Царь горы - Александр Борисович Кердан
Борисов открыл папку и пробежал взглядом несколько страниц.
Главную задачу комендатуры «нормативные документы» казённым языком определяли как участие в выработке и реализации профилактических, организационных, воспитательных и иных мер по предупреждению, выявлению и пресечению террористической деятельности, проведению разъяснительной работы среди населения, в том числе с использованием средств массовой информации, во взаимодействии с администрацией Ленинского района Чеченской Республики, где комендатура расположена. Руководству комендатуры предлагалось координировать с администрацией своего района деятельность по защите населения от террористических акций и минимизации их последствий, организовывать взаимодействие в данной области с территориальными органами исполнительной власти и оказывать содействие органам внутренних дел Российской Федерации и ФСБ в обеспечении законности, общественного порядка и безопасности населения, в предупреждении, выявлении и пресечении правонарушений и преступлений…
– А если попроще, товарищ полковник, в чём суть наших действий? – закрыв папку, поинтересовался Борисов.
– Можно и попроще, – Аксаков вперил в него ясный васильковый взгляд. – Военное положение не введено, и стрелять в сторону жилых домов, даже если оттуда по тебе лупят, нельзя! Применять физическое насилие к гражданам Чеченской Республики – ни-ни! Тут же налетит толпа правозащитников, мать их перемать… На прошлой неделе к нашему блокпосту на Старопромысловском шоссе вышла под вечер женщина, облитая кислотой и наркотой нашпигованная, чтобы от болевого шока не умерла… Наши бойцы, рискуя жизнью, ибо вечером передвигаться по району небезопасно, отвезли её в больницу, чудом спасли, а наутро явилась толпа местных правозащитников и хай подняла, что федералы жительницу Грозного избили, ограбили, изнасиловали, пытали, кислотой облили… Тут же два центральных телеканала нарисовались – «горячую новость» зафиксировать и нас во всех смертных грехах обвинить… В таких вот условиях работать приходится, когда ни мира, ни войны, ни закона военного времени, ни гражданского порядка, ни честного слова, ни поддержки сверху… А теракты предотвращать надо и оружие изымать, и подозрительных лиц задерживать, и армейские колонны сопровождать… Словом, служить предстоит в «королевстве кривых зеркал», в условиях, когда свои же начальники в любой момент тебя могут сдать, если только ситуация развернётся не в твою пользу… Ферштейн?
Борисов зябко передёрнул плечами – прямота суждений коменданта и его откровенность с малознакомым человеком слегка шокировали. Он уже подзабыл, что на войне миндальничать некогда:
– Так точно, ясно… – Конечно, Борисов свою службу здесь представлял иначе, хотя и наслушался от майора Дулова много разного о первой чеченской кампании.
– Чтобы ещё ясней стало, подполковник, сейчас вещички свои бросишь на чердак и скатаешься в Ханкалу, в опергруппу. Там, в канцелярии, хлыщ один сидит, Вирус, капитан ментовской, компьютерщик. Он ведомости по «боевым» закрывает…
– Не понял, командир… При чём здесь компьютерщик?
– Твоя должность как называется?
– Заместитель коменданта по воспитательной работе с личным составом.
– То есть по-старому замполит! – уточнил Аксаков и назидательно изрёк: – А замполит обязан о личном составе заботиться… Ферштейн?
– Само собой, заботиться готов. Только в данном случае не пойму, в чём именно забота заключается?
– Сейчас поймёшь! От этого Вируса зависит, сколько дней он нам по «боевым» за истекший месяц закроет. Обычно закрывает семь-восемь, чтобы средства сэкономить и себе за это премию выписать. А надо, чтобы он хотя бы десять-одиннадцать «боевых дней» в ведомость вписал. От них и выслуга пляшет, и количество тугриков соответственно, которые на счёт каждому начислят… Вон, ребята из рязанского ОМОНа весь месяц в «зелёнке» просидели, с гор не вылезали, а Вирус им всего неделю поставил… Барышням с «Абрикоса», это опергрупповский коммутатор, двадцать пять – тридцать закрывает ежемесячно… Оно и понятно, барышни в две смены трудятся: и на коммутаторе, и в модулях…
Борисов поморщился:
– Неужели все – в две смены?
– Свечку не держал! Утверждать не стану, – пошёл на уступку Аксаков. – Но табели по боевым у всех закрыты, как я сказал.
– С барышнями я уяснил… А мне-то что надо сделать, товарищ полковник?
– Приедешь. Познакомишься с Вирусом. Тебе с ним часто теперь встречаться предстоит. Передашь ему от нас в подарок ящик коньяка, который мы вчера на блокпосту реквизировали, и попросишь, чтобы он в ведомости учёта «боевых» нужные отметки сделал. Это, Виктор Павлович, на сегодня твоё маленькое, но очень ответственное поручение, – закончил комендант, передразнивая «товарища Саахова» из известной советской комедии.
Борисов занёс свой вещмешок в палатку, в которой ему предстояло жить ближайший год. Новое жильё понравилось. «Комендачи» устроились в чердачном помещении пакгауза. Палатки натянули прямо под крышей – и теплее, и уютнее, чем у соседей из ВОВД, которые поставили кровати прямо в сыром складском помещении, где, по утверждению старожилов, и сквозняки, и крысы шныряют…
В Ханкалу комендант отправил Борисова на бэтээре, а не на комендантском уазике.
– Под бронёй – всё-таки спокойнее, – напутствовал он. – Смотри по сторонам, замполит. Помни поговорку: в разведке – гляди на ветки…
– Есть смотреть по сторонам!
– Экипаж у тебя опытный, да и сам ты – стреляный воробей. Доедешь поди…
Дорога до штаба объединённой группировки заняла около пятидесяти минут. До Ханкалы из своего Ленинского добирались через Октябрьский район.
Переживший нескольких штурмов Грозный весь лежал в руинах. Такие развалины Борисов видел разве что в документальных фильмах про Сталинград. В бойницах бэтээра мелькали дома без окон, с обвалившимися балконами. Многие строения были разрушены до основания. Передвижение по улицам, изъязвлённым снарядами, представляло собой нечто похожее на ралли по пересечённой местности – боевую машину то и дело подбрасывало на кочках и ухабах, и Борисов больно бился о броню.
Бутылки в ящике жалобно позванивали, заставляя его вздрагивать при мысли, что они могут разбиться и он не выполнит первое «ответственное» поручение коменданта. Однако к цели путешествия и сам Борисов, и содержимое ящика добрались в целости и сохранности.
Вирус, он же капитан Верусов, упитанный и розовощёкий, в новеньком синем камуфляже и скрипучих берцах, принял «бакшиш» как нечто само собой разумеющееся.
– Не палёный? – повертел он, разглядывая со всех сторон бутылку пятизвёздочного дагестанского коньяка.
«Вот ещё знаток и ценитель выискался», – капитан ещё до их встречи не вызывал у Борисова симпатии, но он заставил себя улыбнуться:
– Настоящий, товарищ капитан! Пейте на здоровье…
– Скажи своему полковнику, что в следующий раз одним коньяком не отделается… Пусть ещё ящик тушёнки готовит…
Борисову так хотелось поучить зарвавшегося штабиста правилам субординации и поставить его на место, что он сдерживался, только памятуя слова
