Девочки против бога - Енню Вал
Мы приходим к общему мнению, что впоследствии будет возможность при подключении к космической сети обмениваться крошечными кусочками плоти с другими телами, и при этом будет ощущаться укол в ноге или руке, когда тело соприкоснется с полуразложившимися измерениями.
«Материальная версия того, как люди представляли Интернет в самом начале?» – пишу я.
Это может быть плотский вариант с возможностью контакта с духовным, потусторонним миром. Как тогда, когда электричество казалось таким новым, что дало нам ощущение перехода в новые измерения, доказательство того, что там что-то есть. Космическая паутина может быть местом, куда на самом деле можно добраться. Где можно ввести в окно поиска «Есть здесь кто-нибудь?», а затем нажать ENTER и SPACE.
Там мы можем встречаться. Там мы можем писать. Вот как я хочу писать. Теперь я пишу.
Мы пишем. Пока мы пишем, щелчки клавиш становятся все более и более похожими на звуки ломающихся костей. Когда мы делаем вечерний перерыв, мы шутим, что можем увидеть, как узоры из звезд и кусочки скелетов мерцают на черных экранах, маленькие частички Вселенной и наши собственные кусочки. Позже, дома, я чувствую рывок в одной из костей то ли в ноге, то ли в руке. Похоже на падение во сне. В то же время я слышу звук, напоминающий короткое эхо сигнала старого модема, входящего в систему. Это авторизация, очарование космического Интернета. Может быть, я подключена к сети, когда сплю, когда позволяю себе прокрутить ленту в самый низ сознания и отпустить состояние бодрствования. Когда я даю себе свободу искать тебя. ENTER, SPACE.
Новый день. Ведьминский котел, который мы делим между собой в закрытом Google-документе, шипит и варит ингредиенты, найденные нами в глубинах. Он – всего лишь слепое пятно, он нужен нам, чтобы отвлечь Интернет от нашей настоящей задачи.
В другом месте, на других экранах, вдали от рук алгоритмов, волшебный поиск изображений быстро прокручивает аккуратные ряды крошечных картинок для предварительного просмотра:
Одна из нас в маске, стирающей лицо, держит солнце в руке.
Другая, нарисованная как персонаж Мунка с глубокими темными дырами вместо глаз, держащая кисть в руке.
Кто-то с лицом, раскрашенным, как у панды, с глубокими темными дырами вместо глаз, держащая в руке свои лобковые волосы. То ли глиттер, то ли сверкающая перхоть дождем стекает на землю.
Две кисти, с которых капает черная и красная краска, склеиваются в крест, возможно в перевернутый крест.
Одна из нас держит в руке волосы другой.
Та, которую нарисовали в образе персонажа Мунка, посасывает свои волосы.
Мы стрижем друг другу волосы. Светлые и каштановые пряди, тонкие, как собачья шерсть, наполняют ванну до краев.
Посмотри сама. Это наш, мой, твой ритуал. Подумай о нас, представь, что мы – это ткани и текстуры слой за слоем, порталы внутри моего фильма в другие места, из Венке в Терезу и в меня и дальше внутрь, в самую глубокую сеть, где мигает электричество.
Прокрутка продолжается, и теперь картинки образуют последовательный сценарий.
Рука держит маленького пиксельного цыпленка, отправленного через Skype по слабой мобильной сети, из-за которой у него размытый клюв и только половина левого крыла. Цыпленок стряхивает с перьев несколько капель воды, а затем ложится в руку, тихий, как филе. Мы позволяем ему скользить из руки в руку, изо рта в рот, из подмышки в подмышку, между нами. Наши тела убаюкивают цыпленка.
Представь, что это музыкальный клип, но единственное движение на экране – это прокрутка ленты, твои собственные пальцы, указательный и средний, проводящие вниз по экрану.
Мы аккуратно помещаем цыпленка в ванну. Он сворачивается в маленький желтый шарик под нашими поседевшими волосами и сразу засыпает. Пиксели сверкают, как бриллианты. Мы ставим крест из кистей посередине ванны, как мачту с пылающими парусами, и отправляем ее в плавание из Душевого моря к Главному острову (ENTER, SPACE). Волосы горят, и цыпленок тоже загорается. Но это волшебный цыпленок, он сделан из надписи и картинки, и это совсем не то, что цыпленок из реальности.
Этот цыпленок вылупился не из яйца, а из Skype.
Насколько мы знаем, этот цыпленок огнеупорный. Насколько мы знаем, эта плавучая ванна сейчас на пути из Осло-фьорда. Насколько мы знаем, здесь нет настоящих цыплят, настоящего Интернета, настоящих ритуалов, и зданий проекта Баркод в подмышке настоящего фьорда, настоящих блэк-метал-групп.
Магия
Сейчас 1989 год, и я люблю пунктирные рисунки. Вообще-то я для них слишком взрослая, и мне следовало бы рисовать свои собственные рисунки с нуля, но я делаю это только на компьютере, где все становится абстрактным и странным. Если я рисую сама на бумаге, получаются просто лошади, скучные люди и дома. Мне нравится, что из линий, соединяющих точки, появляются маленькие герои мультфильмов, растения или животные. Я рисую их, но я могла бы никогда их не нарисовать. Это напоминает мне о том, как я позже представляю себе Интернет, я – просто рука, как та рука, которая пишет слова мертвых на доске во время спиритических сеансов.
Ты когда-нибудь думала о том, что слово HÅND (рука) содержит в себе слово ÅND (дух)?
Пунктирные рисунки имитируют действие, в котором мы вступаем в контакт с духами. Мы – точки, и линии вокруг нас завершают связи между нами и другими, людьми и богами, духами, магическими, подземными и наземными. Невозможно увидеть, какую форму имеет предмет, пока мы не объединим точки линиями.
Ты когда-нибудь думала о том, что слово ВÅND (связь) содержит в себе слово ÅND (дух)?
Давайте покинем сообщество в логове ведьм и перемотаем немного назад, в то время, когда я еще не встретила Венке и Терезу, когда я работаю одна и занимаюсь тем, что называю искусством. Во время концертного тура мое лицо размалевано, макияж плывет от летней жары, и кто-то из зрителей кидает на сцену рулон туалетной бумаги. Я начинаю вытирать лицо, а потом оборачиваю немного бумаги вокруг себя и продолжаю заниматься другими делами, а рулон остается на краю сцены. Зрительница берет рулон и тоже оборачивается бумагой, а потом передает его соседу. Сначала рулон просто переходит из рук в руки, но затем публика начинает делать то же самое, оборачивает бумагу вокруг себя и передает рулон дальше. В конце концов мы все связаны вместе, в абстрактном созвездии на сцене и перед ней в грязной галерее в Ричмонде, штат Вирджиния.
Действие меня радует,
