Джинсы, стихи и волосы - Евгения Борисовна Снежкина
– Штанга, – закричал Ли.
К тому моменту, как мы дошли до Кузьминского, счет был «четыре – два», причем оба раза выхватила я. В Кузьминском парке нас встретили огромные вековые липы, полузаросший пруд, запущенная усадьба.
– Что, может, прокатимся? – спросил Ангел.
– Давай. Сегодня твой день, – ответил Бранд.
Мы сели в лодку – Ангел и Бранд на веслах, я на корме, Ли на носу.
– Видишь, тут пруд выкопан не просто так, а немножечко подковой. Это нужно для акустики. Когда там, на летней террасе, играл оркестр, было слышно вокруг всего озера.
– Это ты откуда знаешь? – спросила я.
– С ребятами из МАРХИ на пленэр однажды навязался.
– Круто. А это что вообще за усадьба?
– Изначально принадлежала Строгановым. Потом они ее загнали Голицыным, и те ее уже отстраивали.
– Так что не падайте духом, как в песне говорится, – сказал Бранд. – Давайте, что ли, искупаемся?
– У меня купальника нет.
– Как всегда.
– И без меня, пожалуйста, – помотал головой Ли.
– Да что ты все время себя стесняешься? Ты красивый, – уверил его Ангел.
– Спасибо.
Ангел и Бранд разделись.
– Тут вообще-то купаться запрещено… – сказала я.
– Тем более, – фыркнул Бранд.
– Только ради бога не раскачивайте лодку! У меня тут все его вещи и документы! Без них не возьмут!
– Ничего, не боись.
И два голых пацана поочередно выпрыгнули с лодки в глубину.
– Ну как?
– Хорошая вода, теплая.
– Ангел, у тебя еще больше кудри закрутились.
– Ты раньше не замечала? От влажности они кольцами собираются.
– Замечала, конечно, но сейчас особенно красиво – как на картинах прерафаэлитов: пруд, кувшинки, темная вода и светлокудрый юноша в ней…
– Ох-ох-ох…
И Ангел перевернулся на спину, чтобы попозировать.
– Да, так. Офелия, только наоборот.
Но тут к нему подплыл Бранд и обрызгал. Они затеяли войнушку, а я умоляла их не топить друг друга. Но наше время кончилось, они влезли в лодку, доплыли до пристани и пошли в глубину парка.
– Главное, не нарывайся, – в последний раз инструктировал Бранд. – Все взял? Комплект белья? Гигиену и полотенце?
– И бритву взял.
– Битву отдай. Ничего, выйдешь бородатый, как Иисус Христос. Документы все с собой? Книжки. Книжек мы тебе потом еще в передачах подкинем.
Ангел кивал. Мы прошли мимо клуба автолюбителей, там кто-то разгонял мотоцикл.
– Запомни имя и фамилию – Григорий Павловский, это санитар. Нашли его по своим, он про тебя знает. Он тебе передаст радио и наушники, которые Ли сделает, так что скучно не будет, только смотри не пались. И в сто пятидесятый раз – не нарывайся. Надеюсь, что прессовать там тебя там не будут. Опять же, Павловский приглядит. Передачи получать будешь.
Мы подошли к психушке. Ангел повернулся и обнял себя за локти.
– Слушайте, неужели вас три месяца не увижу?
– Ну почему не увидишь… – ответил Ли. – Бранд, где у них окна на общий коридор?
– Там.
– Сейчас.
Ли подошел к березе, которая стояла напротив окон.
– Бранд, подсади.
Бранд подставил руки юркому Ли, тот забрался на дерево, вытащил из-за пазухи бумажное сердечко – один из указателей на выставку – и повесил его на дереве.
– У меня еще есть. Если это снесет, повешу другое.
Ангел сморгнул.
– Кстати, Ангел, а ты детский немой помнишь?
– Знал когда-то…
– Покажи свое имя.
Он поднял большой палец вверх – «А». Потом два указательных вертикально приложил к губам – «Н». Потом один палец к губам – «Г». Сплел указательный пальцы между собой – «Е», и средний и указательный вниз – «Л».
– Ну отлично. Когда у тебя с расписанием все устаканится, будем вести диалог на ветках. И пожалуйста, рисуй там.
Ангелу явно было страшно переступать через этот порог.
– Ничего, Ангел, не ты первый. Скорее всего, тебя там ждет симпатичная компания. Ну что, готов?
Ангел глубоко вдохнул, выдохнул и кивнул. Я обняла его и отдала сумку. Рука его дрогнула. Бранд обнял Ангела за плечи и повел на проходную. Когда уже за ним пришли санитары, он развернулся и поднял руку над головой. Последний привет от нашего Ангела.
Глава тринадцатая
1
В Пентагоне уже было много народу. Все обменивались летними впечатлениями.
– Дева, ты у Ангела в последний раз когда была?
– Три дня назад.
– Как он?
– Ничего, но сам на себя не похож. Ладно, старик, не мешай. Мне поговорить надо.
– Ты тут совсем другая, – сказал Мишка.
– Какая?
– Ну, как будто у тебя тут с ними своя жизнь.
– Так оно и есть.
Мишка с удивлением рассматривал компанию. Его школьная форма выделялась из окружающей пестроты.
– Как тебе новая школа?
– Гораздо лучше.
– Привыкаешь?
– Да. По крайней мере, тут хоть понятно, зачем в школу ходить – задачи интересные дают. И вообще, с народом есть о чем поговорить. А ты как?
– Приблизительно так же. Они пока ко мне не лезут, но еще мало времени прошло. Так что все еще впереди. А что с медалью?
– Морально готовлюсь к разговору с завучем, но пока еще не совсем верю во всю эту авантюру. Может быть, и получится. По крайней мере, мне не сказали «нет».
– Здорово. Видишь, все-таки ты большое дело сделал.
– Не знаю… Я ни в чем не уверен.
– Подожди, на это нужно время. А чего еще делаешь?
– Ты голоса слушала в последнее время?
– Нет.
– Там интересные вещи рассказывают, между прочим. У нас тут под боком образовывается совершенно новая штука – Демократический союз. Настоящая политика!
– Господи, я понятия не имею, что это.
– Новое политическое движение. В воздухе что-то сдвинулось! Их контора еще гоняет, конечно, но, судя по всему, с ленцой. Там много людей, которые раньше были под запретом.
– Оставь ты меня ради бога с этой политикой! Мне это неинтересно.
– Ну и зря. Это сейчас самое интересное!
– Политика преходяща, вечно искусство.
– Глупость сказала.
– Ну и пусть.
Мишка долго смотрел на меня.
– Все?
– Думаю, все. Больно?
– Да.
– Я здесь часто буду появляться… Будем встречаться, пить кофе, ты мне будешь рассказывать про всякие голоса…
Мишка тоскливо замычал и отвел глаза.
– Ну послушай, мы же никуда друг от друга не денемся! Я здесь, всегда рядом.
Он попытался взять мою руку.
– Нет, не надо.
– Слушай, я пойду лучше. Хорошо?
– Хорошо.
– Прощай?
– Пока.
2
Выйдя из метро, Володя первым делом позвонил маме. Потом мы пошли на точку. Володарский, как обычно, начал. Прочитал обычную программу. Хотя за лето у него появилась пара приличных стихов, но так, ничего особенного. Потом его место заняла я. Читала новое. Володя и Нина с интересом
