Восьмая шкура Эстер Уайлдинг - Холли Ринглэнд
Джек кивнул с отсутствующим видом.
— Ее тоже попроси никому не говорить.
— Это не проблема, они с Фрейей и Эрин редко общаются. — Голос Джека прозвучал словно издалека.
— Хорошо. Будем импровизировать на ходу. Но я полечу туда. На этих условиях — полечу.
Когда Эрин наконец произнесла эти слова вслух, Копенгаген вдруг стал реальностью. Неясный, странный, незнакомый двухмерный город-поплавок, полный шпилей и камня, известный Эстер только по детским сказкам, слайдам из «вью-мастера» и экрану компьютера. Эстер обвела взглядом знакомые бухту, эвкалипты, море, семь валунов и раковины, скрывавшие внутри жизнь. Она выпустила руку Джека и проглотила вставший в горле комок. По ногам вверх поползло покалывание.
— Старри? — позвал Джек.
Накатила паника. Грудь сдавило. Эстер подняла голову; ее затошнило, язык будто распух.
— Я не знаю, как полечу в эту сраную Данию. Не знаю.
— Не ругайся, Старри.
Эстер бросила на Джека испепеляющий взгляд; тот виновато развел руками. Эстер придвинулась к отцу, в безопасность объятий. Джек поцеловал ее в макушку и заговорил, подбирая слова:
— То, что ты собираешься сделать, тебя пугает. Но я готов помочь со всем, что тебе понадобится. Билеты, деньги, информация. — Он снова сел и взглянул Эстер в глаза.
— Ты ей не скажешь? — Эстер постаралась встретиться с ним взглядом.
— Не скажу.
Эстер снова прижалась к нему и прошептала:
— Хорошо. Я поеду в Данию.
Они сидели, глядя на волны.
— Задача перед тобой нелегкая, — заговорил Джек ей в макушку. — Тебе обязательно будет неуютно, тебе придется столкнуться со множеством страхов. Действовать в ситуациях, которые невозможно просчитать заранее, — а именно с этим ты столкнешься в Копенгагене. Нелегкое дело, но… я знаю, что ты сильный человек. — Он положил подбородок ей на голову. — Может, будет легче, если ты запомнишь: любая хорошо написанная история о поисках чего-нибудь — это история о том, что́ ты сейчас чувствуешь. Чтобы добраться до вожделенных сокровищ, героиня должна пройти мимо дракона.
Эстер провела пальцем по запястью Джека, по синей жилке под тонкой кожей.
Солнце уже почти опустилось под сияющую черту, отделявшую небо от моря. Глядя на свет, Эстер полузакрыла глаза — фокус, которому научила ее Аура еще в детстве. «Поймай золото ресницами, сохрани его на потом — и во сне, в темноте тебе не будет страшно».
— Знаешь, Старри, ты ведь могла бы сказать нам, что работаешь посудомойкой. Это не стыдно. Необязательно было объявлять себя менеджером, чтобы придать веса своей жизни в Каллиопе.
Эстер ощетинилась:
— Может, обойдемся без сеанса психотерапии?
— Это не сеанс психотерапии.
— Да ну.
— Хотя психотерапия бы не помешала. У меня есть много коллег, которым я доверяю…
— Папа!
Джек не стал продолжать. Они смотрели, как меняется небо.
— Что дальше? — спросила Эстер, помолчав.
— Завтра закажем тебе билеты. И я, если хочешь, свяжусь с Абелоной.
— Хорошо бы, — согласилась Эстер и сжала кулаки.
— А потом…
— А потом, — голос Эстер невольно дрогнул, — я полечу в Данию.
* * *
На следующий день Эстер и Джек встретились в кафе; Эстер привезла с собой ноутбук и блокнот. Склонившись друг к другу над чашками с кофе, они обсуждали отлет Эстер, запланированный на следующую неделю, — Фрейя как раз собиралась отбыть в Нипалуну: ее пригласили в арт-резиденцию, в известный тату-салон.
— Так будет проще, — сказал Джек Эстер.
Она согласилась.
Достав из кошелька кредитную карточку, Джек положил ее рядом с ноутбуком. Эстер опустила глаза. Джек подвинул ей карточку, и Эстер начала вводить цифры. Дойдя до подтверждения бронирования, она занесла палец над кнопкой мыши.
— Неужели я бронирую билеты в Данию? — дрожа, спросила она.
Джек серьезно взглянул на нее:
— Неужели?
Аура стоит перед Лиден Гунвер в объятиях загадочного мужчины. Свет в глазах, на лице, свет лежит у нее на плечах. «Может быть, она выбрала глубину. Может быть, она свободна».
Эстер набрала в грудь воздуха и щелкнула мышью.
* * *
За день до вылета Эрин отвезла Эстер (та захватила уже уложенные сумки) в автомастерскую за пикапом.
— Обязательно уточни, сможет ли машина доехать до Бруни[52], — наставляла Эрин. Она обняла Эстер и прибавила: — Будь на связи, ладно? И отвечай мне, бога ради, когда я тебе напишу или позвоню.
— Обязательно, — прошептала Эстер в ее кудри.
Эрин полагалось думать, что племянница отправляется на юг искать работу в гостинице. Обнимая тетку, Эстер испытала острое желание сказать правду. Не только насчет Дании, но и насчет того, что она сделала, прежде чем покинуть дом Эрин. «Пока ты была в душе, я украла рецепт расписного кекса из твоей поваренной книги». У Эстер сводило желудок оттого, что приходится врать Эрин. Но если сказать тетке правду, то про ее отлет в Копенгаген моментально узнает и мать, — мысль об этом заставила Эстер помалкивать. Злясь на мать, она не хотела, чтобы та чувствовала себя победительницей.
Когда они расставались, у Эрин на глазах стояли слезы. Наконец она уехала, и Эстер, не позволяя себе заплакать, помахала ей на прощание.
Забрав пикап, Эстер отогнала его в гараж, где машине предстояло дожидаться ее возвращения; место в гараже арендовал Джек. Встретившись с отцом и оставив пикап в надежно запертом боксе, Эстер с Джеком вернулись в Ракушку. Джек приготовил на ужин горячие сэндвичи с сыром. Надев свитеры, они поели на веранде, а потом сидели и смотрели на звезды под бокал-другой вина. Последняя ночь на острове вышла беспокойной — Эстер провела ее в своей старой комнате, наполненной старыми снами.
* * *
Перед рассветом стало промозгло и холодно, в воздухе стояло обещание скорой зимы. Эстер, изо рта которой вырывались облачка холодного пара, смотрела, как бледнеют звезды и луна. Небо посветлело до насыщенного перламутра. По ковру низкого тумана Эстер прошла по саду, к березе. Осенняя кора уже начала шелушиться. Через весь сад Эстер оглянулась на студию Фрейи с темными окнами. В вышине, в ветках эвкалиптов, захохотали зимородки. На горизонте сквозь серую гряду пробилась розовая полоска.
Шагая через сад, Эстер встряхнула руками; тело налилось страхом, как свинцом. Взглянув на березу, Эстер подошла к ней и положила ладони на холодную, шероховатую, почти серебристую в первых лучах солнца кору. Под березой, обхватив себя за плечи, стояла Аура. «Надо высказать дереву душевную боль, обнять его — и береза заберет все твои горести. А потом сбросит вместе с корой, как ненужную кожу».
Эстер подошла ближе и обняла Дерево шелки, дерево Ауры. Обняла крепко-крепко.
* * *
В аэропорту Эстер и Джек прошли досмотр багажа за три часа до отлета и устроились в
