Два кусочка сахара - Катя Тева
Джек работал, не покладая рук, лишь бы не потерять свое завидное, как ему тогда казалось, положение.
Розалию он увидел в очереди: юная дева стояла в самом хвосте, теряя всякую надежду купить продукты. Скорее всего, к тому моменту, как она окажется у прилавка, весь товар будет распродан.
Джек подошел к ней и спросил, что она надеется купить?
– Большой пакет муки и галлон масла, – смущаясь, ответила девушка.
То ли внешний вид Джека ее смутил – он по-прежнему походил на бродягу: грязная одежда, небритое лицо, большой нос и сальные длинные волосы, то ли сам факт, что мужчина посмел обратиться к незнакомке с таким вопросом.
– Я отложу для тебя. – Джек сказал это одними губами, чтобы не разозлить других покупателей, но Розалия все поняла.
Улыбка, которой она одарила своего спасителя, заставила его потерять голову.
Розалия была очень красива: копна вьющихся темных волос, светлая кожа, тонкий стан, длинные пальцы с овальными розовыми ноготками. А глаза! Таких огромных глубоких глаз Джек отродясь не видел.
Слово свое он сдержал. Когда разочарованные покупатели ни с чем отходили от прилавка, Розалия получила муку и масло. Прокатилась волна негодования: откуда товар для нее, если продавец ясно сказал: все закончилось?
Джек и тут нашел выход, объявив, что отдал девушке свою личную покупку.
Этот жест дал ему фору. С тех пор Розалия приходила в лавку каждый день и искала его глазами.
Их счастью мешало несколько вещей: его бедность и ее родители. А прознали они про дочкино увлечение очень скоро. Болтливые бабы, на глазах которых зарождалась любовь, быстренько донесли.
Тут-то мистер Хантер и проявил свою доброту. Он помог им бежать из Невады в Аризону. Хантер и сам когда-то боролся за свое счастье, поэтому помочь Джеку считал своим долгом.
Розалия согласилась не раздумывая. Колебался сам Джек. Что он сможет дать девушке, привыкшей к совсем другой, сытой жизни? Сумеет ли их любовь устоять перед бедностью?
Но он плохо знал Розалию. Она собрала два чемодана, под завязку набив их нарядами, и пришла на станцию ровно в назначенное время.
Двинулись они туда, где их никто не сможет найти, – в молодой городок Бисби. Там у Хантера имелся знакомый, которого он попросил оказать услугу его племяннику Джеку, а именно найти жилье и работу. С тех пор Джек считал, что у него всего один родственник на всей земле – дядя Хантер.
В Бисби влюбленные поженились. Маленькая комнатушка от металлургического завода, куда Джека взяли чернорабочим, стала их раем.
Розалия мало что умела в силу возраста и прежних условий жизни, но она старалась: научилась готовить, когда продуктов практически не было, чинить одежду, стирать и убирать.
Первые десять лет их брака стали этапом преодоления. Джек работал, как проклятый, падая без сил, едва переступив порог дома. Только Розалия помогла ему пережить трудности. Она, еще больше похудевшая от голода и лишений, стала воплощением мужества и поддержки.
– Все изменится, – твердила она как молитву.
Джек не знает, верила ли она в это, но он очень на это надеялся.
Когда разрушенная экономика начала потихоньку восстанавливаться, возрождая и Американскую мечту, Джек и Розалия задумались о детях.
– Господь специально не посылал нам ребенка. Он не хотел, чтобы наше дитя голодало, – успокаивала она мужа. – Теперь пришло время.
Если первые десять лет Джек называл Преодолением, то следующие десять превратились в ожидание и совпали с началом Второй мировой войны.
Джек как истинный американец был готов пойти на фронт, но остался в тылу. На металлургическом заводе для него нашлось много работы: перестройка всего предприятия под нужды военных и увеличение рабочей смены – вот чем занимался Джек следующие шесть лет. А жизнь Розалии текла в своем русле: обстирать, накормить и подбодрить мужа.
Перечитывая письма, Джек задумался: каково было его жене все эти годы? Она никогда не жаловалась, а он не спрашивал, что у нее на сердце. Она отдавала ему всю себя, а его это устраивало.
Одолев врага, народ воспрял духом. Тяжелая жизнь разбавилась радостью и новой надеждой.
А Джек и Розалия всерьез задумались о продолжении рода. Пережив Великую депрессию и войну, они твердо решили, что больше помех на их пути нет. Однако пришла болезнь. У Розалии практически пропали менструации. Джек ничего в таких вопросах не понимал, но врач все разъяснил.
– Вероятность зачатия очень мала, – вынес вердикт доктор, к которому они решились обратиться.
– Но он же не сказал, что точно не получится? – с надеждой в голосе спросил Джек, когда они вернулись домой.
– Не сказал, – ответила Розалия.
Больше к доктору они не ходили и попыток завести ребенка не прекращали.
Джеку удалось получить повышение и сменить чужую комнатку на собственную квартиру с двумя спальнями.
– Комната для малыша, – ласково сказал он жене на ухо, когда она впервые вошла в квартиру.
Розалия кивнула. Раз муж сказал, значит, так и будет. Он, ее Джек, никогда не ошибался.
Беременность наступила в 1949, сразу после Рождества. Счастью Джека не было предела.
– Родится как раз к концу года, – говорил он каждому, кого встречал на своем пути.
– Следующее Рождество будем встречать втроем, – каждый раз, садясь за стол, обещал он Розалии.
Но тут он ошибся. Следующее Рождество Джек Томсон встречал один.
Беременность протекала тяжело. Возраст Розалии тоже сыграл свою роль: первый ребенок в тридцать восемь лет – это не шутки. Да и слова врача, тщательно забытые, сразу вспомнились: большой риск, опасно и прочее в этом роде.
Но Джек был глух. И слеп. Его жена беременна, врач ошибся, напутал.
Через три месяца после зачатия Розалия окончательно слегла. Она перестала заботиться о муже и о доме. Теперь эту работу выполнял Джек.
– Ничего, после родов все наладится, нужно потерпеть, – щебетал он, кормя обессиленную жену с ложечки.
– Да, – шептала она обветренными губами и с трудом проглатывала несоленую похлебку. – Джек, когда наш ребенок родится и подрастет, давай откроем кофейню. Только готовить буду я, у тебя ужасно получается.
Розалия улыбнулась, а Джек сжал ее ладонь и одобрительно кивнул.
«Все что захочешь, дорогая», – подумал он. Жаль, что так и не произнес это вслух.
Шли месяцы, живот рос, забирая силы своей матери. Схватки начались на седьмом месяце. Ночью Джека разбудили стоны. Тогда он впервые взглянул на свою Розалию другими глазами и ужаснулся: исхудавшая старуха с синяками под глазами корчилась в их постели от боли.
Он так сильно любил ее, что
