Ночь между июлем и августом - Дарья Золотова
— Значит, я сегодня без ужина? — не переспросил, скорее прокомментировал Сайто, когда два розовых шарика, перекатываясь, скрылись за кухонной дверью.
— Тебе тоже останется, не волнуйся. — Он почти смог выдержать прямой недружелюбный взгляд Хироко. — Я, конечно, всегда мечтала о детях, но не о таких же… Что поделаешь, что мы породили — то породили. Мы могли бы, наверное, попытаться породить и что-то иное, более светлое. Но для этого нужно знать о тёмном. Я не извиняюсь, я объясняю.
— Я заметил, — буркнул Сайто себе под нос, — что ты не извиняешься…
И, движимый обидой, добавил:
— А я рассказываю иногда о тебе парням с работы. И девушкам тоже! Они все мне очень сочувствуют.
— Хорошо, что тебе есть с кем поделиться, — своим обычным бескровным голосом сказала Хироко. Лицо её сделалось, как и прежде, непроницаемо.
— Я соврал, — сознался Сайто куда быстрее, чем хотел изначально. — Если бы я что-то им рассказал, уж скорее они меня подняли бы на смех. Я не больно-то доверяю людям.
Хироко негромко хмыкнула.
— Я так и подумала. Ничего, я тоже соврала. Насчёт форума, имею в виду. Я правда его читала — отменно токсичное место. Но все эти сообщения я сочиняла только в своей голове. — Она недолго помолчала. Сайто слушал тишину вокруг них. — Впрочем, в какой-то мере то, что у нас в голове, намного реальнее того, что мы видим снаружи нашего сознания. Насколько это справедливо — настолько мы оба друг перед другом виноваты. А это справедливо.
Сайто тоже не стал извиняться — с чего бы ему делать это первым? Но перед тем, как пойти на кухню греть свой сиротливый ужин, он украдкой коснулся её руки. Её пальцы не сразу выскользнули из его, и они были прохладными и мягкими, как будто вода с порошком не разъедали их все эти годы.
Во всём этом не было ни тоски, ни злобы. Так что Сайто не слишком удивился, когда зашёл на кухню и никого там не увидел.
* * *
На третий день Обона Сайто вернулся домой без задержки. Лучше уж было самому найти то, что ожидало его там, чем снова позволить ему найти себя.
В этот раз ничто не нависало над ним, дыша в голову, ничто не суетилось под ногами. Его встречала красивая девушка в белом кимоно — она стояла почти вровень с ним, и ничто не выдавало бы её нематериальной природы, если бы ниже колен её стройные ноги не превращались в струи белого дыма. Её глаза в обрамлении густых ресниц были прищурены, будто она улыбалась, но улыбки на её лице не было. Не было губ вовсе.
Девушка без рта сняла с него пиджак, затем нагнулась, желая помочь ему разуться. Сайто отступил чуть в сторону.
— Благодарю вас, не нужно, — сказал он и наклонился развязать шнурки сам. — Кто вы такая?
Наивно было с его стороны ожидать, что она ему ответит.
— Это твоя жена, — из темноты коридора выступила Хироко, и Сайто только сейчас увидел, насколько девушка без рта похожа на неё. Если бы Хироко распустила волосы, прижмурилась и прикрыла ладонью рот, они сделались бы неразличимы. — То, чем ты хотел бы видеть свою жену. У неё нет губ, чтобы складывать их в многозначительные усмешки и говорить неоднозначные фразы, которые ты так не любишь. Её глаза всегда закрыты на твоё поведение, она не пошлёт тебе ни единого укоризненного взгляда. Потому ей ничего не остаётся, кроме как стать идеальной женой.
— Ты очень разговорчива сегодня, — заметил Сайто.
Хироко тонко улыбнулась.
— Сегодня ведь последний день Обона.
— Разве это как-то связано? — Сайто принял из рук девушки без рта чашку зелёного чая, казалось, самозародившуюся миг назад промеж её тонких пальцев. Не выпить чай было бы невежливо, выпить — чересчур неловко… Поблагодарив, Сайто застыл с чашкой в руках. — Получается, она… не совсем настоящая? В том смысле, что это ведь не реальный человек.
— Можно по-разному ответить на этот вопрос. — Хироко обернулась к нему всё с той же неуловимой улыбкой. — Она реальна настолько же, насколько те, кого ты видел в предыдущие дни. Ты думаешь, к тебе правда являлись души твоих родителей? Делать им больше нечего. Это только твои мысли об их мыслях, твоё представление об их представлениях о тебе пришли к тебе, чтобы мучить тебя. Будь это действительно страдающие души, они не несли бы всю эту бессмысленно бичующую ерунду. Если бы они захотели показать тебе свою боль, поверь, ты бы её увидел. Но ты видел лишь себя в бесчисленном множестве кривых зеркал, и ничего больше. Себя — и ещё меня.
— Ты хочешь сказать, это просто мои галлюцинации?
Хироко вынула чашку из его несопротивляющейся ладони.
— Если бы я хотела это сказать, я бы это и сказала. Но я сказала нечто другое, так? Призраки реальны, и они живут в тебе. Ты всегда о них знал, но теперь ты их ещё и увидел — только и всего.
Чашка полетела на пол, расплакавшись от удара звоном осколков.
— Всё равно она мне никогда не нравилась, — бесстрастно сообщила Хироко, поглядывая равнодушными глазами на девушку без рта, тут же принявшуюся за уборку: совок, казалось, сам собой пророс из её руки.
— На самом деле мне вовсе не нужна такая жена! — выпалил Сайто и тут же с опаской покосился в сторону девушки без рта. Но она нисколько не изменилась в лице — да и могла ли измениться?
— Если бы она не была тебе нужна, она бы тут не появилась, — Хироко перевела столь же равнодушный взгляд на него. Сайто пришло в этот момент на ум, сколько раз могла она мечтать, чтобы вот так, расплескав всё своё содержимое, оказался на полу он сам. — Ты — их дом с привидениями, так что прояви решительность хоть раз в своей жизни и посмотри вглубь себя! Я уж даже не прошу, — её голос дрогнул и сорвался до шёпота, — посмотреть на меня. Я пыталась тебя заставить, но, должно быть, выбрала не те средства.
— Я смотрю на тебя, — сказал Сайто.
— Правда? — выдохнула она смешок ему в лицо, с наглым вызовом, точно сигаретный дым. — Ну и что же ты видишь?
Сайто всмотрелся в её тонкую фигуру, будто сложенную из бумаги, в театральную маску лица. В глубине её чёрных глаз он не видел своего отражения.
— Уставшую женщину, давно успевшую разочароваться в жизни и во мне. Умную,
