Поклажа для Инера - Агагельды Алланазаров
Когда поезд отъехал от Мары, выяснилось, что пропал Язмухаммед. Все решили, что он где-нибудь в соседнем купе, и вот-вот появится, но его в вагоне не было. Капитан, узнав, что Язмухаммед отстал от поезда, воспринял это очень спокойно: “Ну, если отстал, ему подскажут, где нас найти». Улучив удобный момент, Бабагельды спросил капитана:
– Куда вы нас везете, товарищ капитан?
– Отсюда не видно, – капитан улыбнулся.
– Это что – военная тайна?
– Почти. Приедем на место, тогда все и узнаете.
Поздно вечером поезд остановился в Чарджоу. Ильмурад с Бабагельды вышли на перрон и тут же увидели улыбающегося Язмухаммеда.
За чаем он рассказал, что еще в Ашхабаде отправил телеграмму своей девушке: “Едем через Мары». Не увидев ее на вокзале, остановил такси и поехал к ней домой. А в Чарджоу прилетел самолетом.
Бабагельды всегда мечтал увидеть Амударью, но мечта так и осталась мечтою. Когда поезд с грохотом проносился по мосту, была уже ночь.
Уже три дня ехали они к месту своей службы…
…Барханы Туркмении, узбекские полустанки, где на вокзалах продавали разнообразные угощения – всему этому не было, казалось, конца. Утром, во время завтрака, Бабагельды снова вспомнил девушку с добрыми глазами, которая на станции продавала круглые, как солнце, лепешки. Он купил три, отойдя немного в сторонку, увидел, что к ней уже выстроилась очередь. Ребята, шутя, со всех сторон окружили девушку, не замечая, что рядом тоже торгуют лепешками. Девушка, быстро распродав свой товар, стала помогать своей соседке – старушке и до отхода поезда успела распродать и ее лепешки. Когда поезд тронулся, ребята высунулись из окон и долго кричали и махали стоявшей на перроне девушке, а она, улыбаясь, махала им в ответ косынкой.
Вскоре начались бесконечные казахские степи. Сколько ни смотрел Бабагельды в окно, ничего не менялось – кругом голая степь с редкими озерцами. Каждая станция встречала их здесь связками сушеной рыбы, которую выносили продавать к поезду. “Эх, к этой рыбешке еще бы пива!» – наевшись ее вволю, мечтали ребята.
Ильмурад, увидев, как капитан Абрамов купил несколько связок, подумал, что в тех краях, куда их везут, нет такой рыбы.
* * *
Бабагельды, с вечера поменявшись местами, спал наверху, чтобы было попрохладнее. Ночью он замерз, сжался в комочек. Подняв голову, выглянул в окно и увидел, что поезд остановился на какой-то станции. При свете фонаря поблескивала намоченная дождем земля. Когда поезд вздрогнул и тихонько тронулся, Бабагельды закрыл окно и снова уснул. Проснулся он рано. День еще только занимался. Солнце не согрело землю, и ночной туман медленно поднимался вверх. Часа через два он увидел домики, крытые черепицей, аккуратные стога сена, промокшие насквозь, темные, поникшие деревья, зеленые поля с высокой травой. Узкая дорога бежала рядом с железнодорожным полотном.
– Ребята, вставайте скорее. Мы догнали весну! – громко крикнул он.
– Что догнали? – спросил Ильмурад сонным голосом, продолжая лежать.
– Говорю, мы догнали весну, – повторил Бабагельды. – У нас дома лето, а здесь весна-хозяйка.
Вагон понемногу просыпался. Ребята смотрели в окна, громко переговаривались, сравнивая незнакомую местность с Каракумами.
– Слушай, а ты случайно не пишешь стихи? – спросил Ильмурад у Бабагельды?
– А что, ты любишь стихи?
– Нет, просто как-то получается, что судьба часто сводила меня с людьми, пишущими стихи. Когда я учился в училище, там был один парень вроде тебя. Как-то раз он взял да и написал в газету рассказ. Так рассказ, ничего особенного, в основном, наши разговоры записал на переменах и на занятиях, а мы прочитали и, знаешь, все узнали себя. Так вот, он тоже иногда вдруг начинал говорить непонятные вещи.
– И где он теперь, этот товарищ? – поинтересовался Язмухаммед.
– Служит. Его забрали в армию до окончания училища.
Ильмурад, видимо, подумал, что Бабагельды обиделся на него. Дотронувшись рукой до его плеча, он сказал:
– Только он был это… Не такой, как ты. Он переживал из-за всего, даже за то, что было еще при царе Горохе. “Вот если б в тот раз наши предки не ошиблись, могло быть совсем иначе»…, – говорил он нам.
Ребята заулыбались.
– А в самом деле, весна-попутчица наша идет на север, поддержал Нургельды, который до сих пор сидел молча. – Я бы никогда не заметил этого,
если б Бабагельды не подсказал.
На станции Тожеская Бабагельды вышел из вагона.
Моросил дождь, народу на вокзале было мало. За углом оказался маленький базарчик, какие бывают на всех станциях. Старые женщины стояли со связками сушеных грибов. В уголке базара сидел маленький, сгорбленный старичок, ожидая покупателей на живую рыбу, которая плавала у него в ведре, вдали от вагонов продавали цветы.
Бабагельды на несколько минут остановился возле лотка с вареными раками. Он слыхал, что их едят, но сам никогда в жизни не ел и не видел. В детстве, он слышал, как мальчишки болтали: “Если в тебя вцепится рак, его ни за что не оторвешь, пока не заставишь одновременно закричать сорок белых ишаков, сорок серых ишаков и сорок коричневых ишаков, и только тогда рак отцепится».
В детстве он верил всем этим присказкам. И сейчас, с улыбкой, вспомнил это наивное детское заклинание.
Купив морковь и жареную рыбу, он вернулся в вагон. В соседнем купе краснолицый Цыбин и узкоглазый Цай, накупив груду вареных раков, аппетитно разделывались с ними.
Целый день ждали, когда появится солнце, но оно так и не выглянуло из-за плотно нависших туч…
Через два дня поезд, наконец, прибыл в Москву. Капитан Абрамов продержал парней в вагоне до тех пор, пока перрон не опустел. Построившись, двинулись за Абрамовым. Ребята с любопытством смотрели по сторонам. Большинство из призывников не видели Москву. И теперь, разглядывая столицу, они сравнивали ее с той, которая представлялась по рассказам очевидцев и виделась на картинках. От красоты подземных дворцов, движущихся лестниц, массы людей, спешащих по своим делам, у Бабагельды закружилась голова. Посмотрев на ребят, он увидел, что все чувствовали себя не лучше его и старались держаться плотной кучкой.
Выйдя из метро, увидели на здании надпись большими буквами “Белорусский вокзал».
– Москва, столица, вот, наконец, мы и приехали сюда, – произнес Ильмурад, снимая со спины вещмешок.
– Эх, если бы здесь послужить! – вздохнул Бабагельды, оглядываясь по сторонам.
– Нет, нас здесь не оставят, – авторитетно заявил Нургельды.
– Почему ты так думаешь!
– А потому, что мы переехали с одного вокзала на другой. И это значит, что нам придется ехать дальше.
– Ну и пусть везут, это даже хорошо, страну посмотрим, – обрадовался Бабагельды.
Через два часа стало известно, что едут они
