Пеликан - Мартин Михаэль Дриссен
Свет от карбидных ламп проникал в самые глубины, но Андрей не видел ничего, кроме ярких отсветов на поверхности. А если подводный световой конус и привлекал рыб, то они не прилагали никаких усилий, чтобы клевать. Возможность поговорить с Тудманом по душам упускать нельзя, поэтому Андрей решил рискнуть.
— А с женой… Когда ты женился, это тоже была настоящая любовь?
Тудман не спешил с ответом, навешивая на удочки новую наживку.
— И да и нет, — нашелся он в конце концов. — Война прошла. Всем, кто ее пережил, хотелось жениться или выйти замуж, построить дом, иметь собственную семью. Думаю, я был в нее влюблен. Ты же знаешь поговорку: первая женщина в твоей жизни проделывает дыру в сердце, а все остальные через нее проскальзывают… Мы ведь только однажды бываем молоды.
«Надеюсь, еще не слишком поздно, — подумал Андрей. — Я ведь ни разу не влюблялся».
— Но на ее месте могла оказаться другая девушка, — продолжал Тудман. — Ее сестра, например. Многое из того, что мы делаем, зависит от обстоятельств.
— Хочешь сказать, мы просто плывем по течению? — уточнил Андрей.
— Думаю, к этому все и сводится, — ответил Тудман серьезно. — Пока не встретишь большую любовь, вот как я.
На секунду Андрею показалось, что у него клюет, но момент был упущен. Полчетвертого — еще час или около того, и взойдет солнце. Небо над Велебитом уже посветлело, а тьма вокруг них сгустилась еще сильнее.
Внезапно Андрей заметил двойные, а потом и тройные ряды светящихся точек, двигавшихся то вверх, то вниз. Иногда они менялись местами.
— Йосип, — прошептал он, — смотри… Что это? Это опасно?
Ярко-желтые пятна света словно пытались окружить лодку.
Йосип не ответил, но сдвинулся на другую сторону скамейки — шлюпка накренилась, и световые круги переместились вдаль в направлении странного, угрожающего явления.
— Пеликаны, — пояснил он.
Десятки птиц, и все изучали их лодку. Сейчас, когда на них падал свет, пеликаны напоминали Андрею трибунал дрейфующих инквизиторов. Большинство прижало клювы к груди, превратив огромные горловые мешки в судейские жабо. Остальные задрали головы, поэтому горловые мешки повисли, и на фоне яркого света отчетливо вырисовывались массивные клювы с острыми крюками. Птицы приподняли крылья, готовые в любую секунду взлететь.
— Омерзительные твари, — признался Андрей.
— Это еще почему? — не понял Йосип и придвинулся к своей удочке — свет тут же вернулся в первоначальное положение, а птицы погрузились в темноту — блестел лишь покачивающийся ряд глаз-бусинок.
— Красивые птицы. Часто ночуют в этой бухте. Знаешь, что они символизируют в христианстве?
— Нет, — признался Андрей.
— Жертвенность и воскресение. В древности считалось, что они кормят птенцов кровью из собственной груди. На самом деле пеликаны, конечно, питаются рыбой из горлового мешка… Поэтому они стали символом донорства, оттуда я эту историю и знаю.
— Я был донором, — сказал Андрей.
— Правда? Значит, ты тоже немного пеликан…
— Только потому, что за это платили.
— Да, для меня деньги тоже бывали важны, — согласился Йосип. — Дело это, конечно, хорошее. Без переливания крови ты не выжил бы в той аварии.
— Я бы без тебя не выжил. И дурацкие пеликаны тут ни при чем. Они мне все равно кажутся отвратительными.
Йосип поймал заблудшую рыбку, не больше ладони, которую снял с крючка и тут же выбросил обратно.
— Шмитц еще что-нибудь рассказывал? — поинтересовался он через какое-то время.
— О чем?
— Расскажи он, ты бы точно знал… Я несправедливо с ним обошелся. Обвинил его кое в чем, а потом оказалось, что это не он. Очень обидно, что приходится извиняться перед таким мерзавцем. Жаль так о нем говорить, я знаю, что вы приятели.
— Ну как приятели… — ушел от ответа Андрей. — Он всегда ради меня старается, это правда. Я и сам не знаю почему.
— Не знаешь? — злобно переспросил Йосип. — Тогда я тебе расскажу. Во-первых, он надеется завербовать тебя в усташи. Во-вторых, он гомосексуал.
Андрей ничего не ответил. Из-за последнего замечания он вдруг почувствовал, будто его самого задели за живое.
— А что за проблемы у тебя были со Шмитцем? В чем ты его подозревал? — спросил он наконец, но Йосип покачал головой, не желая отвечать на этот вопрос.
— Нам не обязательно обсуждать все, мой мальчик.
«Вот и он уже говорит „мой мальчик“, как Шмитц, — подумал Андрей. — Кажется, они не воспринимают меня всерьез».
— Конечно, мы можем и не разговаривать, — уязвленно заметил он. — Хотя делать все равно больше нечего, потому что рыбалка, очевидно, не задалась.
Йосип кивнул, встал и принялся доставать удочки.
— Ты прав. Мне жаль, что я тебя разочаровал. Давай возвращаться.
Лодка с двумя молчаливыми мужчинами на борту шла по серо-синей воде на восток. Висел густой белый туман, поэтому городок обозначился только в последний момент. Андрей помог Йосипу причалить, попрощались они без особых церемоний.
Йосип провожал взглядом неизменно гротескную фигуру почтальона, когда тот шел вдоль набережной домой, пока не исчез в тумане. Их общее дело успехом не увенчалось.
Дорогу он мог бы найти и вслепую, но настолько густой туман даже его заставлял нервничать.
К тому же ничего не было слышно, казалось, все звуки в мире исчезли.
Когда он проходил мимо сербской православной церквушки, под ботинками затрещали осколки стекла — цветного стекла. Витражи были разбиты.
Улицей дальше оказалось, что магазинчик Костича тоже пострадал. Прилавки разгромлены, коробки и ящики растоптаны. Товар лежал на земле, по нему как будто проехали машины — тротуар покрывал ковер из раздавленных фруктов и овощей. Тыквы из автоматов расстреляли в кашу. Все стекла были выбиты, а на верхнем этаже, где жила семья, похоже, бушевал пожар — вокруг каждого окна чернел ореол.
Горан Костич вышел на улицу и с отсутствующим взглядом завязал впереди фартук. Он наклонился и стал собирать целые фрукты в маленький ящик.
— Подожди, я помогу, — предложил Йосип, поставив сумку на землю.
— Такие красивые фрукты, — жаловался Костич высоким голосом. — Взгляни на эти апельсины. Лучше испанских.
— Я помогу, — повторил Йосип и бросился составлять в ряд несколько уцелевших ящиков. — Семья жива?
— Да, да. Они все вместе залезли в кровать.
— Мне стыдно, Костич, что в нашей стране произошло такое. Оставь ты эту цветную капусту. Апельсины дороже.
Пока они спасали то, что еще можно было спасти, подъехал грузовик. В открытом кузове сидели вооруженные мужчины, и среди них Маркович.
— Просто продолжай, Костич, — прошептал Йосип. — Пока я здесь, они тебя не тронут.
— Плохая идея, Тудман! — выпалил Маркович.
— А я думал, что знаю тебя! — крикнул в ответ Йосип. — Но я не знал, что ты терроризируешь невинных людей.
— Сербов! Им
