Привет, красавица - Энн Наполитано
— Ты должна поесть. Сейчас приготовлю омлет, как ты любишь. — Она взяла Сильвию за руку и повела в кухню.
Когда слегка порозовевшая сестра отправилась в библиотеку, Джулия посадила дочку в коляску и вышла на улицу, чтобы исполнить две свои задумки. Она улыбалась, и от этого на лице как-то чудно растягивалась кожа — оно отвыкло от подобной мимики. После известия, что муж не желает иметь с ней дела, Джулия расслабилась. Она ничего не ломала, от нее не требовалось исправить поломку. Самое главное, Уильям не хотел общаться с дочерью. Для Джулии, глаз не спускавшей с малышки, это было невообразимо, но тем самым устранялось основное беспокойство. Уильям предпочел отказаться от дочери.
Джулия решила как можно скорее встретиться с адвокатом, чтобы зафиксировать все сказанное Уильямом, пока тот не передумал. Она зашла в банк и обналичила чек. Потом купила автоответчик, дабы установить хотя бы относительный контроль над своей жизнью. Теперь она не станет отвечать на звонок без понимания, что за ужасная новость ждет ее на другом конце провода.
Целыми днями Джулия упаковывала вещи. Жизнь в этой квартире намечалась иной, однако она уже не случится, надо переезжать. В мечтах представало счастливое семейство: успешный преподаватель, деловая женщина, прелестная дочурка. Но эта перспектива сгинула, заранее не уведомив о том. Теперь, освобождая шкафы, Джулия стыдилась собственных фантазий. Новое жилье было необходимо, чтобы вместе с Алисой все начать заново.
Одним утром в начале октября зазвонил телефон. Джулия одевалась — натягивала свитер, поскольку за ночь похолодало. Понижение температуры вызвало нелогичную радость, ибо возвещало наступление другого времени года, означавшего маленький шаг в будущее, прочь от злосчастного прошлого. Включился автоответчик, но абонент сразу дал отбой. Телефон тотчас зазвонил опять, и после сигнала раздался голос Розы:
— Джулия Селеста Падавано, немедленно возьми трубку! Как ты смеешь заставлять свою мать разговаривать…
Джулия кинулась к телефону, споткнулась, но удержалась на ногах и перелезла через стул, застрявший меж двух коробок. Алиса таращила глазки и гулила, решив, что мамочка затеяла веселую игру.
Запыхавшаяся Джулия успела схватить трубку:
— Да, мама, слушаю.
— Джулия? — спросила Роза недоверчиво, словно техника могла подделать голос ее дочери.
— Да, это я. — Джулия представила, как мать покачивает головой и ерзает в кресле, втиснутом на узкий балкон.
— Это в самом деле ты? Я-то думала, моя дочь скажет мне, что ее муж хотел утопиться.
Джулия просила сестер не посвящать Розу в произошедшее, и те обещали молчать. После ухода Уильяма она звонила матери всего один раз, но постаралась быстрее свернуть разговор, ограничившись вопросами о ее самочувствии. Джулия пыталась выиграть время — пусть сумбур уляжется и найдутся нужные слова и силы, чтобы воспринять отклик Розы. Но такую драму долго не утаишь, и огонек, запаливший бикфордов шнур сплетен в чикагском районе, добежал до Флориды.
— Понимаешь, мама, я была в расстроенных чувствах, да еще столько дел…
— Никаких дел у тебя нет. Не лгите матери, юная леди. Эмелин всем делится с Грейс Чеккони, и та мне рассказала, что ты засела в своей квартире, в больнице не бываешь и все хлопоты взвалила на Сильвию. — Имя средней дочери Роза произнесла с тем же скепсисом, с каким говорила бы о Санта-Клаусе. — Я ушам своим не поверила.
— Ничего я не взваливала. Послушай, мама…
— Ты отказалась навещать мужа, — перебила Роза. — Что прикажешь делать Сильвии? Покинуть человека почти при смерти? Ты же знаешь, Уильям сирота, другой семьи у него нет.
Глянув на дочь, разлегшуюся на одеяльце, Джулия порадовалась, что малышка засыпает. Значит, девочка не связана с адреналовой системой матери, иначе уже плакала бы. Сама Джулия была близка к слезам.
— Мама, он меня бросил еще до того, как попал в больницу. Сейчас очень тяжелое время, мы разводимся.
— Не произноси этого гадкого слова! Я знаю, что Уильям оставил записку. — Тон Розы был категоричен. — Твой муж в больнице, потому что болен. Ты с ним говорила?
— Нет. Он сказал, что не хочет меня видеть. И еще, ты не поверишь, он отказался от дочери, от прав на нее.
Джулия думала, мать придет в ужас, но услышала только вздох, неотличимый от вздохов сестер. Джулия потерла лоб. Мать и сестры были прочно связаны и в ее мыслях, и в сердце, и никто не мог заставить ее споткнуться, зацепившись за канаты этих связей, — никто, кроме Розы.
— Уильям болен, — повторила Роза. — Никто в здравом уме так не поступит со своим ребенком. Это кощунство.
«Ты отказалась от своего ребенка. Ты отказалась от Цецилии», — чуть не сказала Джулия. Но не захотела ранить мать и, кроме того, знала, как та возразит — мол, тут иное дело, Цецилия уже взрослая. Позже, когда Джулия прокрутила в голове весь этот спор с матерью, в нем не оказалось победителя.
— Уильям говорил всерьез, — вздохнув, сказала она.
— Вы оба сейчас расстроены. Послушай меня. Твой муж — хороший человек. Не пьет, не играет. Пусть с аспирантурой не задалось, но он найдет работу. У вас ребенок, ради всего святого. Подумай здраво. Быть разведенной женщиной ужасно. Мужчина оправится после развода, а женщина — нет. Неужели ты хочешь загубить свою жизнь? Тебе всего двадцать три.
Джулия покачала головой:
— Сейчас, мама, развод не такая уж редкость, как в твое время. Ничего страшного в нем нет.
— Ничего страшного? — Роза с шумом выдохнула. — В глазах церкви это страшно, уж поверь мне! Кроме того, нас уже обсуждают соседи. Люди обожают катастрофы! Преподобный Коул тебя крестил и венчал — вообрази, как он будет убит горем, если ты решишься на это. Помнишь, как миссис Каллахан перестала причесываться после того, как от нее ушел муж, и уже никто не захотел ее брать.
— Я так поступать не собираюсь, — обиделась Джулия.
— Уильям переживает сложное время, только это случается со всеми. К счастью, не каждый решает утопиться в озере Мичиган, но все мы иногда врезаемся в стену на полной скорости. И когда такое случается, жена должна поддержать мужа. Через двадцать лет вы оглянетесь назад и случившееся покажется вам лишь небольшим зигзагом в вашем браке. И вы порадуетесь, что выстояли.
Джулия посмотрела на окружавшие ее коробки. Вспомнила перекошенное лицо матери, когда Цецилия объявила о своей беременности. Роза налетела на стену. И Уильям, конечно, тоже. А вот она сама
