Повороты судьбы - Эми Сью Натан
– А что твой отец говорит по поводу твоей новой работы? – спросила она.
– Если честно, я с ним не разговариваю, – ответил Эйб. – Но ему бы это не понравилось.
– Я думала, ты делаешь это, чтобы помочь своей семье.
– Маме. Я делаю это, чтобы помочь ей. Но ей я тоже не рассказал. Она хочет, чтобы все деньги шли на оплату последнего курса колледжа.
– Не хочу совать нос не в свое дело, – сказала Бетти. – Но у вас нет других родственников, которые могли бы ей помочь?
– Ты не лезешь не в свое дело. Моя семья владеет магазином, но он не такой, как магазин семьи Джорджии. Это магазин дешевых товаров по пять-десять центов, и мы сводим концы с концами. Я получаю стипендию. Но это не окупает все мои сборы и выпускные мероприятия. И, к сожалению, богатые родители матери с ней не разговаривают. Если честно, я никогда с ними не встречался.
Бетти знала, что встречалась с семьей Тилли, когда была совсем маленькой, но только благодаря фотографиям, которые являлись доказательством этой встречи. Тилли отдалилась от своей семьи в Чикаго, а они никогда не пытались установить контакт с Бетти. Она старалась об этом вообще не думать.
– Семьи – сложная штука. Они не должны быть такими, тебе так не кажется? Но это правда. Моя мать тоже не общается со своей семьей. – Ну, насколько знала Бетти.
Эйб начал нервно дергать ногой.
– Родители моей матери отреклись от нее. В буквальном смысле вычеркнули ее из завещания и все такое. Мы с братом никогда их не видели.
– Боже мой, это ужасно. – Независимо от того, что Бетти знала о напряженных отношениях в семье, отречься от кого-то казалось намного хуже, чем оставить его на попечение состоятельных бабушки и дедушки. – Почему они отреклись от нее? Что твоя мама сделала? – Несомненно, у родителей была причина для такого окончательного решения.
– Она вышла замуж за моего отца, – сказал Эйб.
Святые небеса. Бабушка не была большой поклонницей Тилли, но она бы никогда не отреклась от Джо, своего собственного сына. Все, чего когда-либо хотели бабушка с дедушкой – это чтобы Тилли и Джо отказались от своей жизни на колесах и поселились в Саут-Хейвене, помогали в семейном бизнесе и растили дочь.
– Почему они не одобрили твоего отца?
– Потому что он еврей.
Слова прокатились по Бетти с грохотом шара для боулинга. Почему быть евреем – плохо? Он что, был каким-то неправильным евреем?
Консервативный в отличие от их ортодоксальности? Возможно, формальный еврей? Но такими были большинство постояльцев Штернов. И они по-прежнему оставались евреями.
– Я не понимаю.
– Моя мать выросла католичкой.
Образы Рождества с семьей Джорджии всплыли перед глазами Бетти. Новогодняя елка, не кошерные блюда, полуночная месса, подарки, статуи, святые, крестное знамение.
Ошеломленная пониманием, Бетти кивнула. Его мать пожертвовала всем ради любви.
Но иудаизм был основан на матриархальном происхождении, и матриарху семьи Бетти это ни капельки не понравится. Если мать Эйба не была еврейкой, то и Эйб не был евреем.
– Ты не еврей? – Бетти хотела, чтобы Эйб поправил ее, процитировал какое-нибудь правило или закон, которые сделали бы его таковым. – Неужели ты солгал моему дедушке? Он нанимает только еврейских парней.
– У меня еврейское имя, поэтому люди предполагают, что мои родители оба евреи. И если бы я не увлекся тобой, это не имело бы значения. Я бы уехал в конце лета. Ничего страшного. – Эйб махнул рукой, как бы отмахиваясь от беспокойства Бетти. – А для тебя это имеет значение?
Бетти хотела выпалить «Нет!», но слова застряли в горле. Она не знала никого, кто вышел бы замуж за нееврея. Она не знала, как вообще заключались браки между евреями и неевреями. Возможно, с помощью судьи. Наверняка втайне. Несколько еврейских девочек в ее классе встречались с мальчиками-неевреями, но даже это привлекало взгляды и перешептывания с обеих сторон.
– Нет, – ответила Бетти. – Для меня это не имеет значения. – Она любила его, поэтому хотела, чтобы это было правдой.
– Однако это будет иметь значение для твоих бабушки и дедушки. Весь их источник дохода основывается на еврейских семьях. И студентках. Мне жаль, что из-за меня ты оказалась в таком затруднительном положении. Но, если бы я рассказал твоему дедушке, он не нанял бы меня, и я не встретил бы тебя. И я не сожалею об этом.
Злость Бетти, смешанная с болью, улетучилась.
– Я пойму, если тебе нужно им рассказать. Я имею в виду то, что я ненастоящий еврей. Я вырос, ходя в синагогу и празднуя Дни Трепета, если это поможет. Мама делала это ради отца, хотя он и не заслуживал. Очень жаль, что полуеврей никого не устраивает.
Бетти знала, что такого понятия, как полуеврей, не существует. Ты либо был им, либо нет.
Глядя на Эйба, она поняла, что их общие интересы и связь выходят за рамки их крови, их происхождения. У них были схожие ценности, общее понимание целей. Они были похожи больше, чем кто-либо из тех, кого она когда-либо знала.
Бетти не возражала бы, если бы Эйб сказал, что вырос с Санта-Клаусом и пасхальным кроликом, живущим у него на заднем дворе. Она посмотрела в глаза Эйбу и не отвела взгляд.
Бетти заметила, что глаза Эйба заблестели, как будто он собирался заплакать. Он повел себя так храбро, рассказав ей правду. Он хотел, чтобы она все о нем знала.
– Мы что-нибудь придумаем, – сказала она. – Твой отец ведь еврей? Это должно что-то значить.
Эйб уставился на нее.
– Мой отец не такой уж хороший парень.
– Но он еврей. – Вот что было бы важно для ее бабушки и дедушки.
– Полагаю, это светлая сторона.
Эйб был светлой стороной Бетти.
Они говорили о магазине Эйба, о его иногда отсутствующем отце и его старшем брате, Аароне, который не учился в колледже и был призван в армию спустя всего шесть недель после того, как женился на своей школьной возлюбленной.
Бетти не видела в этом никакой светлой стороны. Она поделилась историей о том, как Тилли и Джо «отдали» ее бабушке, Зейде и Саут-Хейвену.
– Никому из нас не повезло с родителями, полагаю, – сказала она.
Эйб взял ее руки в свои.
– Никто никогда не понимал этого так, как ты. – Связь между ними была уникальной и жизнеутверждающей. Эйб сглотнул, прежде чем поцеловать ее. Он поспешно отстранился. – Я люблю тебя, Бетти.
Она улыбнулась,
