На память милой Стефе - Маша Трауб
– Так что тут у вас происходит? – спросила Элена, сделав несколько глотков. Жан тут же подлил еще.
– О, мы пока не знаем, но лично я в предвкушении хорошей истории! – ответила бабуля. – Если бы не моя маленькая задержка, мы бы уже все узнали. Кстати, а как ты меня нашла? – бабуля посмотрела на Элену.
– Раф позвонил. Сказал, что ты избила велосипедиста. И что у него вроде как сотрясение мозга, – ответила Элена.
– Рафаэль, бывший Элены. Они так и не поженились, – пояснила бабуля для меня. – Хороший мальчик, только тугодум немножко. А Элена, как она без конца твердила, «не хотела на него давить». Боже, на мужчин нужно давить, тогда они хоть что-то делают! Раф работает в полиции. Он до сих пор влюблен в Элену.
– Бабуля, у него давно другая девушка, – заметила Элена.
– Всегда найдется женщина с кастрюлькой, готовая сварить пасту. Понимающая и сочувствующая. Не удивлюсь, если она скоро наденет ему кастрюлю на голову и Раф поведет ее под венец, – хмыкнула бабуля.
– Савелий Иванович, – тихо окликнул меня Андрей по-русски и вдруг по имени-отчеству. Обычно он обращался ко мне только по имени, как и все остальные, называя Саулом. Если честно, меня это очень тронуло. Значит, он увидел во мне настоящего учителя, педагога.
– Ты все понял, да? – уточнил я.
Андрей кивнул. Мустафа тоже. Ему не потребовался перевод.
– И что вы им скажете? – спросил Андрей.
– Не знаю, честно, – признался я. – А вы бы как поступили?
– Я бы сказал всю правду, – заявил Мустафа.
– А я бы промолчал. И сказал бы, что ничего интересного не нашел, – ответил Андрей.
– Да, вы оба правы, – заметил я. Но, так или иначе, это не наша история. Мы всего лишь археологи, которые раскопали останки, например, убитого сто лет назад человека. Мы не делаем выводы, а просто сообщаем о том, что нашли.
– Только сейчас есть живые люди, на которых эта история может отразиться, – заметил Андрей.
– Зачем София отдала бабуле письма своей матери? Она могла этого не делать. Сказать, что ничего не сохранилось. Зачем хозяин вас нанял разобрать архив? Возможно, он искал эти самые письма. Я считаю, что вы просто делаете свою работу. Сами говорили, что не можете отвечать за чувства и поступки других людей. Так и не отвечайте, – заявил серьезно Мустафа.
– Если смотреть с этой стороны, ты, безусловно, прав, – ответил я.
Я смотрел на собравшихся в моей квартире людей – таких разных, но таких близких. Если честно, очень боялся обидеть каждого. Увидеть в их глазах взгляд моей матери, говоривший, что я опять не оправдал ее надежд и ожиданий. И снова все сделал не так, как надо. Если собственную мать я привык огорчать, то этих людей совсем не хотел. Они меня любили, верили в мой талант, безусловно, без всяких оговорок. И помогали тоже безвозмездно, ничего не требуя взамен. А еще меня потрясло, что Андрей – тот самый ужасный подросток, с которым я занимался ради гонорара, чтобы не умереть с голоду, назвал меня Савелием Ивановичем. Значит, за это время я сделал что-то важное и полезное. Хотя бы для одного этого мальчишки.
Кажется, бабуля первой заметила, что я все прочел и понял.
– Саул, дорогой, тебя что-то беспокоит? – спросила ласково она.
Я, не удержавшись, подошел. Мне нужен был совет.
– Я боюсь всех расстроить. Сказать что-то не то и не так, – признался я. – И боюсь, история не всех обрадует.
– О, дорогой, ты забываешь, что мы немножко французы, с одной стороны, с другой стороны, итальянцы, а на самом деле кое-кто из нас евреи. А теперь сложи все это в своей голове и подумай – что нас еще может расстроить после того, как мы уже все видели? И пережили смерти близких, предательства, разочарования. Разве я зря так старалась, когда попросила у Софии письма? Да она была рада наконец уже рассказать всю правду. Признаться. Пусть и не своими устами, а через тебя. Так что не бери на себя больше, чем должен. Это не твоя история. Ты просто рассказчик, причем блестящий. Жаль, что тебе раньше никто этого не говорил, – бабуля погладила меня по голове.
Да, жаль, что в меня никто никогда не верил.
– Ну что? – подскочила к нам Лея. – Давайте уже, рассказывайте, а то Жан меня окончательно замучает. Он хочет назвать сына Леонардо! Кто сейчас называет ребенка Леонардо? Саул, спаси меня. Уже расскажи, что ты узнал!
Сначала я хотел рассказать историю. Но потом понял, что это неправильно. Не тот формат и жанр. Мне хотелось пересказать то, что чувствовал автор писем от первого лица. Поэтому я решил читать письма. Мустафа с Андреем мне помогали, переводя на русский и итальянский – Джанна не всегда хорошо понимала французский – непонятные выражения. В тот момент я очень гордился своими мальчишками. Кажется, они это чувствовали. Мария и Ясмина заплакали, когда мы закончили. Мария подошла, обняла меня и сказала, что я изменил их жизнь и она мне бесконечно за это благодарна. Мустафа подошел и пожал руку. Андрей тоже. Лея тихонько плакала. Бабуля качалась в кресле-качалке и молчала. Как и Джанна. Та просто сидела, не двигаясь, не в силах произнести хоть что-то. Элена с Жаном взяли на себя хозяйство – подливали вино, докладывали на тарелки сыр, разогревали остатки лазаньи. Но они тоже молчали. Я ожидал обратной реакции – думал, все начнут кричать, восклицать, размахивать руками, возмущаться. Но никак не ждал такой тишины. Кажется, каждый думал о своем и плакал тоже о своем. Хозяину я решил отправить расшифровки писем или выдержки из них. Это была не моя история, как правильно заметила бабуля.
«Дорогая Луиза. Спустя почти три месяца я наконец добралась до России. Путешествие на корабле меня сильно измотало. Оказалось, что я страдаю морской болезнью. Если честно, плохо помню, как вообще смогла такое выдержать. Меня бесконечно тошнило. Так что описать красоты моря, морскую пену, дельфинов, как ты просила, увы, не могу. Почти все время провела в крошечной каюте, практически не вставая с кровати. Выходила на палубу лишь на остановках, но и другие города не повидала. У меня не было нужной визы, которая позволяла бы спуститься на берег. Теперь предстоит еще некоторое время, чтобы доехать до дома. Уже понятно, что не успела на похороны родителей. Они скончались с разницей в один месяц, пока я плыла на корабле. Сначала умер отец, а вслед за ним ушла и мама. Все
