Кинокефал - Ольга Сураоса
«А вдруг это не артец? – подумалось мне. – Может, это приехавший на заработки каллиопец?»
– Герр Бонифац, смотрите!
Коди уже расположился у окна, избрав нам самые лучшие передние места.
– Смотрите, с этой стороны видно, как поднимается защитный купол! Похоже, сегодня уже никто не прилетит.
Присев на кресло рядом с Коди, я действительно заметил нечто голубоватое, пузырём поднимающееся из колодца, огороженного каменной кладкой.
– Надо же, – не сдержал потрясённого вздоха, – об этих куполах говорят, как о чуде трёх земель. И представить не мог, что доведётся увидеть его вживую.
– О, вы разве раньше не видели купола? – удивленно повёл ушами Коди. – Разве не были у провалов Каллиопы?
– Нет, не случалось, – неожиданно нахлынула неловкость от того, что за столько прожитых лет, я не улучил ни одной из представлявшихся возможностей выбраться за пределы Киммерии. И очень зря.
– Что ж, зрелище действительно редкое, – добродушно улыбнулся Коди.
Пока нашу колесницу заполняли пассажиры, мы, не отрывая глаз, наблюдали, как полупрозрачная сфера надувалась, словно шар, увеличиваясь всё больше и больше до момента, пока не возвысилась над колодцем гигантским мыльным пузырём. Колесница тронулась, и голубовато-прозрачная сфера осталась позади. С газона мы выехали на гладкую плиточную дорогу, и впереди замаячила колоннада «Империала». Как только мы съехали с возвышающейся местности (аэростатной площадки вниз), величественные колонны отеля потерялись за верхушками высоченных дубов. Все деревья – ровные, ухоженные, росли в строгой комбинации, а вот кусты под ними расположились хаотично, однако и они были тщательно подстрижены. Несмотря на значительную скорость, которую развила колесница, между деревьев угадывалась лента мощёной тропки, а вдалеке – силуэты фонарей и скамеек.
– Вот это парк! – удивлённо присвистнул Коди. – Прямо гигантский лес! Вы знаете парк подобного размаха в Каллиопе?
На секунду задумавшись, я предположил:
– Может, в отелях для ватанцев есть подобные?
К моему удивлению, Коди отрицательно покачал головой.
– Нет. Ни в одном отеле для ватанцев такого величественного парка я не видел.
– Друг мой, остались ли ещё места в Каллиопе, где вы не были?
Сморщив гармошкой нос, Коди всерьез задумался.
– Думаю, есть места, где моя нога не ступала, – с потешной серьезностью заявил он, – однако это ненадолго.
– Хотите сказать, что вы намерены побывать всюду?
– Конечно! – молодые огоньки глаз Коди сверкнули. – А как иначе?
Еле удержав чувство снисходительности к молодецкому азарту, снова посмотрел в окно. Вместо дубов вплотную возвышались колонны. Мы подъезжали. Плавно качнувшись, колесница остановилась возле каменной проступи, ведущей к величественным дверям. Пропустив вперёд дам с детьми, мы с Коди и ещё несколько мужчин покинули транспорт. Нас встретили четверо служащих отеля, так же, как и билетёр, одетые в бежевые с золотом фраки. У одного рубашка была не белой, как у остальных, а алой с бейджем в серебряной рамочке, значащей: «митрадотель».
Раскланявшись с нами, нус в алой рубашке представился Янусом Кохари – управляющим северного крыла, где, собственно, и располагались наши апартаменты. Отсалютовав приветственную тираду, Янус Кохари повёл нас к арочным дверям, которые при нашем приближении разъехались в стороны, открыв взору просторный зал с высоченным куполообразным потолком. Зал был огромным холлом, где среди диванчиков, питьевых фонтанов и бесчисленной зелени находились небольшие островки, похожие на стойки регистрации в аэровокзале. В каждом таком «островке» приветливо улыбалась служащая нус. Под неспешную и вкрадчивую речь митрадотель Януса, мы подошли к одному такому островку.
– В «Империале» более трёхсот различных видов экскурсий, около четырёхсот оздоровительных и расслабляющих процедур и более ста разновидностей спортивных активностей. Каждодневно вы можете выбрать вид отдыха, какой пожелаете – экскурсии проводятся, независимо от набора группы. Запись можно совершить здесь, в холле, у консервисных служительниц. Вам всё разъяснят и сопроводят. Для ориентации по зданию Империала, также есть виброушники. Они стоят в волновом гнезде каждого гостиничного номера. Кроме того, сориентироваться вам поможет любой служащий отеля.
Янус Кохари чуть заметно вздрогнул кончиками ушей и добавил:
– Количество записей на процедуры и активности не ограничено, однако минимально в день одна запись у вас должна быть. Если же вам нужно уединение, то есть записи на замечательные туристические маршруты, на которых вам покажут тихие укромные места, где вы сможете полюбоваться красотой в одиночестве.
Налёт негодования слегка сковал мой разум. Даже момент уединения нарочно продуман. И всё для непременной записи. Зачем?
– Извините, – важно прогудела одна из дам, поднеся к глазам лорнет, – вы ничего не сказали про ресторан.
– Трапезная Северного крыла по левую руку от холла, – управляющий элегантным взмахом указал на двери в дальнем конце зала, – а ваши апартаменты по правую руку. – Он повторил жест к противоположной стороне. – Идёмте.
Наша небольшая группа послушно последовала за митрадотелем. В правой части располагались ряды лифтов, а возле них ещё один «островок». В «островке» находился молодой нус, за спиной которого стеной возвышались полочки с номерами.
Сказав ещё пару слов об отеле и ответив на некоторые уточняющие вопросы, Янус Кохари, распрощавшись, удалился, вверив нас своим служащим-консервисам, находившимся всё это время, словно безмолвная охрана, позади нас. Нам с Коди наши дальнейшие действия были понятны, и в помощи мы не нуждались. Обменяв свои билеты на ключи от соответствующих номеров, мы поднялись на лифте на третий этаж, договорившись встретиться через полчаса в холле. По времени был ранний вечер, и силы на исследования у нас ещё были. К тому же не мешало и отужинать.
Прислонив медаль ключа к пластине ключевины, зашёл в номер, приятно удивившись своему чемодану. Похлопав его по замшевым стенкам, прошёл далее, осматривая жилище, должное стать домом на несколько долгих недель. Комнаты были в тёплых тонах в стиле нового империализма, и их оказалось две – спальня и гостиная с уютным кабинетным закутком. Ванная с туалетной комнатой тоже были на высоте, однако больше всего меня порадовало наличие балкона. Вид открывался великолепный – лесные рощи вперемешку с подстриженными полями, далее – отроги гор, за которыми виднелось нечто непостижимое и гигантское… Неужели столп видно отсюда? Я зажмурил глаза и потёр переносицу. На столпах держались три сферы наших земель. Столпы были водоносными сосудами, по которым в моря по землям циркулировала вода. Они также соединялись с верхним куполом – небом Арты, с эфиром, брали воду оттуда и, минуя Каллиопу, уходили основаниями в самый низ – в Ватику. Неужели передо мной сейчас это гидротехническое чудо? Неужели это оно? Я открыл глаза, полностью убедившись в правдивости сделанных выводов. Да, усвоение масштабов приходит после увиденного собственными глазами, и с просмотром познавательных легер в инфовизоре не идёт ни в какое сравнение.
Прислушавшись, я словно услышал отзвук шума, исходящего от водяного столпа. Так я простоял долго, вслушиваясь, всматриваясь и внюхиваясь в артскую безмятежность.
Как всё-таки огромен этот мир.
Глава 4
Утро второго дня в Арте было поистине ярким, как, впрочем, и минувший вечер. Вчера, встретившись с Коди, мы оба изъявили желание направиться к столпу, однако данная экскурсия, вопреки заверениям митрадотеля Януса, проводилась только в определённые дни при условии набора группы. Удивившись подобной нестыковке информации, мы, не вдаваясь в подробности, решили записаться на ближайшее отбытие – через два дня. Улыбнувшись и мило вздёрнув чёрным носиком, служительница консервис попросила дать ей для записи наши паспорта. Нам, слегка сконфуженным, пришлось возвратиться в номера, так как мы оба не предполагали, что для записи необходимы документы. Правда, лишь это и омрачило вчерашний вечер. Всё остальное: ужин, туристический маршрут по парку (на который уломал меня Коди), прошло довольно благоприятно. В процессе увлекательных дебатов с Коди, я даже умудрился различить голоса незнакомых птиц. После поездки к столпу надо будет засесть за орнитологические записи и наблюдения (собственно, что и послужило толчком к отъезду).
Лёжа в кровати, я покосился на ореховый стол, видимый из дверного
