Сочувствую, что вы так чувствуете - Ребекка Уэйт
– Уютно тут у вас, – говорит Джеймс, и Элис надеется, что раз уж он дипломат, то, может быть, на работе врет более убедительно. – Немного погодя я его выпущу, а то взаперти ему некомфортно, – добавляет Джеймс, – но только в этой комнате, при закрытой двери. Ладно?
– Конечно, – соглашается Элис, хотя особой уверенности у нее нет.
– Он дрессированный и послушный. И у вас в комнате все равно грызть почти нечего.
– Это верно.
– Ничего лишнего.
Элис кивает.
– Собственно, вообще довольно пусто, – продолжает Джеймс.
Элис снова невольно окидывает взглядом комнату.
– Только, считай, кровать и комод, – подытоживает Джеймс.
Они возвращаются в гостиную и, как ни удивительно, видят там Ханну – та пришла, пока Элис разбиралась с хорьком.
– Привет, Элис, – здоровается Ханна, заметив сестру. А потом по-настоящему обнимает ее, и от такой щедрости Фортуны Элис захлестывает волной счастья. Может, дальше так оно все и будет: они с Ханной начнут заново с того места, где разошлись. Впрочем, понимает Элис, к тому моменту, когда они разошлись, дела уже достаточно усложнились даже без драматической ссоры. – Спасибо за праздник, – благодарит Ханна.
– Это в основном Кеми постаралась.
– А она то же самое про тебя говорит. Да вы обе прямо скромняги!
– С возвращением! – говорит Элис. Решив, что больше не будет бояться говорить о том, что у нее на душе, она добавляет: – Я так рада, что ты вернулась.
– Наверное, я тоже, – говорит Ханна, – по здравом рассуждении.
– Кеми говорит, ты себе жилье нашла.
– Ага. На следующей неделе переезжаю. Это в Кеннингтоне, буду снимать комнату в доме. Соседи вроде нормальные. Да и мне хватит у Кеми диван занимать.
– Если нужна помощь с переездом, скажи. Я готова. – Она всегда готова.
Ханна улыбается:
– Спасибо, Элис.
И Элис вдруг точно видит себя со стороны: вот она стоит и как ни в чем не бывало болтает с сестрой.
Снова раздается звонок в дверь, волшебное ощущение рассеивается, и Ханна говорит:
– Ну, пойду с кем-нибудь пообщаюсь.
Впрочем, Элис надеется, что за вечер они еще наговорятся.
Она открывает дверь и видит Майкла с Оливией. Элис и не ожидала, что при виде них, даже Оливии, ей станет легче – еще два знакомых лица.
– Спасибо, что пришли! – Элис берет у них куртки и вешает на и так уже переполненную вешалку.
Как всегда, без костюма Майкл явно чувствует себя не в своей тарелке. Сегодня он одет в выглаженную до хруста голубую рубашку и джинсы – возможно, тоже знакомые с утюгом. Оливия в зеленом платье и с красной помадой настоящая красотка. Элис вдруг думает, что за долгое время впервые видит их вместе. От таких мыслей ей делается не по себе, и избавиться от этой тревоги непросто. Она напоминает себе, что о чужих браках извне судить сложно. И все-таки отношения с Оливией складывались у Майкла неожиданно бурно. О помолвке они объявили сразу по окончании университета, но вскоре разорвали ее. Первая свадьба, которую собирались сыграть в Италии, не состоялась – ее отменили в последний момент. Когда спустя три года они снова назначили свадьбу, на этот раз в ратуше Айлингтона, вся семья взвинченно ждала, что и теперь планы пойдут прахом. Ханна предлагала делать ставки, сколько раз Майкл с Оливией успеют разбежаться, пока наконец не поженятся по-настоящему. В те времена Ханна еще не знала, что такое разорвать помолвку, – возможно, позже она отнеслась бы к Майклу с боґльшим сочувствием. И все же, несмотря ни на что, свадьба состоялась, и Оливия явилась на нее безмятежная, в пышном платье цвета слоновой кости, с букетом пионов в руках; на фоне огромной юбки ее талия казалась совсем тоненькой. Во время торжественного ужина, произнося речь, Майкл назвал себя самым счастливым в мире мужчиной. Элис показалось, что он измучен.
– Мы ненадолго, – говорит Майкл, – у меня завтра куча работы.
– В воскресенье? – не удерживается Элис.
– Я сейчас составляю очень важный служебный документ.
– В последнее время вечеринки – это не про Майкла, – встревает Оливия, – слишком много веселья и мало налогов.
Элис замечает, как Майкл стискивает зубы, но все же молчит.
– Я тоже не звезда вечеринок, – говорит Элис, – а сегодня так переволновалась, что меня чуть не стошнило.
– По-моему, вся эта суета ни к чему, – ворчит Майкл, – зачем ты вообще в это ввязалась, Элис? Она едва ли оценит по достоинству.
– Оценит, – не соглашается Элис, – уже оценила.
– Ради меня никто вечеринок не закатывает. – Оливия выразительно глядит на Майкла, когда они все направляются в гостиную.
– В прошлом году я устроил ужин в честь твоего дня рождения, – возражает Майкл.
– Ах, ну да! Обсуждение политики за капучино. Повеселились до упаду!
– Ханна уже пришла? – спрашивает Майкл, войдя в гостиную.
– Да, она вон там, в углу, с Кеми.
Майкл кивает:
– Мне надо с ней поговорить.
– О чем?
– О том, чтобы она действовала разумно. Вкладывала в недвижимость, не тратила все деньги на аренду. Надеюсь, она научилась прислушиваться к советам.
И он направляется на поиски Ханны, оставив Элис с Оливией.
– Раньше он мне тоже давал советы про недвижимость, – грустно произносит Элис, – наверное, теперь я для него отрезанный ломоть.
– Владение недвижимостью – ужасная банальщина, – отвечает Оливия, – и связывает тебя по рукам и ногам. Мне отчаянно недостает свободы.
Элис думает, что едва ли ей тоже недоставало бы свободы, владей она квартирой в Кентиш-Тауне стоимостью полмиллиона фунтов.
– Наверное, когда снимаешь жилье, чувствуешь себя свободнее. Но стабильность – это тоже важно.
– Большинство недугов в нашем обществе обусловлены собственностью, – говорит Оливия.
Элис напоминает себе – при общении с Оливией это превратилось в своего рода ритуал, – что сердце у Оливии доброе (и если Элис не видела достаточно подтверждений того, так это, вероятнее всего, просто от невнимательности). Чтобы предотвратить заученные речи Оливии о пагубном влиянии собственности, она предлагает:
– Принести тебе выпить?
– Я сейчас не пью. – Оливия награждает Элис многозначительным
