Развилки - Владимир Александрович Дараган
— Кстати, а кто зимой живет в этой Митяевке? — спросил Панкрат.
— Баба Маша, в конце улицы дядя Ваня с женой, еще и дед один. Он больной, с кровати почти не встает. Баба Маша к нему каждый день ходит, еду приносит, убирается немного. Сейчас, наверное, уже умер. Деревня не перспективная, на нее все давно махнули рукой. Дачники хотят там коттеджный поселок построить, места там отличные, в озере рыба, в лесу грибы, на болоте клюква. Охота, купание, рыбалка. Летом и осенью там отлично.
После Сергиева Посада дождь стал затихать, превратившись в водяную пыль. Панкрат переключил щетки на медленный режим. Машин на шоссе стало меньше, Панкрат прибавил скорость.
— А как они зиму проводят? — спросил он.
— Дорогу зимой не чистят, автолавка не приезжает. Картошку и овощи с лета запасают, печенье, муку и крупы покупают летом. У дяди Вани есть корова, куры. К Рождеству он кабанчика закалывает, с бабой Машей делится. Так что яйца, молоко, сметана, мясо и сало у них есть до самого Поста. Ну и консервы, конечно.
— А почта?
— Я так понял, что почтальон договорился с автолавкой, раз в неделю почта приходит. Да какая сейчас почта — реклама им не нужна, газет не читают. Есть радио и ладно. Телефонного сигнала практически нет. Вышка далеко, я только на берегу озера ловил, да и то не каждый день. От погоды зависит.
— А сигнал может отражаться от облаков?
Никита засмеялся.
— Это вряд ли. На такой частоте сигнал затухает, если в воздухе влага. Так что если туман, дождь или снег, то пиши пропало. Даже на озере пусто. В деревне еще холм с лесом мешает. Дачники пробовали на крыши залезать, телефон на палке поднимать — все без толку. Один «кулибин» придумал подбрасывать телефон, говорил, что так успевает переслать сообщение, но я ему не верю.
— А как же Макс сообщение переслал? — удивился Панкрат.
— Может на озеро сходил, а может чудо произошло. У меня так было. Иду по улице, вдруг телефон звонит. Я алекаю, алекаю, а связь уже оборвалась. Но сообщение бы пришло.
Пустынное шоссе обступил лес.
— Жарко стало, — сказал Панкрат. — Помоги снять куртку.
Он расстегнулся молнию, нагнулся вперед, Никита придержал рукава, Панкрат высвободил руки. Под курткой оказался деловой костюм с белоснежной рубашкой и галстуком.
— Даже переодеться не успел, — объяснил Панкрат. — Сразу после совещания в машину и к тебе. Надеюсь, что по грязи ходить не придется, а то у меня туфли итальянские, самые любимые. Не ожидал я, что совещание затянется.
— Не волнуйся, — усмехнулся Никита. — Даже если придется машину Макса из грязи вытаскивать, ты все равно за рулем будешь. А у бабы Маши дорожки песком с гравием присыпаны, там сухо даже в дождь. Черт, а это что?
В ветровое стекло летели крупные снежинки, они мелькали в свете фар, казалось, что они мчатся через скопление звезд.
— Ни хрена не видно, — проворчал Панкрат и сбавил скорость. — Далеко до поворота?
Никита вынул телефон, посмотрел на карту.
— Через три часа свернем. Там километров пятьдесят-семьдесят асфальт, потом грунтовка. Снег мокрый, это все равно, что дождь.
— Ты о ручье в лощине?
Никита не говорил ему про лощину, он что, может мысли читать? Или он вслух думал?
— Ну да, — он посмотрел прогноз погоды. — Обещают, что снегопад будет недолго, сейчас плюс, скоро все растает, а утром подморозит, без проблем проедем
На грунтовке машину стало бросать и стороны в сторону.
— Никогда не знаешь, какой глубины лужа, — сказал Панкрат.
Он крепко сжал руль, наклонился вперед.
— Я знаю, — успокоил его Никита. — Тут в дождь я легко на «Камри» проезжал. Лощина будет километров через пять, там разгонись на склоне. Мало ли что, вдруг ручей разлился.
Дорога и обочина были покрыты мокрым снегом, но «лексус» шел уверенно, Панкрат приободрился.
— А я еще думал, зачем мне полный привод. Хотел «Мерседес» купить, потом подумал — вдруг придется яхту перетаскивать. Надо было джип «Чероки» покупать, но в городе он бы смотрелся как слон в цирке.
Дорога резко пошла вниз.
— Лощина, — сказал Никита. — Не сбавляй, держи скорость.
Машина легко скользнула по прямому спуску, подняв тучу брызг они пересекли ручей, тихо сказали «ура», но радость оказалась преждевременной. Начался крутой подъем. Размытая дорога делала крутой поворот. Панкрат осторожно вывернул руль, но машину повело, колеса проворачивались впустую, их начало разворачивать поперек дороги.
— Черт! — выругался Панкрат. — У меня летняя резина, все некогда было поменять.
Он крутил руль, прибавлял газ, на машина его не слушалась. Их вынесло на обочину, Панкрат включил задний ход, с трудом вырулил на дорогу, машина заскользила вниз, колеса попали в какую-то яму.
— Хорошо сидим, — сказал Панкрат и выключил двигатель. — Давай ветки под колеса, будешь толкать, а я за руль.
Они вышли из кабины, фонарики телефонов высветили печальную картину: колеса утопали в грязи по самые оси.
— Все бесполезно, — сказал Никита, — но попробовать можно. Лезь в кабину, береги свои туфли.
Он наломал веток с ближайших кустов, подложил их под все колеса.
— Давай, — крикнул он.
Двигатель взревел, колеса швыряли ветки и грязь в разные стороны, но машина оставалась неподвижной. Никита пытался толкать, но вскоре поскользнулся и упал в липкую жижу. Он поднялся, весь в грязи, снова толкал,, не обращая внимания на холодную воду, летящую из-под колес. Через несколько минут, тяжело дыша, Никита подошел к водительской двери.
— Бесполезно, тут только трактором.
— В деревне есть трактор? — с надеждой спросил Панкрат.
— Нет, конечно. Это я так, теоретически. Но если машина Макса на ходу, то утром можно попробовать дернуть. Сейчас все бесполезно. Идем пешком, тут всего километр остался.
И они пошли.
Из дневника Макса
В деревню, в деревню! В тишину и безлюдье. И погода будет соответствовать. Конец осени, начало зимы. Самое время заглянуть в себя.
***
Никто в деревне не спросил, где я работаю. Новые времена, раньше это был бы главный вопрос. Спросили только про детей, покачали головами.
***
Вернулся к бабе Маше. Она спрашивает:
— Ну как там в твоей Европе?
— Духовности у меня там не было.
Она обрадовалась:
— Вот и по радио говорят: живут хорошо, а духовности у них нет.
Пропустила она мимо ушей, что духовности не было у меня. Каждый слышит то, что больше ему нравится.
Глава 12. Деревенский отель
Через полчаса они подошли к деревне. Темные дома были еле различимы сквозь начавший падать снег. Ветер усилился.
— Вот его «фольксваген», — сказал Никита, вытирая намокшее лицо. — Окна темные, баба Маша рано ложится, да и Макс, наверное, дрыхнет.
Они поднялись на крыльцо веранды, постучали, прислушались.
— Спят наверное, — сказал Панкрат. — Дверь не заперта, пошли, там все узнаем.
Они вошли на веранду. Никита пошарил по стене, нашел выключатель, тусклая лампочка осветила стол со стоящим на нем ноутбуком, шкаф с приоткрытой дверцей, картинку с аистом над кроватью — Алена как-то сказала, чтобы он был осторожнее, а то этот аист принесет им нежданный подарок. Включенный электрический обогреватель светил красной лампочкой. После уличной слякоти казалось, что на веранде тепло.
— О чем задумался? — спросил Панкрат. — Пошли дальше.
— Подожди секунду, — Никите хотелось задержаться.
Он подошел к ноутбуку, тронул мышку. На экране высветился какой-то текст.
— Дневник, — сказал он, наклонившись. — Ничего конкретного, что-то философское.
— Идем? — Панкрат кивнул на дверь, оббитую искусственной кожей.
— Да, конечно…
Большую часть комнаты занимала беленая печь, рядом стояла двухконфорочная газовая плита, к ней вплотную примыкал стол с кухонной утварью. Посреди комнаты круглый стол, стулья с гнутыми спинками, вдоль стен урчащий холодильник, большой сундук, окованный железными полосками, и диван с белым покрывалом. В углу висела икона с изображением Богоматери с младенцем, ее почти заслонял огромный фикус в кадке на трех ножках. Справа они увидели закрытую дверь
