Дождь в Токио - Ясмин Шакарами
Где же мы?
Она медленно выписывает в темноте иероглифы .
«Ёми», – читаю я, и символы превращаются в красный дым. Какой ужас. Мы в царстве мёртвых.
Майя прижимает ладонь к своим израненным губам:
– Никто не должен знать, что мы здесь. Иди за мной, Малу.
Майя уходит, и я невольно думаю о зомби. Её движения скованные и тяжёлые, а с каждым шагом слышится плеск воды.
Затрудняюсь сказать, следую я за ней или нет. Даже не уверена, что мы находимся в помещении, к которому применимы понятия вроде масштаба и направления. Вижу только сестру – зыбкий мерцающий силуэт в вакууме.
– Направо.
Она говорит это второй раз.
– Налево.
Направо, направо, налево? О чём ты? Куда ведёшь меня?
– Направо. Направо. Налево. У тебя мало времени.
Мало времени для чего?
– Направо. Направо. Налево. Запомни.
Майя вдруг начинает таять.
– Прощай, сестра.
Что? Нет! Не бросай меня одну!
– Мы не отсюда.
Не могу потерять тебя снова! Я так скучаю!
– Отпусти меня, Малу. Отпусти.
Майя с улыбкой смотрит на меня – и превращается в ту Майю, которую я знала. Мою Майю. Её свет озаряет моё сознание.
Моя сестра жива и прекрасна как никогда.
Умоляю, не уходи! Останься!
– Найди его.
Распахиваю глаза. В висках колет, тело ломит. В нос бьёт запах горелой земли. Слышу звон, пронзительный и механический, похожий на трение клинков друг о друга. Торопливо ощупываю грудь, живот, ноги. Затем касаюсь лица.
Я снова здесь.
Очень темно, различаю лишь очертания. Сквозь трещину между каменными плитами проникает свет. Поднимаю глаза – повезло же мне! При падении с такой высоты легко сломать шею.
Чудо, но мой телефон тоже не разбился. Включив фонарик, осматриваюсь: какая-то кроличья нора, только с металлическими проводами, торчащими отовсюду. В воздухе парит пыль размером со снежные хлопья. Пол устилает толстый ковёр из грязи и гравия. Дальше тьма такая плотная, что луч фонарика отражается от неё.
С телефоном во рту пробираюсь, ползу вперёд, борясь с нарастающим страхом. Внизу температура выше сорока градусов. Стараюсь не думать, что нахожусь в недрах разрушенного здания, что меня в любой миг может расплющить. Майя хочет, чтобы я была здесь. Надо ей довериться.
Проход сужается, теперь я ползу на животе, обливаясь потом, который огнём жжёт глаза. Отвратительно пахнет гнилью. Мой радар «сражайся или беги» напрочь сломался: мышцы то и дело рефлекторно подёргиваются.
«Встреча с Майей – лишь игра воображения?» – спрашиваю у себя я. Тоннель такой низкий, что я касаюсь макушкой потолка. Направо, направо, налево – так она сказала. Но где право? Сантиметр за сантиметром ползу вперёд. Воздуха очень мало, в носу печёт и щиплет.
Харуто?
Вытащив телефон из рта, напряжённо прислушиваюсь. Почудился какой-то звук. Из-за зашкаливающего адреналина малейший шорох кажется ужасно громким. Наверное, это просто перестук камней.
Выплюнув песок, возвращаю фонарик на место, и тут снова раздаётся тот самый звук:
– Таскэтэ!
По спине бегут мурашки.
– Хару! – кричу я что есть сил. – Хару, это ты?
– Таскэтэ!
Голос слишком тихий, сложно сказать, кому он принадлежит, Хару или другому ребёнку. Но в любом случае таскэтэ – это крик о помощи. Нельзя медлить!
– Не бойся, я уже рядом! – громко оповещаю я, снова беря телефон в рот.
Со стоном продираюсь сквозь ужасную тесноту, давящую со всех сторон. Постепенно выбиваюсь из сил. Кожа на животе вся исцарапана, по телу расползается чудовищная боль. Дыши, надо дышать. Зрение мутнеет, к горлу подкатывает горячая желчь.
Вдруг откуда-то тянет сквозняком. Недоверчиво поворачиваю голову: справа в стене дыра. Направо, направо, налево – так она сказала. В душе маяками вспыхивают страх и надежда.
Этот тоннель гораздо шире, и спустя несколько вздохов в голове проясняется. Даже мрак здесь не выглядит так, будто вот-вот меня проглотит. Мне даже чудится бледный проблеск дневного света на краях свода.
Вскоре луч фонаря выхватывает следующий поворот – снова направо. Я в эйфории. Не понимаю, что за странный опыт пережила… но моя сестра была здесь.
– Таскэтэ!
– Хахуто? – достаю телефон изо рта. – Харуто, ты слышишь меня?
– Малу!
По телу пробегает электрический разряд.
– Хару, я здесь! Я здесь!
– Малу! Я не могу пошевелиться!
– Держись! Я иду!
Предсказание Майи сбывается: направо, направо, налево. Пролезаю в отверстие за болтающейся доской – или правильнее сказать, проскальзываю, потому что за ней меня ждёт обрыв. Приземляюсь лицом в кучу пыли. Телефон зловеще хрустит. Быстро поднимаюсь и ощупываю по экрану. Дисплей цел. Тогда что хрустело?.. На языке привкус металла: меня чуть не выворачивает. Сплюнув густую слюну, ощупываю верхние зубы. О нет! На правом клыке скол!
– Малу!
Харуто совсем рядом. В ушах шумит кровь. Свечу по сторонам фонариком: это классная комната. Среди обломков стен замечаю парты и стулья.
– Хару, где ты?
– Я внизу! – отвечает он сдавленным голосом.
Осторожно ползу на коленях по разрушенному классу. Повсюду острые обломки: не хочу, чтобы меня проткнуло каким-нибудь штырём.
Луч света скользит по чьей-то ноге. В ужасе всхлипываю… а в следующее мгновение рыдаю от счастья.
– Хару, наконец-то…
Сердце замирает.
Это не Хару.
Вид погибшего мальчика – как удар под дых. Он лежит, беззащитный, покинутый, а тьма тянет к нему свои смертоносные когти. Руки и ноги наливаются свинцом. Нечестно. Этот ребёнок тоже чей-то сын, чей-то брат, чей-то лучший друг…
Телефон дважды вибрирует. Значит, осталось всего десять процентов заряда. У меня около пяти минут, чтобы найти Хару и прервать этот калейдоскоп ужаса. С трудом оторвав взгляд от мёртвого мальчика, всматриваюсь в серо-белый сумрак.
– Хару, я тебя не вижу! – в отчаянии кричу я. – Говори, направляй меня голосом!
– Я здесь, внизу!
Свечу фонариком в какую-то нишу и вижу пару глаз, глядящих на меня сквозь узкую щель.
– Э-это ты?
– Да! – хрипит Харуто.
Радость, облегчение, благодарность – эмоции взрываются в душе с мощностью сверхновой.
– Я нашла тебя! Я правда тебя нашла! – задыхаясь, я складываю руки в молитвенном жесте. – Спасибо, Майя! СПАСИБО!
– Я не могу выбраться! – паникует Харуто. – Слишком узко!
– Ты не ранен? Болит что-нибудь?
– Я… вроде бы нет. Н-не знаю. Мне так жарко! – он тяжело дышит. – Пожалуйста, помоги!
– Сохраняй спокойствие, Хару-чан. Вместе мы справимся, – просовываю в щель мизинец. – Обещаю.
Харуто переплетает свой палец с моим:
– Спасибо, Малу. Я очень рад, что ты здесь.
Выпрямившись, с фонариком осматриваю шкафы, поймавшие Харуто в ловушку, похожую на саркофаг.
Думай, Малу! Думай!
– Есть хорошие новости, – говорю я. – Ни один из шкафов не держит стены.
Можно не бояться, что нам на головы обрушится потолок.
– Опиши, что тебя окружает?
