Сочувствую, что вы так чувствуете - Ребекка Уэйт
Она напрочь утрачивает способность сосредоточиться. Когда она пытается читать, слова расползаются по странице, а когда она пишет, мозг словно покидает ее и кто-то чужой хаотично выводит ее рукой фразы на незнакомом языке. Ханна смотрит на только что написанный абзац и видит, что за ту секунду, на которую она отвела взгляд от экрана, текст превратился в белиберду. Неудачница, вот она кто. Ханна представляет себе позор, с которым ее выгонят из Кембриджа. Мать не удивится.
– Ты что-то плохо выглядишь, – как бы между делом говорит Лавиния.
– У меня бессонница, – признается Ханна. От усталости у нее не хватает сил огрызаться.
Лавиния качает головой:
– Во многих странах существует пытка бессонницей.
Не особо утешительно, думает Ханна. Интересно, сколько можно не спать, пока не умрешь или с ума не сойдешь? В ночь она спит по два-три часа. При хорошем раскладе – четыре (но сон поверхностный, чуткий). Когда не высыпаешься, невозможно не думать о сне. Днем Ханна с ненавистью смотрит на Сантъяго, Лавинию и остальных – они спят по восемь или девять часов в день и уверены, будто так и должно быть, они прекрасно себя чувствуют, сами того не зная. Сантъяго обычно ложится в половине одиннадцатого и появляется только в восемь утра. Не многовато ли сна для одного человека? Это же просто жадность. Ханне хочется убить Сантъяго, когда утром та, зевая, выходит на кухню и говорит:
– Я будильник проспала. Это от усталости.
В конце концов Ханна идет к университетскому терапевту, доктору Брайану, которого, судя по виду, давно уже тянет на пенсию. Пока Ханна рассказывает о своей бессоннице, он сохраняет отстраненное выражение лица, словно телом он в кабинете, а душой блуждает по полям для гольфа. Выслушав Ханну, он советует ей уделять больше времени отдыху и выработать четкий распорядок дня.
– Это особенно важно, – ласково добавляет он, – если вы легко возбудимы.
– Я не легко возбудимая, – возражает Ханна. Доктор смотрит на нее так, словно ему лучше знать, кто тут возбудимый. – Я нормальная, – говорит Ханна, – просто спать разучилась.
Доктор предлагает ей антигистаминный препарат с легким седативным эффектом.
– Мне нужно лекарство посильнее, – просит Ханна. Интересно, торговаться с врачом о лекарствах – это уже начало наклонной плоскости или еще нет?
– Мы выписываем снотворное только в самых крайних случаях, – упрямится доктор Брайан, – при длительном применении они могут принести больше вреда, чем пользы.
– Но я не сплю, – глупо говорит Ханна, – вообще не сплю. Ничего не соображаю. Учиться не могу… – К собственному стыду, она начинает плакать, что и впрямь свидетельствует о ее возбудимости.
Но цели Ханна достигает. Из кабинета доктора Брайана она выходит с рецептом на темазепам. Ей дают всего шесть таблеток – вероятно, потому, что они вызывают привыкание. Три благословенные ночи Ханна спит по восемь часов.
На четвертую ночь таблетка не действует. Ханна лежит, дергаясь, до двух часов и лишь потом начинает дремать, а в шесть просыпается, заторможенная из-за таблетки, но так и не выспавшаяся. На следующую ночь сон не приходит до трех. В последнюю ночь она вообще не спит.
Смысла возвращаться к доктору Брайану она не видит. Она пропащая, дело ясное. Ханна смотрит в зеркало и видит призрак. Себя она почти не узнает. Значит, людьми нас делает сон. Дрожь в теле практически не унимается, грудь распирает от возбуждения, и спокойно стоять на месте она больше не может. Наступает день, когда Ханна понимает, что если не придумает себе какое-нибудь занятие, чтобы отвлечься, то сойдет с ума. Она решает поехать в центр и выбрать подарок Кеми, у которой скоро день рождения.
Однако, добравшись до торгового центра, Ханна напрочь забывает, зачем сюда пришла. Ее охватывает ужас. Чтобы собраться, она пытается заказать кофе, но путает и вместо обычного латте берет шоколадный мокко. Приторный напиток прибавляет бодрости. Надо пойти в «Джон Льюис» и купить Кеми подушечку для дивана, думает она. Что-нибудь веселенькое для комнаты Кеми. Ханна может себе это позволить – она два семестра ограничивала себя в развлечениях, поэтому скопила достаточно денег, и ей вполне хватает на приличный подарок. Но, успешно преодолев лабиринты с духами и косметикой на первом этаже, пробившись сквозь толпу возле эскалатора и поднявшись на нужный этаж, она оказывается перед целой россыпью подушечек для дивана и снова чувствует себя беспомощной. Словно кто-то запускает у нее в мозгу тормозной механизм. Ассортимент такой огромный, что она растеряна. Паника клокочет в груди и пульсирует в висках. К тому же все эти подушки непростые. Объяснить почему, Ханна не смогла бы, но знает, что тут легко ошибиться и купить что-то не то. И это опасно.
Ей вдруг хочется позвонить кому-нибудь, и она непонятно почему выбирает Элис.
Та отвечает после третьего гудка.
– Привет, Ханна, – слышится в трубке, – что-то случилось?
«Ох, – думает Ханна, – это потому что я ей никогда сама не звоню».
– Все отлично, – отвечает она. И теперь, когда она разговаривает с сестрой, у нее и правда все будто бы отлично. Ханна чувствует облегчение. – Посоветоваться хочу, – говорит она.
– Конечно, давай! – Элис это явно льстит.
– Я хочу подушечку для дивана купить, – начинает Ханна. Проблему необходимо разбить на составляющие. – Кеми на день рожденья. И не знаю, какую выбрать. Вот пришла в «Джон Льюис» и… растерялась.
Все становится простым. Простым и легко решаемым. Помолчав, Элис говорит:
– Ага, ясно. А какие там варианты есть?
Ханна принимается перечислять варианты: с узором, с цветочным орнаментом, однотонные. Цветовая палитра, материалы.
– Я бы для Кеми что-нибудь яркое выбрала, – говорит Элис, – опиши мне еще раз ту, в завитушках, с разными оттенками зеленого.
Ханна описывает, и Элис подтверждает, что лучше не бывает.
Дело сделано, Ханна прощается с Элис и несет подушечку на кассу. Собой она довольна: задачу она выполнила хоть и простую, зато важную. Элис она тоже благодарна – возможно, так, как еще никогда в жизни.
Впрочем, скоро чувство удовлетворения снова уступает место страху. Направляясь к выходу из торгового центра, Ханна замечает у дверей мужчину. Он наблюдает за ней. Мужчина лыс, с бесцветными бровями и ресницами, какие бывают у тех, кто когда-то был рыжим или очень светлым блондином. Ужас, охвативший Ханну, живет в ней давно, хотя сам мужчина на первый взгляд ей незнаком. Она проходит мимо него к выходу, но мужчина не сводит с нее глаз. Ханна думает, что, возможно, он знает ее. Знает, на что она способна и что наделала. (Что же такое
