Восемь тетрадей жизни - Тонино Гуэрра
И я думаю, что этот фильм „И корабль плывет“ — один из самых значительных фильмов Федерико. Человечество умирает, но поет. Они поют все оперу».
Хотелось продолжать этот разговор бесконечно, и мы еще вернемся в кино, к Антониони, к Ангелопулосу, Де Сика и другим славным создателям киноренессанса. Но мы сидим в доме Тонино. Это потрясающий дом. Он, как и сами люди его создавшие, абсолютное явление художественности. За внешней перегруженностью вещами, их странная содержательная связь, их бесконечный диалог с вами и между собой.
Здесь шкафы, картины, люстры, скатерти, занавески, кувшины, бутылки, куклы — все создано руками Тонино. Как это возможно? И вообще, возможно ли? Нет, талант один не ходит, он ведет за собой другие таланты. Великие поэты, как показывает история, все были художниками. Ведь это так?
«Сейчас мне нравится делать что-то для других, помогать ремесленникам, делать для них что-то такое. Эта игра малого искусства, как я называю ремесленников». Это малые искусства, они являются фундаментом дворцов. И его все более и более стесняют машины, т. е. не руки, а машины начинают делать это ремесло. Ремесло надо хранить, чтобы не разрушалось. Он защищает покинутые церкви, потому что стены покинутых церквей хранят дыхание людей, которые жили прежде нас, раньше нас, и эти стены говорят нам о том, над чем мы должны задумываться, ставить большие вопросы жизни, находящиеся в человеке.
«Где-то уже около 14–15 лет я имею гораздо больше времени в моем распоряжении, у меня оказалось больше времени смотреть на то, что делают руками, потому что ремесло умирает. Поэтому я дал новые темы керамистам, которые делают малые изделия из керамики, — такие фольклорные. Так сказать, народные промыслы. Я многим владельцам ресторанов посоветовал, что вешать на стены, что бы могло составить комфорт тем, кто приходил туда есть. Мне захотелось создать новую мебель. Я приблизился сам к себе, к моей сущности, которая во мне есть, чтобы найти ту наивность, присущую крестьянам, когда они сами себе мебель тачали. И, таким образом, я тоже стал делать мебель. А для некоторых художников из Равенны — мозаики. Особенно я сделал много в мозаике с Марко Бравура. Это один из лучших мозаистов сейчас, с которым я стал вместе работать, потому что некоторые фонтаны, которые мною придуманы, были с мозаикой».
Я знаю, Тонино, что Вы делаете фонтаны. Это потому, что Италия страна фонтанов. Откуда они пришли?
Ясно, что фонтаны пришли ко мне из сказок. Это долгая беседа воды фонтанов с тем, кто на них смотрит. Это похоже на костер или на огонь в камине. Это тот же разговор. Тут разговор воды, а тут огня. Такой искрящийся и влажный шум, который очень нравится ушам мира. Я знаю, что я не сделал архитектурно ничего стоящего. Держался далеко от тех холодных советов, которые, особенно в Италии, сейчас используются в строительстве фонтанов. Поэтому мои фонтаны немножечко сказка, немножечко рассказ. И я им помогаю, этому движению воды, образами или названиями, которые для них нахожу. Например, фонтан в Ричоне называется «Лес воды». И что мне нравится более всего, что он прямо на берегу моря, в конце аллеи перед выходом в море. Я хотел бы, чтобы шум воды сопутствовал нам и днем и ночью. Освежая днем разгоряченные тела, ночью для тех людей, которые выходят с вечеринок, они даже могут освежиться, войти в фонтан и даже немножечко омыться. Вот это мне нравится. И еще я сделал «Ковер-самолет» на воде. Почему он на воде летит? Он уносит наши воспоминания, хотя он неподвижен над водой, он все равно летит по воде.
Лора: «Тонино спросили, почему там еще и две горки. Это воспоминания о тех, кто добывал соль в этих местах. Они напротив бывших соляных складов, которые теперь, когда поставлен этот фонтан, и памятник воспоминания. А вот это „Улитка“ которая ползет. Тонино этим приглашает к медленности, раздумью.
Очень медленно улитка ползет, чтобы люди, стоя у фонтана, на секунду остановились в раздумье для созерцания и самого себя тоже. А в Ториане есть „Дерево воды“. Скульптурное дерево, а ветви — из воды, ветер колышет эту воду и становится похож на притоки реки Мареккья, которая течет там внизу. Реку иногда называют „Дерево воды“, потому что, если смотреть сверху на реку, это дерево воды со своими притоками. Мы можем назвать Мареккья горизонтальным деревом воды».
Тонино: «Я хотел бы разрисовать разноцветными травами берега реки Мареккья. Здесь желтая конопля, светлая, а там голубая трава, ковер разноцветной травы, чтобы человек, проезжая, видел бы эту красоту.
Я хочу, чтобы было больше садов со старыми античными фруктами, вот как я сделал в Пеннабилли „Сад забытых фруктов“, потому что через запах и вкус старых фруктов мы тоже познаем прошлое, а не нужно их выбрасывать и забывать».
Быть может, самая поразительная черта Тонино Гуэрра — это способность к абсолютному, универсальному преображению мира. Волшебная палочка в руках поэта. Дом, город, в котором он живет, фильмы. Живопись, литература, ресторан с голубятнями, даже видение людей — преображение обыденности в сказку, сон, подвластные воображению поэта. Отчасти это в крови, в культурной психологии Италии. Но меня все же интересовала и биография, путь Тонино. Возможно, он последний лист древа итальянского Ренессанса.
«Я жил мальчиком в маленьком городке с родителями, почти неграмотными, исключительными людьми. И для них я
