Я – спящая дверь - Сьон Сигурдссон
Младшие из вновь прибывших мальчиков празднично одеты, будто ко дню собственной конфирмации – в костюмы из гладкого бархата бутылочно-коричневого или темно-синего цветов с брюками клеш и широкими лацканами на пиджаках. Юнцы постарше – в одежде, купленной для чужих торжеств. На девушках новые платья: на одной – светло-синее, на другой – красное с мелким цветочным узором из незабудок, на третьей – из белого хлопка, с такой же белоснежной кружевной отделкой, длиной до щиколоток, сшитое специально для ее похорон.
Сверху спускается зеркальный шар. В темноте раздаются четыре щелчка, и с четырех разных сторон к его серебристой многогранной поверхности устремляются длинные узкие лучи света. Шар начинает вращаться, расщепляя лучи на сотни ослепительных пятен, которые кружатся по пространству, расцвечивая лица и тела детей, молча наблюдающих за новоприбывшими.
Тем требуется некоторое время, чтобы понять, что это не обычный зал для танцев. Здесь двигаются в тишине, которая наступает всякий раз, когда кто-то покидает земную жизнь. Каждый танцует в отсутствии звука собственных шагов и хлопков в ладоши, в отсутствии собственных голосов и утробного урчания, в отсутствии звуков плескания, шорохов, стуков и скрипов, которые возникали при контакте их живых тел с внешним миром, в отсутствии дыхания, в отсутствии сердцебиения.
Сначала их движения скованны, так как обусловлены различными причинами смерти и недавним моментом кончины, но постепенно становятся более плавными.
Мальчик: 31 января 1962 года – ✝ 8 января 1978 года
Мальчик: 3 мая 1962 года – ✝ 17 июня 1978 года
Мальчик: 6 февраля 1962 года – ✝ 26 июля 1978 года
Мальчик: 1 мая 1962 года – ✝ 5 декабря 1978 года
Первым на танцпол выступает подросток, умерший в больнице после долгой борьбы с болезнью. За ним следует другой, который исчез вместе с тремя приятелями, когда они в День независимости погребли на остров и их утлая лодка перевернулась в полнейший штиль. Тогда на берег ничего не выбросило, кроме одной кроссовки и одного весла. Утонувший подросток катит перед собой инвалидную коляску, в которой сидит третий подросток, всю жизнь проживший с серьезной инвалидностью, но теперь он танцует вместе со всеми верхней половиной своего тела. Чуть позади них, покачиваясь в такт с остальными, идет по-мальчишески худенький кудрявый матрос, которого смыло за борт траулера и затянуло в холодное декабрьское море где-то в Западных фьордах.
Юноша: 15 октября 1962 года – ✝ 13 мая 1979 года
Юноша: 12 июля 1962 года – ✝ 8 декабря 1979 года
Затем на сцену вихрем врывается юноша, его танец так стремителен, что никто не замечает ампутированную выше колена больную ногу, загнавшую его в могилу меньше чем за два года. Мгновение спустя к нему присоединяется другой юнец, утонувший, когда его машина свалилась в воду с причала. В Исландии водительские права получают в семнадцать лет.
Юноша: 13 ноября 1962 года – ✝ 23 октября 1980 года
Этот нерешительно застывает на границе кружащихся световых точек, глядя вслед тем, что шли перед ним. Он погиб на строительстве гидроэлектростанции, оказавшись зажатым между бульдозером и турбиной. Наконец, он присоединяется к другим. Но не танцует.
Юноша: 31 мая 1962 года – ✝ 14 января 1981 года
Девушка: 14 июля 1962 года – ✝ 5 сентября 1981 года
Девушка: 23 мая 1962 года – ✝ 23 ноября 1981 года
Следующими из темноты выступают юноша и девушка, оба закончившие жизнь в дорожных происшествиях. Он входит слева – медленно, но легкой походкой, она появляется справа – покачивая бедрами, со скрещенными перед собой руками. В ее объятиях можно угадать очертания младенца – восемнадцатимесячного сына, погибшего вместе с ней. За ними показывается еще одна девушка, будто идущая со стороны зала, хотя зала как такового здесь нет, а есть только сцена. Девушка улыбается.
Юноша: 5 сентября 1962 года – ✝ 10 января 1982 года
Девушка: 6 июня 1962 года – ✝ 30 января 1982 года
Юноша: 3 октября 1962 года – ✝ 14 марта 1982 года
К общему танцу присоединяется девятнадцатилетний юноша, погибший в автокатастрофе вместе со своим единокровным братом. Это сто десятый умерший из родившихся в Исландии в тысяча девятьсот шестьдесят втором году. По пятам за ним следует сто одиннадцатый умерший – это девушка, которая сама стала матерью меньше чем за год до своей смерти. В ее чреве вырос не только ребенок, но и опухоль, обнаруженная через три недели после родов. Опухоль теперь исчезла навсегда, но ребенок выжил. Последним к танцу на сцене присоединяется юноша, только что поднявшийся со своего смертного ложа в рабочем общежитии рыбацкой деревеньки. Он задохнулся ядовитым дымом, когда в его комнате вспыхнул пожар. Юноша оглядывается через плечо и всматривается в темноту позади него, но там пока никого не видно.
Снова четыре щелчка. Зеркальный шар темнеет.
В глубине сцены загораются лампы. Теперь видна вся толпа детей. Только что прибывшие подростки, юноши и девушки щурятся, прикрывая руками глаза, пока те привыкают к свету. Да, они узнают некоторых из присутствующих здесь.
Тринадцать новых голосов присоединяются к общему хору:
– Дорогие братья и сестры, родившиеся в тысяча девятьсот шестьдесят втором году, мы ждем вас здесь.
Откуда-то доносится плач новорожденного младенца.
14
– Стать кем-то, иметь положение в обществе, родиться на достойном упоминания кусочке Земли, жить в знаменательные времена, быть вписанным в мировой сборник историй (пусть лишь один-единственный раз в этой ужасающе длинной книге и лишь одним только пространством между строчек, пробелом между слов, пробелом между буквами или просто пустотой внутри строчной буквы «е») – есть ли что-то
