Голова рукотворная - Светлана Васильевна Волкова
В чём-то она права. Учёные умы, наблюдавшие Ботвина после летаргии, связывали такое поведение с альтернирующим сознанием, но Станкевич с выводами не спешил, ведь самоидентификация пациента осталась: он помнил в деталях всю свою биографию, признавал семью, откликался на собственное имя. Напрашивающийся диагноз множественности личности не подтверждался. Но «сопор» – на медицинском языке «глубокий сон», записанный в историю болезни как ключевое событие, послужившее триггером к дальнейшему нарушению психики, не давал Станкевичу покоя. И лишь спустя много лет этот новообращённый фермер, случайно встретившись с доктором в аэропорту, признался ему, что всё это время обманывал врачей, а на самом деле его зовут так-то и так-то, а биографию и остальные подробности ему рассказал один околокриминальный делец по фамилии Ботвин «там, в той комнате». И дату исповеди назвал – она выпадала на день, когда он глубоко спал, утыканный датчиками и трубками.
Вот и Логинов иногда с грустной улыбкой думал, что, может быть, Марина побыла в «той комнате», поменялась с кем-то телом и сейчас живёт счастливо где-нибудь в городе, носит короткую стрижку, капризничает по пустякам и дарит счастье кому-то другому. А в теле её, таком прекрасном, молочном, желанном, живёт другая Марина – та, которую он никогда не знал.
Как бы то ни было, замужество, без сомнения, пошло ей на пользу. Но в моменты привычной, выкристаллизованной, даже приторной мещанской гармонии, в которой всё на своих местах, выстирано, отутюжено, выскоблено до хромового блеска, прожарено до хрустящей корочки и подрумянено до рекомендуемого кулинарными книгами лакового цвета, Логинов иногда скучал по прежней Марине – тонкой, острой, непредсказуемой, сводящей с ума одним движением брови и такой царственно-недоступной.
* * *
Вспоминая историю знакомства с Мариной, их жизнь, мотания по Европе, Логинов не заметил, как подъехал почти к самому дому. Оставалось лишь обогнуть большой светящийся супермаркет. Он подумал, что надо бы купить вина и сыра и, может быть, что-то ещё из продуктов. Логинов остановился, вынул мобильный телефон и набрал номер жены.
– Да, – резко ответил знакомый голос.
– Мышка, тебе надо что-нибудь в продуктовом?
Была длинная пауза, прежде чем Марина ответила:
– Нет.
– А фрукты? Мандарины ещё есть?
– Ман-да-ри-ны?.. – протянула она.
– У тебя всё в порядке? – замирая от сковывающего предчувствия, осторожно спросил Логинов.
– Да, милый. Заканчивай работу и приезжай домой.
Голос.
Голос был её, но всё же другой – с едва слышимыми нотами натянутого металлического провода, и Логинов, отбросив на сиденье мобильник, нажал на газ. Машина взвизгнула, выпуская из-под колёс фонтанчик весенней жижи, и резко рванула с места. Супермаркет уже оставался позади, но каким-то боковым зрением Логинов вдруг увидел на парковке Маринин жёлтый «ситроен». Резко затормозив и едва вписавшись в поворот, он влетел на парковку навстречу выезжающим покупателям, раздражённо сигналившим ему, и, бросив автомобиль прямо у раздвижных стеклянных дверей, вбежал в магазин.
Она стояла у рядов с чайниками и кофеварками, вытянутая и напряжённая, как солистка школьного хора перед дебютом, почти на грани истерики. Пальто было расстёгнуто, конец длинного шарфа сполз до самого пола. Её шея казалась длиннее, рельефнее, а губы, обычно мягкие и чуть припухшие, теперь бледнели невнятной полупрорисованной линией. Логинов замер у высокой стойки с мелочами, наблюдая за ней, пытаясь поймать её мысли, опередить их. Марина не шевелилась, лишь чуть приподнялась на носки, вглядываясь в какую-то одну ей видимую точку между картонками ценников. В руке она всё ещё держала мобильный телефон, механически постукивая ногтём по его корпусу.
Она выжидала, как выжидает лисица перед норой полёвки, едва дыша, вслушиваясь в пёстрое крошево магазинных звуков и втягивая в ноздри воздух. В проходе появилась полная женщина в зелёном растянутом свитере, похожая на большую гусеницу. Она толкала перед собой тележку, на дне которой, прямо на расстеленной куртке, сидел краснощёкий мальчуган в ярко-синем комбинезончике и сосредоточенно пытался построить из пакетов с сухими кашами нехитрую пирамидку.
И тут вдруг Марина встрепенулась, чуть заметно дёрнула плечом и пошла вдоль ряда, держа спину прямо и вытянув вперёд подбородок. Логинов направился вслед за ней.
Марина двигалась легко, переступая с носка на носок и делая перекат на пятку. Это напоминало начало какого-то завораживающего танца, выход на круг перед дикой тантрической пляской – так напряжён был каждый её мускул. Она машинально опустила телефон в карман пальто, и Логинов заметил, как зашевелился драп на островке квадратной карманной нашлёпки: её пальцы нервно перебирали мелочь. Толстуха повернулась всем корпусом к полке и близоруко склонилась к ценнику. Большая хозяйственная сумка стояла в корзине рядом с мальчуганом, и из её раскрытого зева торчал кончик красного лакового портмоне.
Марина подплыла к тележке, не замеченная женщиной. Только мальчик взглянул на неё ясными глазами и, громко вякнув, улыбнулся мелкозубым ртом. Не глядя на ребёнка, она протянула руку к портмоне…
– Мариша! – окликнул её в этот момент Логинов. – Вот ты где, красавица моя! Я тоже заехал сюда, у нас кончился сыр и…
Он быстро шёл к ней, скороговоркой произнося слова. Она не повернулась на его голос, лишь мгновенно отдёрнула руку, вильнула плечами и быстро направилась прочь от тележки. Логинов ускорил шаг, пытаясь догнать её, и краем глаза уловил, что портмоне так и осталось в тёткиной сумке. Дойдя до конца ряда, Марина побежала. Этого он никак не ожидал. Продвигаясь к выходу, она задевала плечом покупателей, те недовольно бурчали ей вслед. Логинов бросился за ней, лавируя между тележками и стойками. Почти у самых касс он успел схватить Марину за локоть, но она изогнулась тонким деревцем, и рука её выскользнула из рукава – вытекла тонкой шёлковой косынкой, вспорхнула, пальцы затрепетали в воздухе. Логинов стиснул её запястье, резко развернул к себе.
Марина смотрела на него и сквозь него, и зрачки её были расширены, как бывает в детстве, когда окулист закапывает глаза. А в глазах этих – пойманное случайным арканом счастье и такое невероятное, неистовое удовольствие, какое Логинов замечал у неё только на высшем пике близости, когда полсекунды – и она закричит от наслаждения, взлетит и обмякнет в его крепких руках. Он тряхнул её за плечи и только тут увидел, что в другой руке у неё детская вязаная шапочка, и пальцами Марина пытается втянуть её в рукав пальто, как в тёмное надёжное дупло, по-паучьи схватив за темя ярко-синий лохматый помпон.
10
Марина сидела на кухне, отстранённо глядя на Киру и грея ладони
