Птичий отель - Джойс Мэйнард
Буквально через несколько минут появился Гас, рассказав, что столкнулся в деревне с молодой парой, то есть теперь его клиентами по покупке недвижимости. Эти двое явно направлялись в «Йорону», но по какой-то причине решили посидеть у дороги. Гас поздоровался с ними, сказав, что подобрал для них еще один объект, но, кажется, Виктория даже не узнала его.
– Я всегда вижу, когда у женщины критические дни, – сказал мне Гас. – Но с этой было явно что-то покруче. У нее был такой вид, словно она повстречала призрак Маргарет Тэтчер или мою покойную бабушку.
Вечером все прояснилось. Оказывается, Бад захотел пойти с Викторией и поприсутствовать с ней на сеансе. Сеансы проводились в небольшой комнате за прилавком, и Андрес объяснил, что должен остаться с Викторией наедине, потому что работать он будет с ее вибрациями, а чужое энергетическое поле, пусть даже любящего мужа, будет ему мешать. Бад не стал спорить и решил выйти на улицу. Присел на стульчик и стал ждать.
Сначала все было нормально. (Хотя ни Бад, ни Виктория представления не имели, как должен проходить сеанс по астрологии майя. Единственным их опытом в этой области было посещение гадалки на ярмарке в Огайо – да и то они сделали это ради забавы.)
Андрес спросил день рождения Виктории, из чего вывел ее астральный камень – обсидиан. Тотемное животное – тукан.
Он спросил данные о муже. Тотемным животным Бада оказался крокодил, чья энергия концентрируется в реках и морях. Камень – лазурит. Сочетаемость с туканом – хуже не бывает.
– Хоть вы и замужем за этим человеком, – сказал Андрес, – он не ваша судьба. Вы уйдете от него.
Поначалу, как позднее рассказала Виктория Баду, она попыталась отшутиться. Андрес слушал ее, качая головой.
– Понимаю, что вам тяжело узнать об этом. Тукан хочет соединить свою жизнь с этим мужчиной-крокодилом. Вы можете отмахнуться от моих слов, но от судьбы не уйдешь.
– Но я люблю Бада, – сказала Андресу Виктория. – И доверяю ему, как никому на свете. Все мои близкие обожают его, особенно моя мама.
Андрес продолжал кивать, что-то напевая под нос.
– Выпейте это, – сказал он, – и вам станет легче.
Он протянул ей чашу с вязкой, темной жидкостью. Виктория сделала аккуратный глоток.
– Еще, – настаивал астролог. – Пейте до дна.
– Тукан – очень верное существо, – продолжал он. – Даже во вред себе. Ей хочется верить в собственные заблуждения. Она предпочитает оставаться слепой, чем взглянуть в глаза жестокой правде.
Он говорил, и с его глазами происходило что-то странное: казалось, из его зрачков выстреливают лазеры, нацеленные ей прямо в мозг.
Что он там говорит? Комната закружилась перед глазами.
– Признайтесь себе, тукан, что вы боитесь собственной сексуальности, – продолжал Андрес. – Вы выбрали для себя хорошего, надежного человека, но не испытываете к нему страсти.
– Нет же, я люблю мужа, – ответила Виктория.
Конечно, любите. Если б у вас была собака, вы бы и ее любили.
– Вовсе не так.
Допейте.
– Бад – прекрасный человек.
Разумеется. Только разве вы уважаете его? Разве желаете его телесно?
В памяти вдруг стали всплывать картинки. Пятница. Вечер. Они с друзьями сидят в Эпплбиз[150]. Бад уже выпил три кружки пива и взялся рассказывать, как однажды повстречал на ярмарке в Литл-Рок Билла Клинтона.
– Привет, мистер Президент, – сказал Бад и пожал тому руку.
– Зови меня просто Билл, – ответил тот.
Вот и вся история. Виктория слышала ее уже раз сто и помнила, как ей было неудобно перед друзьями, что ее муж повторяется. И вообще, довольно глупо называть президента Биллом.
Были и другие моменты, которые Виктория старалась выбросить из головы, но сейчас вдруг вспомнилось. Например, эта дурацкая футболка с надписью «Живот для пива». В то время он как раз здорово поправился. Виктория старалась не обращать на это внимание, но ей было неприятно.
– Возможно, ваш муж – действительно хороший друг, – не отставал астролог. – Но как любовник он не впечатляющ.
Виктория вдруг вспомнила, как недавно Бад высморкался в бумажную салфетку и положил ее возле телевизора, даже не скомкав. А эта серебряная подвеска с силуэтом штата Арканзас, подаренная им на День святого Валентина? Это что, романтический подарок? И разве нет других способов выразить любовь, кроме как вскарабкиваться на нее перед сном?
– Вы ведь вышли за него, только чтобы угодить своим родителям, разве нет? – сказал Андрес.
– Вовсе не поэтому, – ответила Виктория.
Но, может, все-таки он прав? Голос астролога словно приоткрыл в ее мозгу некую потайную дверь, из которой посыпались самые неприятные воспоминания и все эти ужасные сомнения насчет того, стоило ли выходить за Бада. Ведь, в конце концов, она действительно не хотела расстраивать маму.
– Возможно, в вашей жизни был другой мужчина, – продолжал астролог Андрес. – Некто, к кому вы испытываете страсть и по сей день. Вы же знали, что хотите остаться с тем, другим, но не позволили себе этого. Потому что чувство было слишком сильным. Мужчина, которого вы приводите к родителям, не должен пахнуть сексом.
Виктория подумала про своего однокурсника Алекса. На втором курсе у них завязался роман, но Баду она про это не говорила. Целый семестр Виктория с Алексом не вылезали из постели. А ее бедный муж до сих пор уверен, что она вышла замуж девственницей.
Хуже того: однажды, занимаясь сексом с Бадом, она представила на его месте Алекса. Порою, играя на пианино, особенно во время исполнения Шопена, она опять же рисовала в своем воображении Алекса.
И тут Виктория расплакалась.
– Я люблю мужа, – сказала она Андресу. – Он жить без меня не может, и он очень хороший человек. Я не хочу с ним разводиться.
– Ты просто спешила поскорее отселиться от родителей, – изрек Андрес. Если до этого он почти кричал, то теперь перешел на шепот. Рубашка его была уже расстегнута наполовину, и он приступил к следующей пуговице. У Бада грудь и спина были волосатые, а у Андреса кожа оказалась гладкой, как у младенца. Его голубые, как льдинки, глаза аляскинского маламута впивались в нее, как бур, и он все нежнее нашептывал ей на ухо слова.
– Думала, что убежишь от этого, продав дом и уехав как можно дальше? Хотела все начать сначала, разве нет?
– Да, – сказала Андресу Виктория, и сама уже перейдя на шепот. – Именно так я и думала.
Бад был готов бросить работу, выйти из клуба по
