Повороты судьбы - Эми Сью Натан
Невзгоды в жизни Буп делали ее цельной.
Небо цвета медовой дыни у поверхности озера потемнело до цвета яблочного сидра. Буп отвела взгляд в сторону и посмотрела на подруг. Дорис собиралась уезжать утром. Пришло время поторопить события.
* * *
На следующее утро Буп потрясла Ханну, укрытую ярко-желтым одеялом, за ногу.
– Проснись и пой, соня. Уже почти девять. Скоро приедет такси за Дорис, чтобы отвезти ее в аэропорт. Иди попрощайся.
Не открывая глаз, Ханна ответила:
– Я не сплю. Просто отдыхаю. – Она села в кровати.
– Дорис заслуживает настоящего прощания. А потом мы с тобой и Джорджией отправимся куда-нибудь на поздний завтрак.
Стройная фигура Ханны и тонкая хлопковая ночная сорочка не скрывали округлости – «животика». Буп слышала, что его так называли. Слава Богу, Ханна была уже на втором триместре. С этого момента изменения будут быстрыми. Буп хотела, чтобы Ханна наслаждалась каждым моментом, чтобы ни о чем не думала, кроме будущего.
Буп когда-то была вынуждена скрывать перемены своего настроения и тяжесть симптомов из опасений, что они станут подтверждением того, что все и так подозревали: она была беременна до того, как вышла замуж за Марвина. То, что это было правдой, – это одно. А вот признание этого факта было бы шанда, бесчестием, а позор нелицеприятно сказался бы на репутации Штернов в Саут-Хейвене.
Ханна не будет стыдиться. Ни ребенка, ни каких бы то ни было ошибок или сомнений Кларка. Уж Буп позаботится об этом. Она достала единственное платье, висевшее в шкафу, и разложила его на краю кровати. Темно-синее, трикотажное, с ярко-розовыми розами, зелеными стеблями и листьями, которые украшали верх платья с бретелькой через шею.
– Как считаешь, это подойдет?
Ханна пожала плечами и взглянула на свою грудь, когда встала.
Буп потянула ткань в стороны.
– Оно немного тянется. Иди в ванную, умойся и примерь его.
Скоро Ханна будет носить одежду, подчеркивающую ее фигуру и привлекающую внимание к предстоящему появлению ребенка, совсем не такие, как платья-колокол, которые приходилось носить будущим матерям во времена Буп. Буп вынуждена была отказаться от своей любви к цвету, принтам, поясам и декольте ради серых широких платьев, скромности и больших бантов, которых требовала одежда для беременных. Те наряды, в которые она облачалась, когда была беременна Стюартом, вызывали в ней и печаль о том, что она потеряла, и радость от того, что должно было произойти. Для Ханны она хотела только радости.
Буп заправила волосы за одно ухо, зная, что асимметрия подчеркивала достоинства ее лица, поскольку ее щеки были более обвисшими, чем ей хотелось бы, и никакое количество косметики не могло скрыть этого факта.
Ханна плюхнулась обратно на кровать и юркнула под одеяло.
– У меня нет аппетита, так что идите без меня.
Буп обычно избегала давить на совесть разговорами о старости, но пользовалась этой тактикой как раз в таких случаях.
– Ты же знаешь, что можешь никогда больше не увидеть бабушек? Ты будешь жалеть, если в следующий раз увидишь их на похоронах.
– Не говори так.
– Мы ведь понимаем, что это скорее всего последний раз, когда мы собираемся вместе, особенно здесь.
Ханна села и свесила ноги с кровати.
– Я понимаю, но я не…
– Не некай мне тут, Ханна. Девочки хотят увидеть тебя до своего отъезда, и не лежащей в кровати. Сегодня речь идет не о тебе.
Ханна откинула одеяло.
– Ты права. Я примерю платье. В какой ресторан мы собираемся?
– Это сюрприз.
Ханна сняла платье с вешалки и отнесла его в ванную. Когда дверь за ней закрылась и звук льющейся по трубам воды отразился от стен, Буп выглянула в окно. Она задернула шторы, хотя они были из чистого льна, потому что хотела сосредоточиться только на том, что происходило в этой комнате. Буп взбила подушки, расправила простыни и разгладила одеяло. Она аккуратно разложила три подушки и посадила перед ними плюшевого кролика. Ни единого шанса, что Ханна вернется в постель или откажется от того, что запланировано дальше.
* * *
Платье село идеально.
Ханна покружилась. Они с Буп рассмеялись, когда юбка покрутилась вокруг нее. Когда Ханна и Эмма были маленькими девочками, они играли в переодевания в шкафах спальни Буп в Скоки и в Саут-Хейвене и кружились во всех платьях. Они появлялись в гостиной переодетыми, неуклюже шаркая в туфлях Буп на высоких каблуках. Они украшали себя ожерельями, серьгами-клипсами, шалями и шляпками. Буп и Марвин смотрели показы мод так, будто их привезли в Париж на Неделю моды. Марвин свистел, сунув два пальца в рот, под восторженные визги девочек и их театральные и очаровательные реверансы.
Буп взяла с комода массажную щетку для волос.
– Я могу причесать твои волосы?
– Я больше не маленькая девочка. Но можно.
Буп расчесала кончики волос Ханны, слегка надавила на макушку и потянула расческу вниз.
– Я знаю, но очень важно позволить другим побаловать себя. И самой поухаживать за собой. Вон там на подносе есть несколько помад.
– Буп, я ведь не пользуюсь косметикой.
– Немного помады еще никому не повредило. – Сегодня выбор никому не причиняющей вреда помады пал на «Экзотическую орхидею».
Ханна вздохнула, отошла и взглянула в зеркало над комодом. Она наклонилась вперед, не прижимаясь животом к ящикам, провела пальцами под глазами и по щекам, потом нанесла на губы прозрачно-розовую помаду в один, затем в два слоя.
Не так уж много, но Буп согласна была довольствоваться малым. Это касалось и помады, и жизни.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Буп.
– Нормально. Спасибо тебе за это.
– Ты выглядишь лучше, чем просто нормально. Ты прекрасна.
– Спасибо, Буп.
– Теперь, я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня. – Буп подвела Ханну к кровати, и они сели. – Я хочу, чтобы ты продолжила чувствовать себя хорошо, вернулась в Каламазу и повторила Кларку все, что сказала нам прошлым вечером. Ты обязана сделать это ради себя, напомнить ему, как хорошо вам вместе. Что то, что у вас есть, намного сильнее всего остального, что для тебя он не является безопасным или запасным вариантом.
– Кто ты и что ты сделала с циничной, сомневающейся в Кларке Буп?
– Ты должна воспользоваться возможностью, которой у меня не было.
– О чем ты говоришь?
– У меня никогда не было возможности рассказать Эйбу все. – Буп сглотнула. – Но все, что ты сказала прошлым вечером о Кларке, это то, что я чувствовала к Эйбу.
Ханна накрыла руки Буп своими.
– Ты любила
