Пирамида предков - Ильза Тильш
На широкой площади толпа разделилась. Чехи тесной толпой потянулись через Рудольфгассе к своему месту сбора, а немцы, по Реннергассе, к Немецкому дому. Власти по понятным причинам были очень обеспокоены, все опасались столкновения, кровавой катастрофы.
Около 8 часов вечера на Лачанской площади перед немецким домом собирается толпа, студенты и немецкие граждане со своими женами. Толпы народа становятся все плотнее. Вся площадь чернеет одеждой собравшихся. Выступает жандармерия и закрывает все переулки. Играет музыка, тысячи голосов звучат на площади. Процессия направляется к Хельголандской скале.
Немецким студентам было предъявлено требование не предпринимать никаких шагов, не соответствующих академической чести, и сохранять спокойствие и порядок.
Членам «Союза соколов» не разрешалось перемещаться по городу большими толпами. Жандармы сопровождали каждую более или менее большую группу.
Прелестный, солнечный день.
Великолепная погода была и в Бад Ишле, лучезарное голубое небо; в тринадцать часов тридцать минут прибыл личный придворный поезд императора в сопровождении придворного советника по железным дорогам. Восторженные крики встретили монарха, который в синем военном кителе вышел из вагона.
Когда император проследовал к ожидающему его открытому автомобилю, его приветствовали ликующие школьники. У мальчиков в руках были флажки с надписью да здравствует император Франц Иосиф, а на плече у каждого висел маленький карабин, это выглядело необычайно трогательно.
Великолепная летная погода стояла в этот день, 27 июня 1914 года. В Асперне состоялся международный летный праздник. В состязаниях на время господам Стиплюшекр, Ингольду и Шпарману удалось продержаться в воздухе четыре часа двадцать минут.
В Вене состоялся международный коммерческий съезд.
В Будапеште барон Алодар Йозика, тридцатитрехлетний отпрыск старинного дворянского зибенбургского рода, покончил с собой выстрелом из револьвера.
На Сен-Бернаре был найден труп убитого австрийца, возможно, покойного звали Карл Хампель.
В разделе объявлений «Новой свободной прессы» владелец крупнейшего в монархии специализированного магазина по продаже шелков, шерсти и белья, кружев и вышивок, А. Гернгросс, сообщал о продлении детской недели и значительном снижении цен на обувь.
В этот великолепный солнечный день, в 10 часов утра, начались маневры в горах Боснии. Они дали очень благоприятные результаты и явились доказательством высокой боеспособности войск, которым пришлось испытать не только оперативные сложности, но и неблагоприятную погоду. Несмотря на эти трудности, войска продемонстрировали прекрасную форму. Их успехи на марше по пересеченной местности и при почти непрерывном дожде, а также низких температурах вызвали неоднократные похвалы и восхищение наследника престола. Командиры с обеих сторон корпусные генералы Аппель и Вурм блестяще справились со своими задачами.
Эрцгерцог Франц Фердинанд, который следил за всеми операциями с величайшим вниманием, в особенности за крайне интересными боями, которые шли на протяжении 27 июня, равно как и начальник Генерального штаба барон Конрад, были вполне удовлетворены маневрами и говорили об этом несколько раз.
После обсуждения маневров эрцгерцог Франц Фердинанд принял полевой парад войск, давно уже выстроившихся вдоль дороги близ Тарцина, и затем вернулся в Ильдице.
Эрцгерцог и его супруга чувствовали себя в Ильдице прекрасно. Где бы они ни показывались, они всюду были предметом сердечных оваций со стороны публики. Они ходили гулять без свиты. 26 июня они посетили городской парк, где герцогиня кормила четырех медвежат, родившихся в зверинце.
К посещению высоких гостей в Сараево были предприняты основательные приготовления. Уже 27 июня весь город был украшен флажками и гирляндами. Радость по поводу визита эрцегерцога охватывает все население независимо от национальных различий и конфессий. Только радикальная газета Народ проигнорировала предстоящий высокий визит и опубликовала в своем субботнем номере, украшенном сербским трехцветным флагом, провокационную статью. Однако большая часть сербской оппозиции осудила эту демонстрацию.
28 июня был тоже прекрасный солнечный день. В это воскресенье в Карлсбаде не было свободных автомобилей, ландо и кабриолетов. На остановках конки и омнибуса теснились толпы людей, которые, отталкивая друг друга, ждали очереди, чтобы войти. Летние кафе были переполнены, фуникулеры, которые подвозили к гостинице «Империал» и к горе Дружбы, не справлялись с потоком пассажиров. Играли оркестры. В гостинице «Савой» можно было видеть мирно беседующих барона Альфонса Ротшильда, Альфреда фон Виллера из Парижа и графа Генриха Вильчека. Американские семьи заказывали себе номера в гостинице заранее. Четыре огромных парохода везли в Европу одиннадцать тысяч человек.
Погода была так хороша, что газеты помещали материалы о новейших купальных модах из Парижа. Воистину, что может быть прекраснее для купания, чем такое вот связанное точно по мерке шелковое трико красного, черного или синего цвета, со вставками на груди из грубых шелковых кружев. Во всех местностях монархии солнечная погода, воскресенье, словно нарочно созданное для прогулок по площадям и улицам маленьких городов, чтобы продемонстрировать летние платья, сшитые по последней моде, воскресенье, созданное для того, чтобы венцы могли на фиакрах отправиться в Пратер или в пригороды, отведать местного вина, такое воскресенье, когда в Бухаресте приятно пройтись по липовым аллеям, воскресенье, когда нельзя не отправиться за город со всеми чадами и домочадцами.
В этот сияюще прекрасный июньский день боснийский студент по фамилии Принцип, выполняя задание тайной организации Черная рука, сделал в Сараеве несколько роковых выстрелов, повлекших за собой ужасную катастрофу Первой мировой войны, и выстрелил он в столь любимых всеми и приветствуемых флажками, гирляндами, речами, ликующими школьниками, оркестрами и неутихающими овациями народа и властей наследника престола и его супругу.
Случилось нечто такое, чего никто не предполагал, на что никто не рассчитывал, чего никто не ожидал. Это случилось в дальнем уголке огромной, управляемой императором, объединенной под одной короной, состоящей из многих частей империи, где говорили на самых разных языках, но где повсюду был распространен один и тот же язык, немецкий, на котором говорил и император, почему этот язык и считался выше всех остальных. Случилось нечто жуткое, невероятное, нечто, что нуждалось в отмщении, за что полагалась расплата, опрокинулся привычный порядок, хотя бочка с порохом была, в общем-то, подготовлена, но все как будто ничего не подозревали, никто не думал, что это возможно.
Все были уверены, что предстоит долгий период надежного мира, но проскользнула искра, и нужно было загасить ее как можно скорее, раз и навсегда, все надеялись на императора, надеялись на правительство; что император решит, то и правильно, что император сделает, то и верно, десницей сильной сквозь невзгоды проведи.
Австро-Венгрия требовала наказания виновных, срок ультиматума истекал через сорок восемь часов, ответ был
