила Джанна.
– Нет, не так, – ответила Лея. – У вас разные родители. Вы не родственники.
Вот как это объяснить? Я тогда не смог. Но нужные слова нашли мальчишки. Андрей с Мустафой рассказали детали истории.
Стефания приехала в Италию в самом конце 1920-х, когда еще можно было, хотя и с трудом, выехать из СССР, изучать живопись и познакомилась с Алессандро. Они влюбились и поженились в той самой церквушке, принимавшей всех влюбленных и тех, кому отказали бы в венчании в другой церкви, или были против родственники, или находились другие препоны, например, вероисповедание. Спустя неделю после венчания Стефания получила письмо, что ее отец тяжело болен и ей срочно нужно вернуться домой. Что она и сделала. Луиза, которую Стефания считала верной подругой, наперсницей, обещала, что будет сообщать ей обо всем. И присмотрит за Алессандро. Молодым мужем, вдруг оставшимся без жены. Что она и сделала. Так присмотрела за Алессандро, что вышла за него замуж. Но уже официально, в городской церкви, а не в крошечной деревенской церквушке. Брак был также зарегистрирован в мэрии. Луиза была влюблена в Алессандро с детства, они выросли на одной улице. И безумно ревновала его к «этой русской», как за глаза называли Стефанию в округе. Их городок был маленьким, чужаков в нем не приветствовали. Ну, а потом случилось то, что случилось. Когда Стефания уехала на родину, рядом оказалась Луиза с пресловутой кастрюлькой. И она настояла на заключении брака по всем правилам, открыто, а не тайно. Алессандро согласился. Он уже привык к домашней пасте, соусу и тому, что рядом всегда находится Луиза – нежная, тихая, заботливая. Да, первое время он скучал по взбалмошной, яркой, непокорной Стефании, но эти воспоминания очень быстро выветрились из памяти. Как и то, что они сочетались церковным браком. С годами в памяти Алессандро то время превратилось в одно из воспоминаний юности, с ее ошибками, страстями, порывами. Не более того. Странно, конечно, но многие в городе, конечно же, знали, что была свадьба, где Алессандро поклялся перед Богом в верности Стефании. Но все промолчали, понимая, что Луиза – местная и больше подходит Алессандро. Как понимали, что «эта русская», уехавшая спустя всего неделю после свадьбы, возможно, больше никогда не вернется – тем более из этой загадочной советской России. И что теперь делать Алессандро? Лишать себя нормальной жизни, семьи? Так что все закрыли глаза на повторный церковный брак. Свадьба Алессандро и Луизы была большой, шумной, съехались все родственники.
Из писем было непонятно, догадалась ли Стефания о том, что ее Алессандро больше не ее. Она резко оборвала переписку. Неизвестно, написала ли ей Луиза, объясняя, что произошло. Но судя по последующим событиям, Стефания все поняла. Она не прислала гневного письма, не обвиняла, не проклинала. В последнем письме была лишь одна строчка: «Если мой Алессандро счастлив, я тоже за него счастлива».
Выходило, что Стефания, узнав о том, что ее муж снова женился и успел стать отцом, решила, что имеет полное право устроить свою жизнь. Тем более выезд за границу из страны Советов теперь стал практически невозможен. Раз для Алессандро брак, заключенный перед Богом, не имел никакого значения, значит, и она имеет право на новый. Видимо, так она рассуждала. Или ей было просто больно и обидно, и она приняла предложение, которое не заставило себя ждать, – от Воронова. Спустя год после свадьбы она родила сына, которого назвала Александром. А в честь отца ребенка или первого мужа, которого любила всем сердцем, никто уже не узнает. Но наш хозяин действительно был рожден в законном браке. И вырос в семье, где его бесконечно любили – и мать, и отец. Александр, судя по всему, пережил годы репрессий, войну, умер в своей постели, Стефания больше не вышла замуж. Только уже в новые времена, совсем в пожилом возрасте, попросила сына привезти ее в тот самый город, где прошло счастливейшее время молодости. Сын исполнил пожелание матери, только ее жизнь закончилась раньше, чем она смогла вернуться.
– Это был он, теперь я поняла, – вдруг сказала Джанна, нарушив молчание. – Этот Воронов.
…– Да, это был он, – на пороге появилась мама Джанны София, которую бережно держал под руку Жан. – Давайте я расскажу все сама. Это моя история.
Все продолжали молчать. София, тяжело вздохнув, продолжила:
– Мама не была счастлива с отцом. Она его действительно очень любила, но он ее нет. Отец играл, как сейчас говорят, это болезнь – игромания. Все заработанные деньги он проигрывал в карты. Потом начал делать ставки. Ему было все равно, во что играть. Мама разрывалась, пытаясь заработать. Она до последнего дня стояла на рынке. Но нам всегда не хватало даже на самое необходимое. Отец занимал деньги у родственников, но и они в
