Индекс Франка - Иван Панкратов
— Не драматизируйте, Виктор Сергеевич, — улыбнулся Потехин. — Максимально близко вы попали в слово «свидетель». По Русенцовой у меня к вам вопросов нет и быть не может. Я уверен, вы всё делали для того, чтобы она… Даже если не выздоровела, то хотя бы пожила чуть подольше. Оставим эту сторону нашего расследования.
«Нашего, — подумал Платонов. — Он хочет сказать, что мы с ним на одной стороне? Или, говоря „нашего“, он имеет в виду полицию в целом?»
— … Дело это, — тем временем продолжал Потехин, — с одной стороны, никуда не ведёт. Хотел Беляков отомстить своей маме — отомстил. Умерла мама. Сама умерла, на операции. Тут вопросов нет. Хотел Беляков для Русенцовой пустышки в бутылочках продавать — хотел. И продавал. Претензий ни у кого не возникало, ни у самой покупательницы, ни у тех, кому она их дальше распространяла.
— Тогда зачем мы психологический портрет Вадима составляем? — удивился Платонов.
— Затем, Виктор Сергеевич, что мы не зря хлеб свой едим, — сурово сказал лейтенант. — Наше дело не справедливость восстанавливать, а цепочку фактов. Чтобы всё логично одно за другое цеплялось. И вот когда зацепится, когда мы сможем всё пошагово себе представить, тогда и ясно станет, в какую сторону за справедливостью обращаться.
Он помолчал немного, чтобы этот поясняющий монолог зафиксировался у Платонова в мозгу, взял фотографии с кровати и, по-прежнему не показывая их собеседнику, пристально посмотрел Виктору в глаза.
— Я вам сейчас кое-что расскажу и покажу… — медленно сказал Потехин каким-то киношным голосом, словно это была сцена из жуткой второсортной мелодрамы. — Вы знаете, что в наш век социальных сетей найти человека и информацию о нём просто. У вас тоже есть профиль в Фейсбуке, — констатировал Потехин. — Под настоящей фамилией, с настоящей фотографией. Пишете неплохо — о проблемах медицины, об антибиотиках, о прививках. Я почитал, мне понравилось, очень познавательно и доступно. Даже подписался на вас. Вы, наверное, не заметили, у вас там подписчиков несколько тысяч. Одним больше, одним меньше… Так вот — у Вадима Белякова тоже есть аккаунты. В Фейсбуке, в Одноклассниках. И знаете, он прекрасно понимает свою проблему, состоит в каких-то группах, занимающихся обсуждением лечения нервных и психических болезней — они по большей части закрытые, но о членстве в подобных сообществах он пишет открыто. В нескольких постах Вадим упоминает форум Русмедсервера — вы, наверное, знаете о таком ресурсе?
— Конечно, знаю. Интересующие меня темы обновляются там редко, но уровень доверия к сайту у врачей в целом высок.
— Не знаю, насколько сам Беляков ему доверял, но аккаунт у него там тоже есть. Да, у нас хорошие специалисты, — он улыбнулся. — Стоило попросить друга из отдела… Из специального отдела. И он быстро нашёл. Нет, я бы и сам сумел, просто чуть дольше бы поковырялся. Но мне надо было знать, что вот этот Вадим Беляков из Фейсбука и «vad2000bel» с Русмедсервера — одно и то же лицо. Судя по ай-пи адресу — выходят в интернет они из одной квартиры, распечатку вам показывать не буду, уж поверьте на слово. Читает этот «вад-две-тысячи-бел» чаще всего темы по неврологии и психиатрии, вопросы задаёт — мне понять сложновато, что-то про лекарства и их эффекты. Я думаю, если сделать официальный запрос и посмотреть все логи сервера, то можно разобраться, чем он был максимально заинтересован; какие темы читал молча, в каких комментировал чаще, в каких реже… В разделе «Биологически активные добавки» есть пара его постов с рекламой, первому из них три года, второму шесть месяцев, так что можно сказать, что занимается он своим делом давно и серьёзно. Но не в этом суть.
Потехин помолчал, подбирая слова, вздохнул.
— Около пяти месяцев назад на форуме в разделе «Разное» появился пост от юзера «Лара Крофт — шестьдесят восемь». В этом разделе для пациентов можно задавать всякие вопросы, не относящиеся к другим темам — чаще всего там ищут лекарства или врачей. «Лара Крофт», судя по числу «шестьдесят восемь», немолодая уже женщина…
— Вы же понимаете, это число может значить что-то совсем иное, нежели год рождения, — перебил Платонов.
— Понимаю, — спокойно воспринял это уточнение Потехин, — но чаще всего именно так и бывает. Я же не записываю сейчас ничего в протокол, тем более такие предположения. Так вот — пост был предельно коротким. «Лара Крофт» искала при помощи пользователей Русмедсервера хоть какую-то информацию о Вере Михайловне Русенцовой, детском неврологе, что уехала несколько лет назад из города, где долгое время работала, и теперь она по каким-то причинам ей очень нужна.
Потехин встал с кровати, прошёлся до двери и обратно, остановился напротив Виктора.
— Её вопрос оставался незамеченным примерно два месяца. А потом на него ответил пользователь «vad2000bel». Ответил словами «Я знаю Веру Михайловну. Хороший доктор. Очень помогла мне в детстве после травмы». Лишнее подтверждение того, что это и есть Вадим Беляков. Между ними завязался непродолжительный диалог, после чего они, я думаю, стали переписываться личными сообщениями, а их без каких-либо санкций из вышестоящих структур прочитать не получится.
— Но вам, конечно, стало чертовски интересно, кому же понадобилась Вера Михайловна Русенцова?
— Да, чего скрывать. Тем более, профессия обязывает. И я ещё раз попросил определить, откуда географически выходит в интернет «Лара Крофт». Ничего предосудительного, просто идентифицировать адрес. И номер договора по этому адресу. И пользователя.
— Мы все под колпаком, — скептически дополнил Потехина Виктор.
— Что вы хотели в цифровой век? Анонимность можно соблюдать, только вообще не пользуясь интернетом. И знаете, что интересно? Договор номер «восемьсот тридцать три шестьсот двадцать семь» заключён четырнадцатого марта две тысячи одиннадцатого года между компанией «Ростелеком» и Платоновым Виктором Сергеевичем, одна тысяча девятьсот семьдесят третьего года рождения, проживающим по адресу…
Платонов от удивления встал. А ещё через секунду ему всё открылось — словно портал в другое измерение. Откуда-то извне обрушилось, словно ледяной дождь, понимание того, что это могло значить. Он увидел всё отчётливо — буквально за мгновенье прокрутив перед глазами сложившуюся картину. Логичную и одновременно ужасную.
— Вижу, вы догадались, — Потехин шагнул ближе к Платонову. — Я отрабатываю все возможные версии и сразу добавлю, что в условно рассчитанное судебными медиками время, когда Русенцова получила травму, вы находились на работе. Поэтому к вам претензий нет. Только лишь вопросы.
Платонов поднял на него невидящий взгляд, прищурился, словно пытаясь понять и расслышать обращённую к нему речь, но получалось как-то не очень.
— Вот фотографии «Лары Крофт», — Потехин протянул Виктору несколько снимков, — взятые из социальных сетей. Не для протокола. Я пока сам не могу понять, в какие дебри забрался, что мне с этим делать и главное — зачем.
Платонов взял фотографии, посмотрел на первую, потом взглянул лишь краем глаза на другие две и опять вернулся к первой.
Лариса на ней была сама на себя не похожа. Прилизанные волосы, собранные сзади в тугую короткую косу (её было не видно, но Виктор прекрасно о ней помнил). Тонна румян; не очень яркие, но идеально очерченные губы, строгий костюм… Так она выглядела во время каких-то деловых встреч или поездок в тот период времени, когда пыталась занять руководящую должность. Снимки были заказаны для резюме и портфолио, фотограф оказался дотошным, занимался с ней двое суток, плюс она потом сама придирчиво прошлась по позам, теням, задним планам, отсеяв чуть ли не восемьдесят процентов работ. Но остальное сыграло свою роль — её приняли на должность коммерческого директора едва ли не из-за внешних данных, потому что на тот момент образования ей явно не хватало.
Виктор смотрел на фотографию долго — по крайней мере, Потехин спустя какое-то время решил кашлянуть и взглянуть на часы, чтобы
