Заповедное изведанное - Дмитрий Владимирович Чёрный
деловая дама от Лимонова ушла, призраком Пелевина явился Сибирцев, тёмные очки не снимающий даже в тусклом подвале. пока не отвлекли, улучая миг, я из последних сил разума прагматизировал момент в общем гаме, на ухо под дугиным очков:
– Мы тут книгу к пятидесятилетию Егора хотим… Надо бы и вам поучаствовать, там фотографии будут не публиковавшиеся, воспоминания, рецензии – поколения, что на его концертах росло и песнях Лимонова, ой, то есть…
– Да ясно. Ну так, Дим, берите из «Книги мёртвых» второй, нового не напишу…
– Это, кстати, та книга, товарищ Сибирцев, что ваш Рипол не взял!..
– Эх, Дим, если б ты знал, сколько он ещё не взял, – Сибирцев спешил перейти к собственной прозе и тотчас увяз в ней, мы как-то дружно с Димоновым, то есть, ну, ясно, воскликнули «Ну, чем кончилось – сюжет?!»…
нашлось место и для размышлений о стиле, хотя новых рюмок Лимонов разумно не просил – где останавливаются учителя, ученики продолжают ломиться. как же не выдать реверанс отцу-вдохновителю. Он: «Что за радикальный реализм?» Я: «Ну, Сергей, двухтысячный, и я, радикальный – ссылаясь, конечно, на вас»…
возникла дама – вероятно, из глубин антикварного прошлого, в которые погрузился подвал под весом вновь прибывших соседей по лимоновскому поколению. дама с вуалью и дорогущим фотаппаратом нарисовалась пока я отходил за новым, последним среди парбокалом красного, встретил Игоря Волгина в обнимку с двумя студентками (на переделкинской даче он и спит, поди, так же). лицо моё явно не выражало интеллигентности уже, поэтому на вопрос Волгина Сергей спешил его развеселить: «Это мой пьяный друг»… переход из состояния «это мой друг, писатель Чёрный» в нынешнее занял менее часа. и это не предел.
в таком состоянии лучше всего поработать конферансье, благо лакейские функции выполнены. вот Алиса на поклон подошла, глядит на неё Эдуард и чего-то им не хватает, заминочка. ну, я и бросился знакомить да рассказывать, что это чёрная жемчужина Кавказа, что именно она приняла в блёкло-жёлтом доме две тяжеленных пачки рукописи первого романа моего и отдала потом В. Гусеву, который тотчас жахнул штамп словесный на первые страницы «постмодернизм», печатать в «Московском вестнике» не стал (впрочем, взорвало бы журнал от таких объёмов). и спустя годы – она же первой поздравила лонглистера словами «рукописи не горят»… звезда Кавказа любит комплименты, глаза её разгораются от них, как костёр от ветра, это уже не та скромная секретарша Гусева, но что-то высокомерны вы стали, жемчужина, на Кропоткинской вечером встретились и даже не заметили, а ведь Хропотхинская это, где самая хулльминасыя романа…
повернувшись к Эдуарду, я застал нежный взгляд дамы в одеянии времён, когда была великая Эпоха. глаза карие, как перед исповедью, забраны крепом, лаконично выпущенным из-под красной шапочки-таблетки, шапочки на булавочке. фотографиня – самое подходящее ей имя. действительно, этакая графиня дэ Цэдээл. она фотографировала нас – на самом деле «снимая» только одного. ведь и Моррисона, кажется, «сняла» однажды фотодама в собственных мехах. в свете такого взгляда приятно находиться чисто физиологически – приятно обманываться, что немного притяжения для него приходится и с твоей стороны. но снимке на пятом (о, это же мой миг славы, я с бокалом красного и с Лимоновым!) понимаешь, что так экзотично кадрят тут точно не тебя. это во взгляде её, словно вздыхающем – она и на самом деле вздыхала тихонько, «вздыхала по нём». лет ей чуток за двадцать – костюм слегка взрослит. дама крепкого, годного для всех позиций и экспозиций тела.
– Девочка, чего ты хочешь от меня? – начал догадываться Лимонов и потянулся за тонко нарезанной ветчиной…
– Лимонов её хоочет, – со сплетническим смешком шепнул я Боре Куприянову, словно репортёр топовую новость, и Борис успел одобрить, мол, почему бы не хотеть, самое время для исторического события, и мы соучаствуем…
рваный и длинный кусок ветчины (эту нарезку ещё салом называют, хотя там мяса больше, чем жира) начал погружаться сверху вниз в рот фотографши. этакая проверка: если не только пофотографировать хочешь – подыграй. верен Эд богемным традициям. метафору я разгадал не сразу, а только на втором или третьем куске. он хотел бы погружать ей в рот другое, собственное мясо, тёплое и твёрдое, в прожилках… за этой картинкой стал наблюдать весь зал, и я даже предложил её же аппаратом запечатлеть, но дама тихо ответила: «Сама не фотографируюсь».
метафора, конечно, была шире – вот, мол, как я вас всех кормлю с рук, щенята и сучки… голос Лимонова, маленько ослабленный годами, но поразительно похожий (интонациями) на голос другого Эдика, моего дяди, художника, так и звучал ехидным вопросом к девочке. дядя мой, полуполяк Кржипов и внешне дико похож на него – но постарше, тридцатых годов рождения, и таких поклонниц не имеет, хотя срисовывал прежде и покраше…
хочет фотофемина, востребован! вот она, его власть!.. не носатого меня, не долговязого и белокожего карася Михася, не насупившегося водочно сибиряка Ромыча, не крылатого воронёнка-смуглеца Сергея желает дама. ну и, конечно, не популярного прежде у дам, «позволявшего себя любить» Бабурина, не многодетного Хлазьеуа (это Зюганов всё его рекламировал с таким прононсом). не за тем пришла и не с теми уйдёт – не за внешность, стройность и скорость эрекции они любят, нет! но сколько десятилетий и сколько десятков книг надо прожить, написать, а самое сложное – издать во всеуслышание, чтоб фидбэк тебя настиг. чтобы такой вот томный взгляд из-под вуали нащупывал и вытаскивал из толщ подземных, из кругов подобных – именно тебя. годам к семидесяти, в год по книге если – да, путь эпигонов нелёгок, как же долго надо жить писателю!.. Маркес нам примером.
дожить до мелких морщинок у рта, дожить до дантиста, дождаться съёживания кожи, пока звериная кожа на конвейерах обтягивает тысячи экземпляров твоих книг, – вот что значит дождаться литературной популярности по нынешним скоростям мира. это каторжный труд – обывателю праздным кажущееся писательство. ни дома не иметь, ни семьи, но быть гражданином мира – но быть нужным читателю, и где нужен – пускать корни, включая корень, который «отец миллиардов» по
