Долгая дорога до Грейсленда - Кристен Мей Чейз
– Все в порядке? Пожалуйста, не попади в аварию во время разговора со мной. Я не хочу стать очередной причиной, препятствующей посещению Грейсленда. И хочу… чтобы ты была цела, когда мы снова увидимся. – И эти простые слова несказанно меня обрадовали.
– И когда это будет? – Как же мне хотелось, чтобы наш разговор длился до бесконечности!
– Когда захочешь. Все будет, как ты решишь. – Он сделал паузу. – Но сначала – Грейсленд! – Он издал возглас «Ю-ху» в духе Лоралинн, заставив меня засмеяться.
– Согласна! По одному интересному делу за раз, сэр. – Удивительнее всего, что я ощущала волнение перед посещением Грейсленда. А может, от мысли о встрече с Уайаттом. В любом случае я испытывала головокружение.
– Жду фотографий с вашими счастливыми физиономиями! А теперь поезжай, пока не ввязалась в драку с водилой из Мемфиса.
– Обещаю. Пока, Уайатт.
Повесив трубку, я аккуратно двинула дальше в сторону больницы. И впервые за очень-очень долгое время почувствовала, что нахожусь там, где и должна быть.
В больничных коридорах стало как будто светлее от сознания, что через несколько минут я заберу маму. Заглянув в ее палату, обнаружила там только собранные вещи, а затем услышала смех двух веселых бабулек.
– Согласитесь, лечение не доставило слишком уж неприятных ощущений, мисс Лоралинн? – поинтересовалась доктор Мак, осторожно двигаясь рядом с мамой. Увидев меня, она помахала рукой.
– Вы были правы, док. Некоторые болезненные процедуры лучше проходить во сне, – ответила мама и чуть не побежала ко мне, к большому удовольствию доктора Мак. – Я уже готова, Грейс Луиза! Устроила себе променад, чтобы не сидеть в этой надоевшей мне комнате.
– Здравствуйте, доктор. Как она? – Втроем мы направились к палате.
– У меня все получилось просто отлично! Правда, доктор Мак? – заявила мама, чуть не уронив на пол косметичку, которую схватила с кровати.
– Вы действительно большая молодец, но нужно беречь себя. – Доктор вовремя подоспела, чтобы помочь маме, в то время как я нагрузилась чемоданами и пакетами, в которые даже боялась заглянуть. Зная маму, не удивлюсь, если она прихватила несколько пар больничных носков и что-нибудь на перекус.
– Ты слышала, мама? Нужно беречь себя. – Поддержав доктора Мак, я ожидала услышать гневные протесты. Но мама подошла ко мне и поцеловала в щеку со словами:
– Ничего не имею против. В последние дни я прямо умница-разумница.
Интересно, что за лекарства ей давали?!
Доктор Мак выглядела довольной.
– А теперь, девочки, поезжайте и отрывайтесь. Надеюсь, в Грейсленде все будет так, как вы себе представляете.
– Уверена, все будет даже лучше.
– Ну все, мам. Правда, мне нужно сделать одну маленькую остановку по дороге.
– Думаю, что смогу это пережить. Я ждала так долго! Еще один…
– …час – максимум. Обещаю, это не займет много времени.
Мы наконец вышли из дверей больницы. Ощущение было такое, будто мы выходим на свободу после длительного заточения. Бросив все сумки в багажник, я пересилила искушение и не стала заглядывать в мамины пакеты. Села за руль и сверилась с навигатором, чтобы не пропустить нужный мне поворот. Я специально отключила Siri, чтобы мама не догадалась, куда мы едем. А она всю дорогу выдвигала все новые гипотезы.
– «Вафельный дом»? Я бы не отказалась чего-нибудь сейчас съесть. А то эти больничные яйца… «Уолмарт»? Почему все магазины так странно называются?..
Наконец мы подъехали к месту назначения.
– «Студия костюмов мистера Линкольна»?! – Мама страшно удивилась.
– Прости за столь простое название.
– Что все это значит? – По маминой реакции было непонятно, рада она или обескуражена.
– Увидишь.
– Я все еще жива и здорова, Грейс. Так что тебе не удастся заложить мое имущество! – С этими словами мама подошла к двери магазина.
Он оказался именно таким, каким я представляла: больше похожим на дом, все комнаты и многочисленные закоулки которого были завалены и завешены от пола до потолка масками, костюмами, коробками с гримом. Дверца одного шкафа открылась, и из нее вышел мужчина в простой полосатой рубашке и коричневых брюках с подтяжками, выглядевший… вполне себе обыкновенно – совершенно не как владыка костюмерного царства.
– Чем могу помочь, дамы? – спросил он тихим, ровным голосом, отряхнул руки и протянул одну из них для рукопожатия.
– Я Грейс. А вы мистер Линкольн? Если помните, я вам звонила и просила кое-что для меня отложить.
В это время мама разглядывала разложенные перед ней богатства.
– Ах да. Вам повезло, что он оказался на месте. Это один из наших самых популярных костюмов… по вполне понятным причинам. Вам понадобится что-нибудь еще?
В этот момент к нам подошла мама. И он воскликнул:
– Судя по всему, нет. Вам удалось создать вполне аутентичный образ Присциллы Пресли.
Я не могла понять, насколько серьезно говорил мистер Линкольн, но ответная мамина реакция показала, что она оценила комплимент. На ней было ярко-розовое платье в стиле диско, юбка которого доходила до сапог выше колена. При ее росте чуть больше ста пятидесяти сантиметров оно не казалось сильно коротким. Парик добавлял ей сантиметров пятнадцать, так что мама доставала мне почти до плеча.
– Ну что ж, пойдемте, а вы, мэм, подождите здесь. Если найдете свободный стул, он ваш. Мы не задержимся больше чем на минуту.
Я последовала за ним в шкаф, откуда он вышел, и оказалась в пространстве, где находились несколько кабинок для переодевания и подиум с большим зеркалом.
– Переодевайтесь, и мы посмотрим, как он на вас сядет.
Чехол с одеждой висел на крючке в одной из кабинок. Когда я вошла, мистер Линкольн закрыл за мной дверь, и я услышала, как он завел разговор с мамой. Хотя на вывеске было написано, что все костюмы сдаются в химчистку после каждого применения, мне не хотелось думать о том, сколько людей их надевали. Я осторожно расстегнула молнию и вытащила одежду. Выглядела она именно так, как я и ожидала.
– Ну как? – раздалось за дверью гардеробной, а снизу показались коричневые ортопедические ботинки мистера Линкольна.
– Думаю, неплохо? – ответила я, открывая дверь и выходя ему навстречу.
– Отлично, – провозгласил он. – Вы привлекательная и высокая. Но позвольте мне кое-что поправить.
Он подтянул на мне пояс, что-то сделал в районе выреза… Закончив, отошел назад, чтобы полюбоваться на свою работу. На более фигуристой женщине костюм выглядел бы очень сексуально – низкое декольте подчеркнуло бы красоту груди. Меня же костюм превратил в… Элвиса – чего, впрочем, я и добивалась.
Поправила парик, повозилась с рукавами, которые стояли торчком после обработки их чистящими средствами. Я старалась не обращать внимания на аромат освежителя «Голубые Гавайи», заполнивший всю студию. Попыталась воспроизвести движения Короля, которые были мне хорошо знакомы благодаря многочисленным видео. И хотя я не собиралась повторять их на публике, я решила хотя бы поприкалываться. Но случилось непредвиденное: чем больше я двигалась, тем больше мне это нравилось, и постепенно нерешительность сменилась уверенностью и безразличием к тому, что подумают другие. Мне совсем не хотелось снимать костюм или прятать лицо за темными очками. А вот мама выглядела так, словно превратилась в соляной столб – с открытым ртом, как будто наяву увидела Элвиса.
– Во имя всего святого, что на тебе надето, Грейс Луиза?! – пролепетала она настолько невнятно, что вначале можно было разобрать только мое имя. Я подскочила к ней.
– Привет, мам, – позвала я, стараясь воспроизвести интонацию Элвиса. Получилось не так уж и плохо, хотя слегка жутковато.
– Я правильно догадываюсь, что ты задумала? – Мама по-прежнему выглядела скорее испуганной, нежели обрадованной; и это была не совсем та реакция, на которую я рассчитывала. Придется, видимо, не обращать внимания.
– А о чем ты подумала?
– Отправиться в этом… в Грейсленд?
Тут уж испугалась я. Я-то рассчитывала, что мама придет в восторг.
– Я не для того собираюсь взять напрокат этот костюм, чтобы просто посидеть в нем в машине, это уж точно. – Сказав это, я начала исполнять фирменное движение Элвиса бедрами, при виде которого мама издала свое самое громкое «Ю-ХУ». Услышав такое, мистер Линкольн выскочил из гардеробной со скоростью, с какой убегал бы от медведицы. Но главная опасность поджидала его в лице мамы, впавшей в настоящий экстаз. Она так громко хлопала в ладоши и кричала, что я занервничала.
– В последний
